Плененный принц (ЛП)

Деймен медленно кивнул, отвечая на незаданный вопрос. В пару к взъерошенным каштановым кудрям у Эрасмуса были самые безнадежно простодушные ореховые глаза, какие Деймен видел.

– Какая прелестная картина, – произнес женский голос.

Отпрянув от Деймена, Эрасмус тотчас распластался, прижимаясь лбом к земле. Деймен остался на месте. Скованный и на коленях – вполне достаточно покорности.

Заговорившей женщиной оказалась Ванн. Она прогуливалась по садовым дорожкам с двумя придворными. Одного из них сопровождал пет, рыжеволосый юноша, которого Деймен едва узнал по рингу.

– Не надо из-за нас останавливаться, – откровенно пожелал рыжеволосый.

Деймен искоса глянул на Эрасмуса, который не шевельнулся. Скорее всего, тот не говорил на вирском.

Его господин рассмеялся:

– Еще минута – две, и мы бы застали их целующимися.

– Интересно, получится ли уговорить принца, чтобы его раб развлекся с другими, – задумалась Ванн. – Не часто доводится увидеть по-настоящему крепкого мужчину в деле. Как жаль, что его забрали с ринга до того, как ему представился шанс кого-то покрыть.

– Не думаю, что мне было бы интересно смотреть на него после того, что мы увидели сегодня вечером, – заметил господин рыжеволосого.

– Я считаю, что сейчас даже более захватывающе, когда мы знаем, что он действительно опасен, – ответил пет.

– Жалко, что его спина изранена, но передняя часть тоже хороша, – произнесла Ванн. – Конечно, мы на ринге видели больше. Что касается опасности… Советник Гиён сказал, что его не обучали тонкостям раба для удовольствий. Но обучение – это еще не все. Возможно, у него природный дар.

Деймен молчал. Было бы сумасшествием реагировать на этих придворных. Единственно возможное поведение: хранить молчание и надеяться, что они заскучают и уйдут. Именно так Деймен себя и вел, когда случилось то, что гарантированно ухудшало любую ситуацию во сто крат.

– Природный дар? – переспросил Лоран.

Он подошел к собравшимся. Придворные почтительно поклонились, и Ванн пояснила тему обсуждения. Лоран повернулся к Деймену.

– Так что? Ты способен на полноценное соитие или только убиваешь умеешь?

Деймен подумал, дали б ему выбор между плетью и разговором, он бы, как ни странно, выбрал плеть.

– Он не очень разговорчив, – заметила Ванн.

– Когда как, – ответил Лоран.

– Я бы с радостью лег с ним, – помечтал рыжеволосый пет. По видимости, он обратился к своему господину, но это услышали все.

– Анкель, нет. Он может причинить тебе боль.

– Вам бы этого хотелось? – поинтересовался пет, обвивая руками его шею. Но перед тем, как это сделать, он искоса посмотрел на Лорана.

– Нет, – его господин нахмурился.

Но было очевидно, что провокационный вопрос Анкеля предназначался не его господину, а Лорану. Он добивался высокого внимания. Деймену претила идея, что какой-то содержанец дворянина предлагает причинить себе боль, допуская, что это придется по вкусу Лорану. Потом он вспомнил все, что знал о Лоране, и ему стало еще гаже, потому что, наверное, предположение мальчика было верным.

– Выше высочество, что вы думаете? – спросил Анкель.

– Я думаю, твой господин хотел бы, чтобы ты остался цел, – сухо ответил Лоран.

– Вы могли бы связать раба, – предложил Анкель.

Доказательством отточенных умений Анкеля стало то, что фраза прозвучала обольстительным поддразниванием, а не тем, чем являлась на самом деле: последней попыткой честолюбца поймать и удержать внимание принца.

Это почти не сработало. Лоран казался равнодушным к кокетству Анкеля, даже заскучавшим. Он швырнул Деймена на ринг, но в пронизанной насквозь сладострастием атмосфере трибун, пульс Лорана, казалось, даже не ускорился. Он был странно невосприимчив к чувственности соития, единственный придворный без ластившегося пета.

«Говорят, он фригидный», – сказал Йордан.

– Как насчет чего-то незначительного, пока мы ожидаем главное развлечение? – поинтересовалась Ванн. – Конечно, раб уже выучил, где его место?

Деймен видел, что Лоран размышляет над предложением. Видел, как он замер и уделил все внимание этой идее, обдумывая решение.

И увидел, как он его принял, скривив губы и заледенев лицом.

– Почему нет? – выдал Лоран.

– Нет! – в груди Деймена поднялась волна возмущения, но выплеснуться ей не удалось, он ощутил на себе чужие руки. Было самоубийством всерьез сражаться с вооруженной стражей при свидетелях и посреди переполненного сада. Но его ум и тело взбунтовались, инстинктивно противясь происходящему.

Внутри беседки стояла скамья для влюбленных, с двумя сиденьями лицом друг к другу и общей спинкой, выгнутой буквой «S». Придворные непринужденно устроились на одной стороне. Ванн предложила выпить вина, и за ним отправили слугу. Подошла еще пара-тройка придворных, и Ванн с одним из них завела разговор о посольстве из Патраса, которое ждали через несколько дней.

Деймена привязали к сиденью на другой стороне лицом к ним.

Происходящее никак не могло быть реальным. Господин Анкеля озвучил условия: раба свяжут, и Анкель ублажит его ртом. Ванн возразила, что принц так редко соглашается на подобные увеселения, и им следует воспользоваться этим в полной мере. Но господин Анкеля непреклонно стоял на своем.

Это действительно должно произойти. Деймен сжал металл беседки – запястья приковали над его головой. Его собираются ублажить на потеху вирцам. Наверное, он всего лишь одно из дюжины скромных развлечений, устраиваемых сейчас в саду.