Байки Чёрного Майя (СИ)

- Так вот… – продолжал он мягко. – это еще не все. Множество опасностей подстерегает путника по ту сторону морей на каждом шагу, и даже тамошние леса вовсе не похожи на наши вечнозеленые рощи. Вместо певчих птиц и благоуханных цветов темные непролазные чащи кишат дикими хищными зверями, ядовитыми насекомыми и еще более жуткими тварями, что не выносят солнечного света и питаются живой кровью. Неужели ты хотела бы вернуться туда?

Тень сомнения, мелькнувшая было в голубых глазах девушки при описании всех ужасов Восточного Заморья, просуществовала недолго.

- Я хотела бы найти своих… свою… тех, кто одной крови со мной, тех, кто помнит меня… – Амариэ всхлипнула, и губы ее задрожали – Может быть, мои родные до сих пор ищут меня? Может быть, они до сих пор скорбят, полагая меня погибшей? Я хочу найти их, Учитель! Найти и сказать, что…

- Перестань, дитя мое, – обрывает Король Мира, – Твои слезы огорчают и меня. Ступай в Сады Ирмо, пусть сон под сенью трав излечит скорбь, внезапно одолевшую твое сердце… Ты утешишься и задремлешь, а когда проснешься, то позабудешь обо всех своих печалях, дитя.

- Учитель, я прошу тебя – не надо! Я не хочу ничего забывать, я хочу вспомнить…

- Вспомнить что, Амариэ? Снова пережить горечь утрат? Зачем тебе это? Если ты хочешь вспомнить своих родных, тогда вспомни прежде то, что рассказывал тебе я. Ну!

- Наш город погиб в огне… – сокрушенно вздохнув, заученно проговорила девушка. – Никто не выжил. Я спаслась одна. Я спаслась чудом.

- Так, – кивнул довольный Манвэ. – Ты понимаешь, что это означает, Амариэ? Ведь понимаешь, дитя мое?

Очень медленно, как в тумане, Амариэ кивнула. Действительно, что тут можно не понять…

- Тогда ответь мне, зачем ты мучаешь себя? – с ласковой укоризной произносит голос Верховного Валы. – Встань с колен, прошу тебя, вытри слезы… вот так. Поверь мне, Амариэ, как это ни прискорбно, но тебя некому ждать в Сумрачных землях. Я сделал все возможное и невозможное, чтобы у тебя появился новый дом, здесь, в Ильмарэне….

- Прости меня, Учитель – она виновато опускает голову, голос едва слышен. – Я глупая и злая, прости. Прости, что расстроила тебя своей болтовней, я люблю тебя, правда люблю. Не гневайся, пожалуйста!

- Все хорошо, Амариэ. Я не гневаюсь, ступай…

- Совсем-совсем не гневаешься, Учитель?

- Совсем-совсем, – стараясь сохранять серьезность, кивает Манвэ, но радужные глаза смеются. – Ступай к себе….

- О!

Попытавшись увернуться от поцелуя, Манвэ потерпел сокрушительнейшую из всех неудач и лишь напрасно взмахнул руками. А лавандовый ветерок по имени Амариэ восторженно покружился на месте и с легким шорохом упорхнул с террасы в крытую галерею.

Манвэ проводил ученицу взглядом и поморщился, точно от зубной боли. Барометр настроения Верховного Валы упал до отметки «еще чуть-чуть – и скверно».

Вернувшись в свои покои, Амариэ затворила дверь и какое-то время просто стояла, прислонившись к ней спиной и бездумно поглаживая резное дерево. Теплый ветерок играл прозрачными занавесями на окне и раскачивал подвешенную под потолком фигурку птицы, сложенную в детстве из листа тончайшего пергамента. Великое множество подобного зверья обитало на книжных полках, возле аквариума и на прикроватном столике. Игрушечные черепашки, кошки, птички и бабочки прятались в складках штор, словно с упорством взбирались на самый верх, но время от времени падали на пол и выметались вон вместе с сором. Амариэ придумывала их сама, ей нравилось складывать непослушный пергамент, превращая его в объемные фигурки. Порой ей казалось, что пергамент для такого дела не слишком хорош, и смутно представлялся некий материал, белый и гладкий точно яичная скорлупа – пальцы помнили его на ощупь. Маленькая Амариэ дарила фигурки всем: другим детям, гостям, ну, и, конечно же, Учителю. Сколько всего она их смастерила – вспомнить невозможно, и вот что удивительно, никто не учил девочку этому искусству, движения рук были столь же неуловимо знакомы, как и фактура неизвестного белого материала.

