Узы (СИ)

Солнечные лучи темнели, превращая диск в красный. Он чувствовал страх, который витал в воздухе этого старого места, страх, что раньше был неотъемлемой частью всех смертных, когда они видели его. Боялись и почитали. Сейчас смертные перестали во что-то верить, пытаясь выжить в сложном для них мире. Вот если бы они не ушли, но война не должна была выйти наружу. Война… И как он смог удержаться в нейтралитете, продолжая переправлять души на суд?

Махнув чёрной когтистой рукой, Анубис с интересом наблюдает за тем, как оброненная вчера ткань взмывает в воздух и медленно парит к сметному дитя которое дёргается в сторону, почти что падая. И это тот, кто всем сердцем верит в них, в него? Перевелись воины, которые раньше показывали действиями свою веру. Анубис чувствует давно не испытываемое удивление, когда мальчишка дрожащими пальцами ловит свою косынку, почти что роняя её на пол. И как же это удивление взрастает, стоит разобрать в тихом шепоте благодарность. Хочется сказать в ответ что-то колкое, что-то такое, чтобы смутить мальчишку, но божество фыркает, когда слышит удаляющиеся быстрые шаги.

Комментарий к Глава 3. Помощь

Сайт с артами, музыкой и ответами на ваши вопросы: https://caanput.blogspot.com/

========== Глава 4. Знакомство ==========

Amber Run - I found

Громкие женские и мужские стоны сливались в причудливую песню какого-то безумного мастера. Смуглые, тёмные и белоснежные тела рабов и слуг сливались в одном схожем танце, изгибались, чтобы получить удовольствие. Главной фигурой, которая возвышалась на ложе, был советник небтауи Анпу – полный мужчина, который почти не влезал в свою одежду. Советник Ишак с силой вбивался в хрупкое тело девицы под собой, не обращая никакого внимания на её слёзы. Массивные толчки, которые длились всего немного, приносили юной, нетронутой ранее деве боль, быстро закончились. Мужчина с долгим, противным стоном, словно заржал осёл, изливается в горячее нутро молодой рабыни. Руки, которые ничего в своей жизни не держали тяжелее за золотую ложку, подогнулись в локтях, и советник повалился на девушку, упираясь мокрым лбом в её плечо.

Вокруг не стихали стоны, крики и мольбы быть быстрее, которые бы завели любого мужчину. Но Ишак был вымотан, был без сил, ведь выполнял работу аж целую минуту. Если не меньше. Кряхтя, советник перекатывается на кровать и глупо улыбается, чеша своё брюхо. Он любил такое приятное времяпровождения, но оно быстро его утомляло, как и вся любая работа. Было удивительно, как он вообще продержался долго советником, но, чего уж врать, ему досталось по наследству это место близ небтауи, а удержаться на нём очень просто – имей хедж, говори то, что хочет услышать правитель или то, что тебе нужно, и всё.

Массивные двери с грохотом открываются, заставляя всех затихнуть. Ишак недовольно хрюкнул и только с третьей попытки смог сесть на ложе.

- Лизимба! Друг мой! – слащаво протянул советник, стараясь как можно быстрее подняться на ноги.

Лизимба был начальником стражи небтауи, следил за всем порядком и ни разу не подводил Анпу, выполняя все приказы беспрекословно и успешно. Именно поэтому Ишак ненавидел его до покраснения глаз, ненавидел, что этот Лизимба лезет не в свои дела. Как и сейчас…

- Сколько лет! Я думал, что ты забыл про меня, - мужчина, расставив руки, сделал пару шагов к начальнику стражи, который разъярённо почти нёсся к нему.

- Почему я узнаю обо всём в последний день?! – яростно выплюнул Лизимба не обращая никакого внимания на рабов и слуг, которые поспешно выходили.

- О чём ты? – с искренним непониманием спрашивает Ишак, опуская руки.

- Под нашими вратами стоит жрец из Кинополя без стражи, без гонцов, которые прибыли ещё вчера!

- Ой, в этом Кинополе достаточно всяких жрецов, - Ишак отмахивается и потягивается, чеша свою безволосую голову.

