Бог видит тебя, даже на последней парте (СИ)

«Ты придёшь?» — пришло сообщение.

«Уже на подлёте», — ответила я, поворачивая за угол, и, увидев огни кинотеатра, пошла спокойнее, чтобы восстановить дыхание.

Поднялась по ступенькам на площадку перед входом и стала оглядывать снующую молодёжь. Кругом одни сладкие парочки и ни одного стройного и высокого одинокого красавца. Только какая-то быдловатая пацанка в потёртой, но явно фирменной джинсе и полосатом шарфе Зенита, свисающий на спину хвост которого делал её похожей на исхудавшего и бомжующего кота Матроскина. Сначала со спины я приняла её за парня, но тут она самозабвенно задвигалась под музыку в наушниках, и по изяществу прорисовавшихся линий я поняла, что это девчонка, и прошла мимо. Оглядев округу, я вновь посмотрела на неё. На вид ей было лет двадцать, несмотря на наглое, но милое личико, даже без косметики. Одного со мной роста: под метр шестьдесят с кепкой. Она провела рукой по синему, под цвет шарфа, ёжику с фиолетовым отливом и стала что-то быстро набирать на телефоне, тонкие пальчики так и мелькали. От созерцания меня отвлекло жужжание очередного уведомления о сообщении ВКонтакте.

«Где же ты, моя любовь??? Как придёшь, набери…» — и номер телефона.

Я набрала, видя краем зрения, что девушка подняла голову и смотрит на меня. Глянула в ответ и поднесла телефон к уху.

— Раз-два-три, «Зенитушка», дави! Три-четыре-пять, «Зенит», дави опять! — заорал телефон незнакомой девушки. Она посмотрела на него, на меня. — Эй, «Зенит», давай вперёд! Петербург победы ждёт!

— Петька?! — радостно взвизгнула она и бросилась ко мне по ступенькам.

— Сеня? — только и успела вымолвить я, прежде чем меня оторвали от земли и закружили в объятиях, в опасной близости от края ступенек.

— Какое счастье, что ты не парень! Я так и знала, так и знала! Твоё «зайка» по отношению к брату тебя выдало. — Она весело рассмеялась, разглядывая меня, я аж засмущалась под таким напором энергичного сверх всякой меры внимания.

— Мы в кино пойдём? — спросила я, чтобы хоть что-то сказать.

— Да нафиг его, это кино, пойдём потрындим, тут недалеко спорт-кафе есть.

Было странно идти, держась за руки и переплетя пальцы. Так и хотелось оглянуться по сторонам, но никому не было до нас никакого дела.

— Меня вообще Света зовут, а тебя?

— Наталья…

— Натуль, ты чего как неродная? Это ж я, твой Сенька. — Она засмеялась, лихо приобнимая меня за талию. — Господи, как же я рада, что ты не парень, прямо гора с плеч.

— Я просто тебя несколько иначе представляла.

— На белом коне, как Петра Первого?

— Примерно…

— А что у тебя там сбоку такое под курткой? Пистолет? Хотела от меня, как от белых, отстреливаться?

— Ничего, это так…

— Как — так? Нет, я вижу, ты что-то скрываешь, хитрюга. Ну покажи… — И она полезла расстёгивать молнию.

— Сенька, блин! Тьфу, Свет! Да стой ты! Я сама…

Я, оглядываясь, расстегнула куртку и отвела край. Светка тут же нырнула ко мне под мышку.

— О, боже, — хихикнула она, — это ещё зачем?

— Ну, я же думала, что ты гей, и взяла на всякий случай, вдруг тебе захочется.

— Мне уже хочется, только я сверху, — сказала она, обвивая меня руками под курткой, прижимаясь всем телом и дыша в губы мятной жвачкой. — Но сначала я угощу тебя пиццей с колой, как порядочный парень, — сказала она и отстранилась, даже не поцеловав! Как так-то?!

— Можно ко мне, но у меня младший брат.

— А у меня целых два строем ходят, поэтому идём к тебе, хочу посмотреть и потискать твоего зайку. А вот и кафешка!