Другим излюбленным занятием повзрослевшей воспитанницы Короля Мира сделалось вышивание. Однажды Великий Владыка морей, Ульмо, так был растроган огромной вышитой шелком картиной, изображавшей причудливых обитателей морских глубин, что тотчас преподнес смущенной мастерице в подарок куб чистейшего горного хрусталя, до краев наполненный прозрачной водой, в котором туда-сюда сновали самые яркие рыбки с коралловых рифов южного побережья Амана. Теперь аквариум – гордость Амариэ – занимал отдельный столик о трех ножках, а рядом с ним, натянутый на большие прямоугольные пяльцы, хозяйского внимания дожидался очередной шедевр – вышитый портрет любимого Учителя. Амариэ работала над этой картиной уже второй год, но с каждым днем дело шло все медленнее. В последнее время она совсем забросила свое занятие, принялась за украшение наволочек и покрывал. Все постельное белье теперь покрывали вышитые ирисы. Такие цветы девушке показывала одна из Майя Йаванны, и Амариэ запомнила форму лепестков и золотистые венчики. Только вот цвет придумала свой – ну, скажите на милость, разве бывают на свете розовые ирисы? Нет, конечно. В Садах Йаванны собраны все растения, когда бы то ни было произраставшие в Арде, и если розовых ирисов среди них нет, то, значит, их не существует вовсе кроме как на подушках юной фантазерки.

Неоконченный портрет Манвэ притягивал взор укором совести. Со вздохом Амариэ подошла к пяльцам, придирчиво оглядела аккуратность стежков. Снова вздохнула. Придвинула стул, села, и взявши иголку, вяло принялась за вышивание.

Работа, естественно, не клеилась. Дважды уколовшись, причем второй раз – ощутимо больно и до крови, девушка вернула иголку на покой, воткнув ее обратно в холстину, и переместившись на кровать, положила ладошку на ледяную округлость палантира.

Не испытывай принцесса жажды постоянного движения, она вполне могла бы узнавать все без исключения новости, не покидая комнаты – удивительный магический камень охватывал своим обзором не только Валмар, но и его окрестности. Палантир показывал все, что душе угодно, позволяя взгляду задержаться подольше на чем-либо интересном либо пропустить скучное. В одно время Амариэ так увлеклась теми возможностями, которые дарил камень, что совсем перестала читать, и обеспокоенный этим Учитель вынужден был сделать воспитаннице замечание. Сейчас Амариэ уже не позволила бы себе с утра до вечера смотреть в светящийся изнутри шар, позабыв обо всем на свете. Да и сам мир, упрятанный в толще магического камня, манил ее все меньше…. Просто сейчас нужно было отвлечься.

К счастью, сегодняшний день предоставил в распоряжение скучающей принцессы отличные новости: как раз сегодня, а точнее – в эти минуты, в гавань Альквалондэ что в Эльдамаре, входил корабль славного Кирдана по прозванию Корабел. Это невероятно смелое судно проделало долгий и опасный путь от самого побережья Сумрачных земель. Лебединая Гавань, древний город морских эльфов тэлери, казалось, весь высыпал на набережную, чтобы лично поприветствовать сородичей, вернувшихся на Благословенную землю. По сравнению с встречающими, путешественников оказалось не так уж и много: Амариэ насчитала двенадцать женщин и семерых мужчин. Все они выглядели смущенными и растерянными, было заметно, что дорога сильно утомила их, но жизнерадостных тэлери все эти обстоятельства не смущали ничуть – своих новообретенных сородичей они в прямом смысле слова несли по улицам на руках. Изрядная количество приветствий и поздравлений перепало и мореходам с капитаном во главе – белые доски палубы устилали брошенные с берега венки и гирлянды из цветущих водорослей, которые здесь называют «косами Уинен». Сам Кирдан сойти на берег отказался, но это вовсе не помешало ему отпустить в город свою команду. Не прошло и четверти часа, как причал опустел – отважные покорители морской стихии влились в толпу радостных горожан, которая постепенно переместились в центр города. Амариэ некоторое время созерцала скатки убранных парусов и горделивые мачты, изящные, но крепкие борта, покрытые блестками высохшей морской соли. Ленивые, вязкие как сироп, береговые волны покачивали смелый корабль как мать баюкает беспокойное дитя. Лазурные очи девушки быстро моргнули, на миг сощурились, выхватывая из переплетения резьбы на подзоре название корабля. Прочитав, она незаметно для себя удовлетворенно кивнула, точно с чем-то соглашаясь.