- Жрецов по имени Менетнашт тоже много? – опасливо спокойно спросил Лизимба.

Жрец Менетнашт… Что-то знакомое было в этом имени, но расслабленное тело, расслабленная голова, в которой ничего не хотело прояснятся, никак не выдавали ответ. Кинополь был довольно таинственным, закрытым номом, который, хоть и подчинялся законам небтауи, но всегда выполнял их по-своему. Поговаривают, что там до сих пор проводятся кровавые ритуалы, что до сих пор поклоняются божествам, вызывают их и те отзываются. Нет, не всем богам. Только одному, что забирает души в загробное царство. Ишак не верил в эти бредни, ведь все знают, что боги отвернулись от них, ушли, дав возможность процветать людям. И да, им это удаётся очень хорошо. А жрец…

- Святой Ра! – воскликнул советник, с непонятным страхом смотря на Лизимбу.

- Подготовь всё, а я пока покажу жрецу окрестности, - начальник стражи с отвращением осмотрел Ишака с ног до головы. – И… оденься.

***

Сегодня он проспал. Бессовестно и по-свински, ведь, проснувшись вместе с рассветом, снова заснул. Вчерашний день тяжело закончился. Мало того, что Донкор перепугался в храме, когда к нему в воздухе прилетела его косынка, так ещё и разговор с мамой был тяжёлым. Она никак не отставала от него с вопросами – откуда у него эти побои, болят ли, нужно обработать. Вот и ляпнул сгоряча, что лучше бы она так переживала за своё здоровье, а не лезла к нему.

Тяжело вздохнув, Донкор зашёл на плантацию и пошёл между винограда, стараясь обминать людей. Ещё не хватало, чтобы его опять словили и наказали. Кто-то сбоку чихнул, заставляя подпрыгнуть на месте и почти охнуть, но юноша успевает закрыть себе рот ладонью. Нельзя шуметь.

Юноша довольно быстро добежал до склада, чтобы взять корзинку, и не обратил внимания на то, что за ним наблюдает пара внимательных глаз. Не до смотрения по сторонам, только быстрее достаться до своего участка работы. Донкор, не остановившись, чтобы передохнуть, снова сорвался со всех ног.

Он был рад, был признателен, что Ану… Нет, не может выговорить имя даже в мыслях. Уважение? Может. Но юноша до сих пор не верил в то, что это ему не мерещится. Но Донкор был признателен всем сердцем богу за то, что забрал боль. Иначе бы и сегодня не пришёл на плантацию из-за того, что не смог бы просто встать на ноги. И Донкор понимал, что взамен что-то нужно будет отдать. Если не добровольно, то силой заберут.

Остановившись возле широкой тропы, Донкор посмотрел по сторонам, и уже собрался сделать шаг, как его кто-то грубо толкает в спину. Юноша теряет равновесие и падает вперёд прямо на деревянную корзину, которая не выдерживает такого напора. Неприятный хруст ломающего дерева и вскрик юноши, который сообщает о боли. Донкор смотрит на разломанную корзину, прутья которой окрашивались в алый цвет. И рука подозрительно сильно печёт.

- Наш маленький Донкор упал, - слащаво протянул Нкуку – один из подпевал Одджи.

- А наш маленький Донкор знает, что за опоздание наказывают, - в тон другу ответил главарь их группы.

Не нравился ему этот тон, который заставлял внутри всё сжиматься. Но Донкору сейчас было не до этого. Сев на землю, юноша перевернул руку и с болью посмотрел на свою красную ладонь. Небольшие скалки полностью загнались под кожу, некоторые торчали, но он не мог их достать.

- О-о, ты глянь, Нкуку, сейчас он расплачется, - Одджи противно засмеялся, подходя к юноше. – А что я делаю с плаксами?

Нкуку громко заржал в ответ и довольно похлопал в ладоши, когда Одджи схватил косынку на голове Донкора и грубо дёрнул назад, вырывая несколько волосков юноши и его шипение.

- А ещё меня дико раздражает, когда из-за таких тупых, как ты, - Одджи с силой пнул Донкора ногой в живот, - влетает нам – честным работникам, что не прогуливают свою работу.