To Stop (СИ)

Мордоворот Остолоп явно не оценил, судя по искривившейся нижней губе.

В этот момент Астрид вспомнила, что они себе даже имена не придумали.

О Тор!

Девушка ткнула пальцем в спину юноши, давая понять, что тот упустил.

— Я Иккинг Хэддок, шаман в третьем поколении. Рядом со мной… — Астрид тоже поклонилась, повторив действие за своим спутником, ожидая в напряжении, как её представят, — Камикадзе, шаманка в пятом поколении и моя жена, — на этих словах сердце Астрид опустилось куда-то в пятки, а сама она нагнулась ещё ниже.

Как и положено женщине.

Но она не могла не восхититься тем, как лишь двумя словами Иккинг поставил её статус выше своего или хотя бы приравнял.

Когда Астрид разогнулась, то была удостоена удовлетворённой улыбки своего отца. У него в зубах застрял кусок курицы.

— Что же, я вождь племени Остолопов, Мордоворот Остолоп, буду рад показать двум шаманам в поиске наше небольшое поселение и нашу культуру! — он произнёс это торжественно и достаточно самодовольно, чтобы викинг поняла, что её поклон был достаточно уважительным. Голос отца был басистым, грубым и словно надломанным калёным железом, от него то ли закладывало уши, то ли звенело в голове.

Когда они втроём спускались с трапа, то колени девушки дрожали, а спиной она чувствовала взгляд Йохана, который заставлял натягиваться нервы до предела в один ус кита, который звенел при малейшем касании.

Иккинг дёрнул её за плащ, затем совсем невесомо касаясь своими пальцами её ладони и словно передавая частичку своей жизненной силы — успокаивая одним прикосновением.

Астрид подняла голову и оглянулась.

Люди, всё такие же люди. Обычные люди. С шлемами на головах, которые в грозовые дни притягивали гнев Тора, с выбитыми зубами, немытыми телами, отрубленными разными конечностями. Мужчины в лучших одеждах из шкур драконов и женщины в самых красивых платьях. С украшениями из костей, когтей и чешуи. С замелёнными глазами и недоверчивостью ко всему. В красивых праздничных огнях, в свете большого костра и среди запахов вкуснейших яств и гари.

А деревня, такая же деревня из дерева, дома из прогнивших досок, пыльная затоптанная дорога под ногами, но сейчас — просто грязь из-за выпавшего и тут же растаявшего снега. На самом большом доме, разукрашенном лично самой девочкой-Астрид, на верхнем этаже по-прежнему была решётка.

— Радуйся, мой народ! Вместе с Йоханом, который привёз диковинные вещи, к нам приплыли заморские шаманы, чтобы познать силу благословения наших Богов! Мы же им покажем, да? — под громогласные вопли вождя народ засмеялся.

Смеялся так же, как когда Астрид в первый раз вышла на свой бой.

Такой же глупый народ, такой же неверящий вождь. Только в этот раз рядом с ней тот, кто мог заставить замолчать их всех за один удар сердца дракона.

Никто не знает магии драконов.

Никто не ведает о том, что может творить древнейшая связь между всадником и его драконом с землёй, с небом, с ветром и огнём. Особенно когда магия нестабильна, а сам дракон лишь познаёт себя.

Астрид легонько толкнула Иккинга, мол, давай, сверши какое-нибудь чудо своей драконьей магией.

Иккинг посмотрел через щели маски на Астрид (она была готова поклясться) как на дуру, потому что он ей не маг, не шаман, и фокусы по заказу выдавать не умел. У него вообще рука чесалась у виска покрутить. Но потом взгляд метнулся куда-то в толпу, а Астрид тут же всё поняла. Почуяла опасность.

Стрела просвистела совсем рядом, практически задевая один из шипов маски, но ушла чуть вверх. Под действием магии. Руны на обруче, которые не были видны сбоку и сзади, угасли. Иккинг поднял стрелу с прикрытыми глазами — глаза светились зелёным драконьим светом от гнева.

Послышалось восхищённое охание всей толпы.

— Мы знаем, на что способны наши Боги и их благословения. Мы не знали, на что способны ваши Боги, но только что узнали, на что способны ваши люди. Мы пришли к вам с миром, но теперь…

— Постой, шаман, — вождь прервал вдохновлённую речь Иккинга немного стушевавшимся голосом, но по-прежнему громким. — Наверняка мои воины просто захотели узнать, насколько красиво лицо твоей женщины, которое ты прячешь под маской.

