Неживая, Немертвый (СИ)

Что ж, очевидно, сегодня для Дарэм всевышним был назначен день открытий: облаченный в идеально подогнанный по фигуре черный камзол, фон Кролок выглядел поразительно… обычным. Широкие плечи, поджарое, но отнюдь не худощавое тело без малейшего намека на мышечную атрофию — если бы не мертвенная бледность, да «когти», которыми заканчивались тонкие, сильные пальцы фон Кролока, Нази не отличила бы его от обычного, вполне живого мужчины. И это в триста семнадцать лет!

Притом, что с возрастом душа вампира, пускай и не покидала тела владельца, но существенно слабела и ради экономии энергии запускала процесс физического истощения.

Дарэм коснулась затянутого в черный шелк предплечья графа и попыталась сжать руку. Фон Кролок, наблюдавший за всеми ее манипуляциями с неподдельным, пускай и снисходительным, интересом, пошевелил пальцами, и Нази почувствовала, как двигаются, перетекая под кожей, его мышцы.

— И что же, собираешься брать или нет? — с мелодичным смешком, светски осведомился граф.

— А? — Дарэм вскинула на него расфокусированный, непонимающий взгляд и нахмурилась.

— Ты очень похожа на человека, выбирающего лошадь на торжище, — пояснил фон Кролок. — Следующим логичным шагом с твоей стороны будет оценить состояние моих зубов.

Бледные губы графа разомкнулись в полуулыбке, так что стали отчетливо видны острые, белоснежные кончики чуть удлиненных клыков.

— Считать вампиру зубы? — Нази нервно рассмеялась. — Нет уж, увольте, Ваше Сиятельство, даже у моей наглости есть свои пределы.

— Отрадно слышать, — заметил фон Кролок. — И каков же твой приговор?

— Для человека, мертвого чуть менее, чем три сотни лет, вы Ваше Сиятельство, выглядите великолепно, — честно признала Дарэм. — Я бы сказала даже, что, будь вы живы, моя оценка не слишком бы изменилась.

— О, — граф чуть склонил голову к плечу. — Комплимент? Учитывая, что я даже не пользуюсь своими возможностями… можно сказать, Нази, что я польщен.

— Какими возможностями? — ухватившись за оговорку Кролока, тут же поинтересовалась Дарэм.

— Закрой глаза, — велел граф и, видя явное сомнение на лице Дарэм, добавил: — Ты полагаешь, что все это время мне мешал лишь твой пристальный взгляд?

С этим аргументом Нази поспорить не могла и поэтому, покорившись неизбежному и уповая на собственную везучесть, зажмурилась. Впрочем, долго созерцать темноту под сомкнутыми веками ей не пришлось.

— Ты вполне можешь посмотреть, — прозвучал над ее головой голос фон Кролока. — Это умение приходит лишь с опытом, фрау Дарэм, и мне любопытно, приходилось ли тебе сталкиваться с подобным применением силы в твоем мире.

— Вот дьявол… — выдохнула Нази, глядя на графа во все глаза и решительно отказываясь верить в то, что видит. — Вы и это можете!? Как?

— В Великобритании недавно появился один весьма занятный писатель, труды которого доставили мне немало удовольствия, — сообщил фон Кролок, который сейчас, вопреки всему, что было известно Дарэм о вампирах, выглядел на сто процентов живым. — В частности, из-под его пера вышла прекрасная и абсолютно точная фраза: «Красота в глазах смотрящего».

========== Грани бессонницы ==========

— Занятно, — отойдя от первого приступа изумления, Дарэм нахмурилась, прислушиваясь к себе. — Я не чувствую вашего вмешательства ни на одном из уровней моего сознания. Как будто вы действительно изменили облик.

— Я, разумеется, прекрасно владею собственным телом, Нази, однако на свою внешность повлиять я не в силах, — граф покачал головой. — Зато прямо сейчас я влияю на то, как видят меня другие. Ты ничего не ощущаешь, поскольку все еще находишься под властью зова, что существенно облегчает мне задачу, к тому же вмешательство в твой разум минимально. Что, в сущности, отличает мой истинный облик от внешности человека, которым я когда-то был? Мелочи, подобные свойственному смертным цвету лица или очертаниям рук. Твой разум сам помогает мне, Нази, достраивая детали, которых не существует в реальности.

