Узы (СИ)

========== Глава 1. Первая встреча ==========

C21 FX - Blood Red Roses

Палящие лучи солнца выжигали всё на своём пути, Атон был ко всему беспощадным. Только своим последователям давал блага всей жизни, чтобы они жили и могли наставлять других на правильный путь. Но боги давно себя не показывали и смертные разуверились в том, что есть кто-то выше небтауи.

Наша история начинается в самый сложный период для всего египетского народа. Когда Атон с закрытыми глазами выходит на голубую гладь неба, когда Апоп наделил каждую смертную душу своей частичкой хаоса, когда сам Нун более не дозволяет появляться новым божествам со своих вод. Небтауи стали жестокими правителями, люди разуверились, когда боги перестали отзываться на каждую их мольбу о лучшей жизни. «Они ушли, ушли навсегда, обещав, что не бросят тех, кому дали жизнь. Люд, смотрите! Где сейчас наши Боги?! Их нет, ведь наши несу-бити осквернились злом Апопа!» - заверяли глашатаи, за что были казнены. Но так было сначала, а потом все просто закрыли на это глаза.

Люд смирился, что остался один, что некому остановить весь хаос, который крепнет с каждым днём всё сильней и сильней. Но надежда всё равно оставалась, ведь великий Нил до сих пор был благосклонен к ним и дарил свои дары.

В эти тёмные времена рос совсем непримечательный Донкор, который был скромным цветком. Юноша всегда дулся на свою маму, когда она говорила так. И что, что скромный? И что, что не может таскать такие же тяжести, как другие? Но он старается! Донкор любил природу, даже древние пески, которые бы съели его в первые минуты пребывании на своей территории, любил истории, которые рассказывала мама. Особенно ему нравились рассказы о древних божествах. И юношу раздражало, когда его обзывали и били одногодки за веру, за то, что он надеялся на возвращение богов… Нет! Он верил, что они не ушли, они среди них, просто наблюдают за своими созданиями. Испытание, после которого боги снова вернутся.

Но и была чёрная полоса в жизни Донкора. Нет, не то, что его били, и не то, что он работал на плантациях почти с самого рассвета до захода небесного диска. Его мама была больна. Последние хеджи ушли на лекаря, который не сказал ничего нового – осталось жить совсем немного. И лекарства, и спасения не было. Донкор не переставал каждый день перед сном молиться, каждый свой выходной проводить в местном храме, чтобы его хоть кто-то услышал. В такие моменты в его ба закрадывался мелкий червячок смуты и неверия в тех, в кого он верил.

- Глупенький, - женщина немолодых лет положила ладонь на щеку своего сына. – Как же не верить в тех, кто подарил тебя мне? Как не верить в тех, кто разрешает мне пробыть ещё несколько дней с тобой?

И Донкор неуверенно улыбался своей маме, чувствуя, как странные нити отступают от его души. Может, это и неправильно, может, не стоит верить в тех, кого давно нет, но… по-другому он уже не мог.

Донкор, как обычно в это время, проверял виноград и собирал те ягоды, которые уже созрели. Как-то раз он поинтересовался, куда же после идут эти виноградины, так ему сказали, что сам небтауи будет вкушать вино с них. Донкор был очень рад, что может прям настолько пригодится самому правителю, однако всё его противоречие кричало, что это несправедливо за такие копейки разрушать своё здоровье и угождать правителю.

Тяжело вздохнув, юноша медленно направился к складу, чтобы оставить там свою почти полную корзину. А потом можно и пойти перекусить. Лёгкая накидка, которая всего несколько месяцев назад была красивой, сейчас не оставила своего шарма, как и схенти. Однажды Донкор слышал, как взрослые говорили о своей дальнейшей судьбе. «Как рабами были, так рабами и подохнем», - фраза, которая заставила юное сердце болезненно удариться о свою клетку. Да, раб, да, пашет за копейки, но… кто они такие, чтобы спорить о своей судьбе, которую написали сами боги? Правильно, просто смертные. И нужно идти по своей тропе, чтобы получить то, что хочешь.

