Колдовской отведай плод (СИ)

В большом каминном зале обнаружились плюшевые дамы и садовник.

Кроме того, присутствовало новое действующее лицо — молодой человек, что полулежал в глубоком кресле, задрав ноги на подлокотник, и листал газету. Приглядевшись, я опознала еженедельник «Маг-инфо», сборник сплетен об интимной жизни магов. Одно время я проработала в нем почти две недели. Больше не выдержала, так как редактор обязывал журналистов не просто сочинять пошлятину о том, как маг такой-то охмуряет девушек по ночам с помощью запрет-амулетов, но и ставить под ней свою подпись. Надо сказать, в еженедельнике работают преимущественно девицы, уже охмуренные магами.

Сварт, сервировавший стол, увидел нас и кивнул. Дамы посмотрели на меня одинаково неприязненно. Меня это нимало не задело.

Зато молодой человек кинул газету на столик, помахал рукой, улыбнулся и сказал:

— Желаю радоваться! Мое имя Крадиф.

Мне понравилась его улыбка, открытая и доброжелательная. Да и вообще весь облик парня располагал к себе. Аккуратная прическа — темные волосы коротко подстрижены по последней столичной моде; зеленые глаза, окруженные густыми ресницами; слегка удлиненное лицо. Сам он был высокий и довольно стройный. Но окончательно покорил меня белоснежный костюм — узкие брюки и френч с золотыми пуговицами.

Я вспомнила рассказ Данни о Крадифе. Несносный и вредный любитель маго-штучек. Вороватый пройдоха, поутихший в последнее время.

Мне почему-то не показалось, что его следует опасаться. Сама поймешь, сказала подруга. Ладно, поживем — увидим. Вдруг и правда за милой внешностью скрывается страшный и ужасный монстр.

— Радуйтесь, — ответила я, — Меня зовут Мира. Мирохарда.

— Давай сразу на ты, ладно?

Я кивнула.

— Ты тоже наследница?

— Еще чего, — вмешалась старшая дама. — Это так, приживалка.

— Не угадали, — я мило ей улыбнулась. — Я представительница мисты Данни, наследницы замка.

При этих словах Сварт удивленно поднял брови:

— О, так вы не… Ага, ага. Значит, представительница. Наследницы замка. Но разве наследница — миста Данни?

Я кивнула. М-да. Забывчивостью он все-таки страдает. Немудрено в его-то возрасте. Да еще и с детской травмой. Бедный Сварт.

— Простите, — тихо сказал он, — я принял вас за… другую.

Гм. И он туда же. За кого они меня принимают, интересно узнать.

— Вот и я думала, что это… — начала было дама, но Сварт перебил:

— Нет, миста Аквинтия, вы ошиблись. Как и я.

— Представительница, значит? Представляю, что она напредставляет, — фыркнула Аквинтия. — Зачем она вообще тут нужна?

— А вы-то сами зачем тут нужны? — не очень вежливо спросил Крадиф. — Наследница, между прочим, не вы, а ваша дочка, э-э-э… как ее… Танти.

— Не твое дело, — отрезала дама, а лицо девицы пошло пятнами.

— Ну, тогда зачем здесь Мирохарда — не ваше.

Определенно, этот молодой человек нравился мне все больше и больше!

— Прошу к столу, — прервал Сварт их препирательства.

Обед, в отличие от завтрака, блистал разнообразием. На столе были: яблоки моченые, под соусом, яблочные дольки в сахаре, яблочная пастила и все те же печеные. В дальнем углу стола я углядела пирог из яблок и нацелилась на него.

Тут мое внимание отвлекли вошедшие Гвейн с давешней девицей. Нахалка буквально повисла на его руке и что-то мило щебетала, он же не менее мило улыбался. Нет, вы только гляньте на милую парочку! Они заняли места за столом, и он представил нам вновь прибывшую:

— Прошу любить и жаловать, это миста Ариенна.

— Всем радоваться! — сказала Ариенна таким тоном, будто не пожелала, а повелела.

Ну вот чего я так реагирую? Хочется Гвейну с ней любезничать — пусть его. А я лучше пообедаю.

Увы, когда я повернулась к пирогу, то увидела лишь пустую тарелку. Гости, сообразив, что только им и можно утолить голод, мигом расхватали все кусочки. Пришлось давиться мочениками.

— А что, любезный, мы так и будем сидеть на яблочной диете? — осведомилась Аквинтия.

— По завету бывшего хозяина — да, — невозмутимо ответил Сварт. — Десять яблок на обед, проживешь всю жизнь без бед!

