Узы (СИ)

- Смертный, почему ты веришь в нас? – тихий голос, который раздаётся совсем рядом.

- Не знаю. Разве для веры нужен повод? – Донкор вытирает влажный подбородок и удивляется, рассматривая кровь на ладони.

Тишина служит хорошим ответом и юноша подымается на ноги. Нечего здесь больше делать, раз ответа нет. А бог, самый настоящий бог… что же, теперь его вера станет крепче, ведь он видел доказательства. Рассказать кому-то? Да кто поверит? Юноша медленно подымался по ступеням, полностью обессиленный, совсем не чувствуя внимательного взгляда в спину.

Анубис смотрел вслед смертному мальчишке, пока он не скрылся. Неужели кто-то остался, кто до сих пор всем сердцем верит в него, в них? Хмыкнув, он опускает взгляд вниз, где у его ног лежит небольшой кусок ткани, и подцепляет его длинным когтем. Мальчишка…

Комментарий к Глава 2. Неизвестность

Сайт с артами, музыкой и ответами на ваши вопросы: https://caanput.blogspot.com/

========== Глава 3. Помощь ==========

Adam Taylor - The Penance

Щека болезненно жгла, как и спина, которой досталось больше. Всё же деревянные палки куда болезненней, чем кулаки или плеть. Вчера Донкор так и не вернулся на плантации, прогуляв весь день возле синих вод. Беседа с… с Анубисом, как бы это безумно не звучало, заставила его расстроится. Нет шанса, но, может, всё-таки какой-то маг поможет?

Донкор был удивлён, когда до него дошло, что судья загробного мира явился именно на его зов. Не Осирис, которому он молился наравне. Так неужели только смерть отзывается на молитвы, а жизнь не хочет ввязываться в это? Юноша до сих пор был сбит с толку, не понимая, как вообще смог отвечать на поставленные вопросы, как страх у него немного, но прошёл. Остался только детский интерес, который толкал его на необдуманные поступки. Никогда такое не заканчивалось чем-то хорошим для него.

Юноша шмыгнул носом и кончиками пальцев дотронулся до пострадавшей щеки. Наверно, синяк страшный и накидка вся на спине порвана. Как он вообще сможет показаться матери таким? Донкор поджимает губы и запускает руку в волосы. И косынку вчера потерял, сегодня солнце напекло голову. Да что же он такой невезучий?

Когда юноша явился с утра на плантацию, то его уже ждал недовольный Атсу. Он всегда злился, когда кто-то из его рабов… из нанятых рабочих приходил не вовремя или прогуливал свою работу. Но Донкор знал, что о нём бы вообще никто не вспомнил, если бы кто-то не напомнил. Одджи… Неужели он не может найти себе кого-то другого для издевательства?

Передёрнув плечами, Донкор тихо шипит от укола боли, что пробежалась по всей его спине. Как же он порой ненавидел жизнь. Может, плюнуть на всё? Нет! Нет, не может… Жить же на что-то нужно.

Возможно, когда-нибудь у него получится вырваться из этого города, получится открыть для себя новый мир, перевернуть страницу и понять, что всё не так уж и плохо. Но сейчас нужно просто бороться, не сдаваться и идти до конца. До конца… Донкор резко останавливается и часто моргает, не в силах понять, когда свернул с нужного пути и двинулся прямо на скалы. Может, это совсем не он? Может, им руководят? Юноша уже вознамерился развернутся и уйти назад, как в темноте уже знакомой арки что-то мелькнуло.

Оглянувшись по сторонам неизвестно для чего, Донкор медленно пошёл вперёд, проклиная себя и своё интерес. Он не должен возвращаться в этот храм, не должен снова идти туда и тем более не должен звать Его. Юноша мысленно даёт себе пощёчину, которая совсем не помогает.

Шаг за шагом Донкор стал спускаться вниз по лестнице, оглядываясь вокруг и действительно стараясь что-то рассмотреть. Может, пригодится, когда нужно будет убегать от… Анубиса. Ра, как же это безумно звучит! Чтобы смертный ещё и разговаривал с тем, кто забирает души на суд? Это слишком неправдоподобно.

