Плененный принц (ЛП)

«У тебя шрам», – сказал Лоран.

– Что ты сказал регенту? – потребовал ответа Радель. В последний раз, когда Радель на него так смотрел, он замахнулся и с силой ударил Деймена. – Ты меня слышал. Что ты ему сказал о порке?

– А что мне ему следовало сказать? – спокойно взглянул на него Деймен.

– Что тебе следовало сделать, так это выказывать преданность твоему принцу. Через десять месяцев…

– …он станет королем, – закончил Деймен. – А пока разве мы не подчиняемся его дяде?

Повисло продолжительное холодное молчание.

– Вижу, ты быстро сообразил, как здесь себя вести.

– Что случилось? – спросил Деймен.

– Тебя призвали ко двору. Надеюсь, ты можешь идти.

После чего в комнату вошла вереница слуг. Приготовления, которым его подвергли, затмили все, что до этого испытал Деймен, включая купание перед рингом.

Его вымыли, нарядили и надушили. Осторожно обошли спину, но умастили маслом все остальное. В притирания входил золотистый краситель, так что его тело замерцало в свете факелов, словно золотая статуя.

Подошел слуга с несколькими маленькими плошками и тонкой кисточкой, приблизившись к Деймену, принялся сосредоточенно рассматривать черты его лица с кисточкой наготове. В плошках хранилась краска для лица. С Акилоса ему не довелось подвергнуться унижению краской. Слуга прикоснулся влажным кончиком к коже, золотистым цветом подвел ему глаза, и Деймен ощутил холодную тяжесть на ресницах, щеках и губах.

В этот раз Радель не сказал «никаких драгоценностей», и в комнату внесли и открыли четыре серебряных покрытых расписной эмалью шкатулки. Среди их сверкающего содержимого Радель выбрал несколько предметов. Первыми стали несколько почти невидимых нитей, на которых через промежутки были подвешены крошечные рубины, – их вплели Деймену в волосы. Затем золото на лоб и на талию. Потом повод к ошейнику, тоже золотой – красивая цепь, завершающаяся золотым набалдашником – резным котом, держащим гранат в пасти. Еще немного, и он будет звенеть металлом при ходьбе.

Но оказалось, это еще не все. Последним украшением стала еще одна золотая цепочка между двух одинаковых приспособлений. Деймен не понял, что это, пока слуга не пристегнул зажимы для сосков на место.

Он отпрянул, но слишком поздно, кроме того одним толчком в спину его отправили на колени. С каждым вдохом и выдохом цепочка покачивалась.

– Краска размазалась, – указал Радель одному из слуг после того, как подробнейше осмотрел Деймена со всех сторон. – Здесь и вот здесь. Подправь.

– Я думал, принцу не нравится краска, – заметил Деймен.

– Не нравится, – подтвердил Радель.

Среди вирской знати было принято одеваться с приглушенной роскошью, чтобы отличаться от кричаще яркого великолепия петов, которых они купали в шелках и драгоценностях, тем самым выставляя напоказ свое благосостояние. Это означало, что Деймена, увешанного золотом и под конвоем проведенного через двойные двери, неизбежно посчитают именно тем, кем он стал в Вире – рабом принца. В переполненном зале он заметно выделялся.

Как и Лоран. Он тотчас узнал эту светлую голову. Деймен сосредоточил на нем взгляд. Слева и справа придворные замолкали и расступались, давая проход к трону.

От двойных дверей до помоста тянулась красная дорожка с вплетенными картинами охоты, яблонь и акантов[ Южное травянистое растение с большими резными листьями, расположенными розеткой; медвежья лапа.] по краю. Стены были забраны гобеленами, где преобладал тот же насыщенный красный, как и в убранстве трона.

Красное, красное, красное. Только Лоран выбивался.

Деймен ощутил, как мысли в голове разбегаются. Напряжение держало его прямо. Спина пульсировала болью.

Усилием воли он оторвал взгляд от Лорана и обратил его в ту сторону, где скоро развернется некое публичное представление. В конце длинной дорожки на троне сидел регент. В левой руке, лежащей на колене, он держал золотой скипетр власти, а позади регента в парадных мантиях расположился вирский совет.

Совет был средоточием власти в Вире. Во времена короля Алерона совет помогал решать государственные вопросы. Сейчас регент и совет правили страной до коронации Лорана. Состоящий из пяти мужчин, совет стоял мощной стеной на помосте. Деймен разглядел Одина и Гиёна. В третьем он узнал советника Ирода. Таким образом, оставшиеся двое были Жьюрри и Чило, хотя он не знал, кто из них кто. У всех висели медальоны на шее – знаки власти.

Еще на помосте немного в стороне от трона Деймен увидел пета советника Одина, давешнего мальчика, разодетого еще больше, чем Деймен. Единственная причина, по которой Деймен превосходил его в позолоте – он был в несколько раз больше мальчишки, поэтому имел больше кожи в качестве холста.

Гарольд выкрикнул имя Лорана и все его титулы.

Выйдя вперед, Лоран присоединился к Деймену и его надсмотрщику, когда они подошли ближе. Деймен начал рассматривать дорожку как испытание на прочность. И не только из-за присутствия Лорана. Казалось, должные поклоны перед троном были явно придуманы, чтобы свести на нет неделю лечения. Наконец с ними покончили.

Деймен опустился на колени, а Лоран преклонил колено должным образом.

От стоящих в зале придворных Деймен расслышал одно-два замечания шепотом о его спине. Он предположил, что на фоне золотой краски она выглядела довольно отвратительно. И внезапно сообразил, что в этом была вся суть.

Регент хотел наказать племянника и с советом позади себя решил сделать это публично.

«Публично выпарывают», – сказал тогда Деймен.

– Дядя, – поприветствовал его Лоран.

Когда он выпрямился, его поза дышала спокойствием, а выражение лица оставалось безмятежным, но в его осанке застыло нечто едва различимое, и Деймен это узнал. Так выглядит человек, приготовившийся драться.