А ещё он слышал какие-то слишком смутные разговоры мужчин. Что-то о том, что небтауи перешёл границу и этого не стоит спускать просто так с рук. «Неужели бунт?» - с замиранием сердца думал Донкор, но ничего не мог предпринять. Да и что он сделает? Маленький, щупленький, ветер подует – унесёт его следом.

Тяжёлое бремя, которое совсем не раздражало того, кто родился уже таким. Но юноше захотелось закричать на весь Египет, на весь мир, чтобы каждый услышал о его боли. Когда Донкор узнал, подслушал, что его маме осталось от силы несколько месяцев, а может и меньше, то он стал вдвойне усердней молиться всем ему известным богам, чтобы они помогли. А потом молитвы остались только для двоих: Осирис – чтобы не судил его маму на смертном суде, и Анубис – чтобы не вёл её по загробному миру и не клал сердце на весы. Не переставал молиться, выискивал каждую свободную минутку и не терял надежду, что ему помогут.

Может, стоило обратится к тому, кто с помощью магии смог бы вылечить его маму? И что, что все говорят, что это просто обычные фокусы и магии нет? Конечно, она есть, просто не показывать же её каждому. Вот больше бы денег, чтобы найти такого человека, который смог бы помочь, если боги не в силах. От мыслей Донкора отвлекает знакомый до боли голос, принадлежащий Одджи. Главарь небольшой банды, что издевалась над ним.

- Что тебе от меня нужно? – Донкор ставит на землю корзину и поправляет съехавшую с плеча лёгкую ткань.

- Неужели ты не рад старому другу? – противно скалится Одджи, останавливаясь напротив их местного сумасшедшего. – Я слышал, что твоя мать больна и ей осталось не долго.

- Если ты решил поиздеваться, то ты действительно глупее, чем кажешься, - зло выплёвывает юноша и сжимает руки в кулаки, готовясь к чужой атаке.

- Нет, что ты? Я же не настолько… бессердечный, - улыбка на лице Одджи исчезает, и он заговорчески понижает голос, оглядываясь вокруг. – Знаешь, тут ведь недалеко есть заброшенный храм. Я слышал, что раньше люди, у которых кто-то был при смерти или только-только покинул землю смертных, ходили туда, чтобы попросить у одного из Богов милости и, возможно, возвращения к нормальной жизни… - Одджи замолчал, позволяя наживке клюнуть на крючок.

Донкор знал скользкую и злую натуру своего сверстника, знал, что ему обмануть, подставить – не работать. Но храм… он действительно про него слышал, но не осмеливался пойти в него. Вдруг Одджи не врёт и действительно решил хоть раз в жизни помочь ему, чтобы загладить все свои… плохие поступки?

- Если надумаешься, то знай – там требуется особое подношение, чтобы тебя услышали: золото или драгоценные камни, или… золото.

- Ты его уже называл, - с недоверием говорит Донкор.

- Знаешь, если бы я знал, что ты подумаешь, что я в такой ситуации хочу поиздеваться над тобой, то ты действительно не дружишь со своей головой, - со злостью бросает Одджи и, развернувшись, уходит столь же быстро, как и пришёл.

Но, это… слишком странно. Такое поведение того, кто издевался почти всю жизнь над ним, было чересчур непонятным. Однако, терять Донкору было нечего, ведь это действительно может быть единственной возможностью спасти маму. И плата, которой у него совсем не было… Может, подойдёт браслет, который ему сделала своими руками мама? Ведь главное не то, из чего сделан, а то, какие чувства были вложены.

Дождаться заслуженного перерыва было слишком тяжело, но тяжелее оказался путь к храму. Раньше возле скалы, в которой он находился, стояла стража непонятно зачем, сейчас же никого там уже не было. Разрушенное величие и красота, которые канули во времени, но сила осталась.