Хофферсон буквально увидела, как Хэддок закатил глаза от всего идиотизма происходящего. Ага, как же, не целились они в её голову. Женщина… Нет, конечно, Астрид вполне гордилась тем, что она девушка, вот только несколько кинжалов у неё на поясе могли бы надоумить отца не говорить это слово в настолько унизительном тоне. Девушка аккуратно забрала стрелу из рук своего “мужа” и вгляделась в зелёный наконечник. Ещё и отравленная.

Так враждебно племя Остолопов ещё никогда не встречало гостей. Наверняка, если бы они сейчас убили Астрид, то наставили бы лук на Иккинга, пригрозив, что с ним сделают то же самое. Затем, во время боёв, пустили бы шамана на арену и смотрели, как он пытается справиться с драконом.

Но ведь они представились шаманами. На них магические руны, которые даже без знания их значения должны были вызвать подозрение. Неужели настолько разум отказал?

— Путешественник счастливее всего, когда отправляется в путь, дракон страшнее всего, когда скалится, женщина же красивее всего, когда на нее смотришь со спины. Если я покажу лицо на людях, это погубит их прекрасные мечты – я не могу такого допустить, — девушка склонила голову так, чтобы руны на обруче отливали в свете огня, а затем поклонилась более низко. Иккинг буквально всеми фибрами души ощущал умиротворённую улыбку Астрид.

— А твоя жена не промах! — Хэддок удостоился несколько сильных хлопков по плечу, которые были призваны заколотить тощего по отношению к вождю парня в землю.

— В отличие от ваших лучников, — Иккинг метнул взгляд в сторону неудавшихся стрельцов, которые попытались раствориться в толпе. Хотелось смеяться; укрыться от драконьего взора не получится никому.

— Опасно думать, что мой муж мне лишь ровня, — Астрид пропела тонким голосом, прикасаясь к ножнам на бёдрах под плащом. Какая жалость, что любимую секиру пришлось оставить на корабле.

Мордоворот Остолоп слишком нервным движением отнял руку от плеча шамана, что смотрелось совсем нелепо со стороны — как будто глыба камня пыталась двигаться с помощью связующих нитей.

— Ещё один такой любопытный удар… — Иккинг замолчал, глядя на стрелу в руках Астрид, — и мы оставим после себя хорошее благословение.

Как-то всем сразу стало ясно, что такое благословение хорошим быть не могло.

— Мы не пытаемся порвать вашу связь с вашими богами, тогда как вы пытаетесь порвать нашу. По-моему, вы нам совершенно не рады… лучше уж быть незнакомым с чьими-то богами, чем быть мёртвым, — резюмировала Астрид, стараясь делать голос более хриплым и тихим.

Вождь за спиной делал какие-то знаки руками — “шаманка” отлично знала, какие именно: двое, трое, стрелы, на них, — но люди лишь качали головами и клали незаметно своё оружие на землю, чтобы не злить столь могущественных людей ещё больше. Да и людей-то? Боги не давали свои силы жалким смертным, вроде викингов.

— Нет-нет, что вы! Обещаю, что это больше не повторится! Мы с удобством расположим вас в своём собственном доме и обезопасим вас от столь… — вождь окончательно замялся, понимая, что никто ничего не будет делать, — назойливого любопытства. Жена, подготовь комнату!

Астрид попыталась взглядом уловить хотя бы образ матери — платье настолько ниже щиколоток, что женщина чуть ли не запиналась об него, длинная тугая солнечная коса до колена, как снега на острых пиках гор кожа и всевозможные блестящие украшения, которые на неё вешал отец, — но не услышала даже звука шагов.

— Думаю, мы всё же предпочтём остаться на корабле у друга, нежели среди тех, у кого любопытство столь опасно, — упрямился Иккинг настолько естественно, что Астрид хотела уже толкнуть его в плечо, мол, что ты вытворяешь, потому что вождь начинал беситься, словно один из приспешников Хель.

— Но мы будем рады показать вам наше настоящее боевое искусство на арене, тем более будем рады обменяться опытом. Какая будет для нас честь, что мы примем у себя настолько сильных шаманов!