Остановившись в кругу света, который, кажется, был куда темнее, Донкор тяжело опустился на колени, почти упал, и шумно выдохнул. Больно… Нужно было вернутся домой, а не идти сюда.

- Ты ищешь своей смерти? – рычащий голос и напротив него останавливается уже знакомый силуэт с алыми глазами.

- Нет, - он мотает головой, пытаясь сам понять, что здесь забыл. – Я… я вчера здесь забыл косынку, и…

- Что у тебя с лицом? – его перебивают.

- Наказали за то, что не вернулся на работу, - Донкор пожимает плечами.

Действительно, что в этом такого? Может, это он чего-то не понимает, но бить ребёнка, когда были причины не прийти на работу… Анубис понимал, что это, в какой-то мере, из-за него произошло такое с этим смертным, но, чтобы он и помогал, менял чью-то судьбу? Вздохнув, божество обходит мальчишку и безразлично смотрит на израненную спину. Да, времени много утекло, многое поменялось.

Донкор слышал, как шаги отдалились, а потом и вовсе исчезли. Тишина в этот раз напрягала, слишком сильно пугала, ведь неизвестно, чего можно ждать от столь непредсказуемого божества. Может, стоит уйти? Как-то много у него насобиралось это «может». Донкор вздрагивает, когда его спины касается прохлада ветра, и вскакивает на ноги, как ужаленный. Что… что это было? Поспешно заведя руку за спину, юноша кончиками пальцами касается своей спины. Глаза широко распахиваются и Донкор забывает, как дышать, когда пальцы сжимают целую ткань накидки на спине. Он уже приготовился к боли, задев воспалённую кожу, но только зря закусывал губу.

- Вы… Вы вылечили меня? – юноша дрожащими пальцами касается щеки, не чувствуя ничего.

- Я только облегчил твою участь.

Юноша завертелся на месте, стараясь снова увидеть тёмный силуэт или алые глаза. Неужели ушёл? Вот так и просто ушёл, не потребовав ничего взамен? Поджав губы, Донкор уже развернулся, чтобы уйти, уйти из этого места, как резко останавливается. Если его так легко, всего за несколько секунд, излечили от этой боли, то могут и спасти маму.

- Я… - Донкор разворачивается лицом к темноте, пытаясь подобрать слова. – Вы мне помогли. Помогите моей маме. Любая цена, только, пожалуйста, помогите.

Последнее слово отбивается эхом от стен и кажется, что божества давно здесь уже нет. Но Донкор чувствовал, что не один, что за ним наблюдают. Длинные минуты, которые впервые так долго тянулись. Не ответят ему, ведь вчера дали ясно понять, что вмешиваться в судьбу, которая написана – нельзя.

- Зачем ты пришёл, смертный? – вопрос служит ясным ответом.

- Я-я…

Действительно, зачем он пришёл во второй раз в этот покинутый храм, когда ему дали понять простую истину – даже боги не всемогущи. Ничего нет в мире всемогущего, всё должно покорятся правилам жизни и смерти. Поэтому он просто уйдёт, проживёт эти месяцы счастливо, не думая о чёрной руке, которая заберёт ба его матери, а потом… потом исполнит свою мечту – уедет отсюда, уедет с этого города, который приносит так много боли. Ничего, конечно, не забудется, но, как говорят старики, время лечит.

- Я вчера тут потерял косынку, - тихо отвечает Донкор в тишину.

Ушёл… Юноша глубоко вдыхает, понимая, что всё это время почти не дышал. Донкор никогда не будет говорить, что смелый, что ничего не боится. Нет, он обычный юноша, обычный человек. Но не каждый может признать это внутри себя. Хоть многие в такое время издеваются над похожими людьми, но Донкор… ему было всё равно. Пускай говорят и делают, что хотят, но от такого признания самому себе он становится сильнее духом. И сейчас, стоя в пустом храме один, юноша понимал, как сильно боится, что не может перечить божеству. Нет! Тут вообще ему нельзя перечить, ведь это же сам Анубис, его так учили, но и быстро отвечать на вопросы, не раздумывая… Это может сыграть с ним плохую шутку.