Крадиф радостно заржал:

— О, да, помню, помню знаменитые папочкины вирши! Сумеете продолжить, Сварт? Нет? Жди еще хоть сотню лет, больше жрачки в замке нет! Кто автор, знаете? Между прочим, я! Всего две строчки, а сколько я за них получил!

Он принялся загибать пальцы:

— Хорошую порку, десять дней изоляции и лишение десерта до окончания отсидки… простите, до конца усыновления.

— Вы были очень талантливым ребенком, мист Крадиф, — сдержанно ответил садовник, глядя в сторону.

Крадиф, заметив внимание гостей к своей персоне, с воодушевлением подтвердил:

— Без вопросов! Весьма способным. Любил и уважал каждый, даже самый зряшный артефакт. Но папенька, увы, не оценил мои способности. Однажды, уже став взрослым, я решил освежить, так сказать, детские воспоминания и приперся в гости. Дражайший родитель устроил мне теплый прием. На радостях закидал яблоками, едва блудный сын приблизился к воротам.

Мы с Гвейном обменялись быстрыми взглядами. Вот и еще один бедолага, пострадавший от грымзика. Значит, хозяин нечисти — все-таки Макер-тот. Не уверена, что создатель, но приказы отдавал, несомненно, бывший хозяин замка. Он же поддерживал стража в работоспособном состоянии.

Однако со смерти Макер-тота прошло довольно много времени. И ушач, не подкармливаемый магическим порошком, должен был давно развеяться. Значит, кто-то его подпитывает.

Но кто?

— Я аж прослезился от умиления, — продолжал Крадиф. — Наверное, мне надлежало слопать весь обрушившийся на мою голову урожай, а остатки распродать тукумукцам. Как вы считаете?

— Считаем, вы получили по заслугам, — проскрипела Аквинтия. — К человеку, посвятившему ребенку три года жизни, надлежит относиться с должным уважением.

— Кто посвятил три года ребенку? — захлопал глазами Крадиф. — О каком святом человеке вы говорите? Единственный контакт, который у нас был — это когда его хлыст охаживал мою задницу. А собственно воспитание он поручил пришлой няньке. Папочка даже свою жену к детям не подпускал. Ну, подтвердите, Сварт!

— Я не вмешивался в отношения отцов и детей, — Сварт упорно смотрел в сторону. — И не имею права обсуждать и осуждать кого бы то ни было.

— А зря не вмешивались! — укоризненно сказала Аквинтия. — Если бы мальчишку пороли ежедневно, глядишь, он не вырос бы таким отщепенцем. Стыдитесь, юноша! Ведь вас включили в наследство!

— Лишь на правах младшего ребенка. Одна вещица на выбор. Неслыханная щедрость, не находите? Да я, глядишь, озолочусь.

— Смотря что выберете, — тихо произнес Сварт.

— Пусть выберет себе хлыст, — посоветовала дама. — И повесит над кроватью! Как напоминание о любимом папочке.

— Я найду ему более достойное применение, не сомневайтесь, — отрезал парень. — Я бы и замку нашел хорошее применение. Организовал бы здесь приют для сирых и убогих. Шучу, шучу, не смотрите, Сварт, так осуждающе. Я бы продолжил дело папочки в лучших традициях злобного колдуна. Интересно, как он дослужился до Магистра Ордена?

— Какого Ордена? — вскинулась Аквинтия.

— А что, тут еще кто-то не знает? — изумился Крадиф. — Ну, как же, как же. Ордена Святого Улии, конечно.

— Во времена безмагии? — спросила Ариенна. — Неужели и тогда Магистром был мист Макер-тот?

— Вот, — сказал Крадиф, обводя присутствующих взглядом, — вот перед нами истинное папопочитание. Называть отца полным именем — верх воспитанности. Остальные-то детки иначе как тираном его не называли. Сколько раз он тебя порол, прежде чем ты перестала заикаться и выучила, как его зовут, а?

— Он никогда меня не порол, — торжественно произнесла Ариенна. — Даже пальцем не притронулся.

Сварт издал невнятный звук, что-то вроде хмыканья.

— Кого ты хочешь обмануть? — хохотнул Крадиф. — Это чудовище, да будет тебе известно, даже родного ребенка услало с глаз долой. Никто, кстати, не знает, что впоследствии сталось с бедным дитятком? Все, надеюсь, слышали, о поправке к закону о наследстве, принятом буквально на днях Сходом магов-придурков? Нет? Что ж, придется просветить. Да будет вам известно, родной ребенок, буде у покойника таковой имелся, может потребовать любую — вы слышите — любую долю наследства. Тем самым Сход удовлетворил хотя бы частично требования этих идиотов одноотцовцев. Чтобы те не так громко орали под окнами палаты Схода и не мешали магам спать на заседаниях.