Фон Кролок небрежно убрал спадающую на щеку длинную темную прядь, и Дарэм с интересом проследила за его движением. Встреть она графа на улице, ни за что бы не сказала, что перед ней вампир: лицо приобрело ровный здоровый цвет, даже с легким налетом своеобычного, характерного для горной местности загара, трупная синева губ сменилась нормальным розоватым оттенком, и в целом его, пожалуй, легко можно было принять за абсолютно здорового мужчину, который в свои тридцать восемь выглядел до неприличия молодо.

— Еще одно оружие в вашем арсенале? — Дарэм в задумчивости потерла подбородок, все еще пытаясь обнаружить в своем разуме признаки воздействия чужой воли.

— Скорее защиты, — поправил ее граф. — Мой настоящий вид, как правило, порождает в людях либо излишнее любопытство, либо излишнее беспокойство. Ни в первом, ни во втором я не нуждаюсь, так что предпочитаю либо поддерживать иллюзию жизни, либо, как в случае с осматривавшим тебя лекарем, заставить собеседника забыть обо мне сразу по окончании беседы.

— Это имеет смысл, — согласилась Нази. Высшие вампиры в ее мире, похоже, благодаря усилиям некромантов, не проживали достаточно, чтобы полностью раскрыть свой потенциал, в то время как граф, очевидно, успел шагнуть на новую ступень собственной посмертной эволюции. — А более серьезные изменения возможны?

— Это несколько труднее и требует больших затрат с моей стороны, — искренний интерес фрау Дарэм к его персоне, с учетом того, что она знала о его сути, фон Кролоку странным образом импонировал. Было в этом нечто почти лестное, почти затрагивающее истинно мужское самолюбие, о существовании которого граф за несколько веков уже успел позабыть. — Но возможно.

На этот раз Дарэм почувствовала, как ее разума касается нечто чуждое, плавное и холодное, похожее на медленно свивающуюся в кольца змею. И теперь, в отличие от случая с вампирским зовом, Нази даже не попыталась сопротивляться, расслабившись и позволив чужой воле принять решение вместо нее. Очертания графа на мгновение словно подернулись рябью, а затем начали изменяться.

— Весьма… впечатляюще, Ваше Сиятельство, — признала Дарэм, завороженно наблюдая за тем, как исчезает горбинка на носу фон Кролока, как приобретают насыщенный синий оттенок его глаза и светлеют волосы. — Теперь вас вполне можно принять за настоящего отца Герберта.

— Последний, к слову сказать, вот уже минут двадцать подслушивает нашу беседу, стоя под дверью, — заметил граф и, не повышая голоса, добавил: — Мне крайне любопытно, какие именно бесценные сведения ты рассчитываешь получить?

— Это не честно, — открыв дверь, заявил Герберт. — Из-за этой проклятой связи межу нами я все время у тебя на виду! А ты можешь делать все, что тебе вздумается. Ну и где справедливость, хотел бы я спросить? Здравствуй, Нази.

— Доброй ночи, Герберт. О какой связи речь? — при виде раздосадованного лица младшего фон Кролока Дарэм не смогла сдержать улыбки.

— Можно подумать, что из-за этой связи ты себе хоть в чем-то отказываешь, — почти одновременно с Нази заметил граф. — Но не отчаивайся, твои попытки за мной шпионить практически никогда не имеют смысла. Все самое интересное я в любом случае доведу до твоего сведения.

— Отец, как обративший меня, всегда чувствует, где я нахожусь, — пояснил Герберт и, невинно улыбнувшись, добавил, оборачиваясь к графу: — А о том, как ты заигрываешь с охотником на нечисть, ты бы мне тоже рассказал?

— Ваше Сиятельство, вы со мной заигрываете? — приподняв брови, осведомилась Дарэм, тоже оглянувшись на графа, успевшего к этому моменту «погасить» иллюзию, вернув себе привычный облик.

— Разумеется, — бесстрастно согласился фон Кролок. — Ты разве не видишь?

— Честно признаться, нет, — Дарэм пожала плечами.

— Что ж, с прискорбием вынужден сообщить, что ты крайне недогадливая и ненаблюдательная особа, — граф разочарованно покачал головой. — Даже Герберт уже раскрыл мой коварный замысел.

— Что значит — даже!? — возмущенно вклинился в диалог младший фон Кролок. — Даже! Я не для того подслушивал под дверью, чтобы меня оскорбляли, если хочешь знать. Нази, верь мне, я знаю его сто двенадцать лет…