Мы вошли в полупустое кафе в бело-сине-голубых тонах. Два ряда тёмно-синих диванов со столиками, над ними телевизоры на белых стенах и фото в голубых рамках, по потолку над проходом флаг и мячи, свисающие на блестящих цепочках.

Мы нашли свободный столик и сели. Подошла официантка.

— Добрый вечер! Свет, тебе, как обычно, «Маргариту» и колу со льдом?

— Привет! Да, Снеж, только в двойном размере, у меня сегодня свидание. — Подмигнув, она кивнула на меня.

Официантка чуть улыбнулась и удалилась, виляя обтянутым юбкой задом.

— Хороша? — спросила Света, проследив мой взгляд.

— Ничего, — ответила я.

— Ну ты и фифа, — засмеялась Света. — Ну давай, рассказывай: как жизнь, как семья, мужик есть?

Я вспомнила аморального Чапаева и тяжело вздохнула.

— В мечтах, — ответила я и впервые ей улыбнулась, всматриваясь в живое, ничего не скрывающее и не играющее лицо. На тонком, чуть вздёрнутом носике сидело несколько маленьких веснушек, бесстыжие серо-зелёные глаза светились похабством и весёлой открытой добротой.

— Ты мне нравишься сейчас даже больше, чем в сети, — сказала она, перестав ухмыляться, но с явной подначкой в голосе. — А я тебе?

— Вот примеришь, тогда и посмотрим, — сказала я, хлопнув себя по левому боку.

— Ох, Лиса Патрикеевна, любящая зайчиков…

Принесли аппетитно пахнущую пиццу, и я поняла, что голодная как собака.

Уплетая «Маргариту» с синих стеклянных тарелок, мы ещё поболтали, допили звенящую кубиками льда колу и вышли на улицу. Из темноты за светом жёлтых фонарей падали, кружась, одинокие снежинки.

— Идём? — спросила Света, беря меня под руку.

— Да, — ответила я.

— Я не сильно наседаю? А то у меня бывает.

— Ничуть, иначе меня с места не сдвинуть.

— Ой, не скромничай!

— Ты всех так на чистую воду выводишь?

— Слишком прямолинейна? Каюсь, но иначе такая тоска!

Мы неспешно прогуливались в направлении дома. Спит ли брат? Вряд ли. Небось, над уроками чахнет. Спешить некуда, но что-то меня тревожило. Конечно! Демон молчал! Только не говори, что тебе его не хватает.

— Я на прошлой неделе из-за своего языка очередной работы лишилась, сказав начальнику всё, что я о нём, козле, думаю.

— Так тебе работа нужна?

— Ага, не помешало бы, а то отец зашивается.

— А мама?

— Мама пять лет назад умерла, через год, как младшего родила.

— Извини, я не знала.

— Да ничего, не переживай, я нормуль, что там насчёт работы?

— Ах да, телефонная компания… — начала я. — А, к чёрту! Я работаю в сексе по телефону…

— Да-а? — Глаза Светы засверкали озорным огнём.

— …и нам нужен новый сотрудник, чтобы принимать и перенаправлять вызовы свободным девчонкам.

— Я согласна.

— Платят хорошо… Что? Согласна?

— Конечно, если мне будут платить за трындёж, да, блин, хоть сейчас начну.

— Демон офис обещал…

— Демон?!

— Ну, это я его так зову. Брат босса — Евграф Вениаминович, а босс — Адам Вениаминович.

— Их маман, видать, была той ещё штучкой! А почему Демон?

— Ну-у, потом расскажу, вот мой дом…

Я как можно тише открыла ключом дверь, мы вошли в прихожую и разделись. Близняшки сладко спали, в нашей с братом комнате было темно, а мама гладила в зале постельное бельё.

— Мам, я вернулась, можно Света сегодня у нас переночует, а завтра мы вместе на тренинг поедем?

Светка выглянула из-за моего плеча, помахала рукой и сказала:

— Здрасьте! — И спряталась.

— Здрасьте, а где…

— Со мной ляжет, как-нибудь поместимся. А Матфей уже спит?