Навечно преданный (СИ)

Он нашёл секретаря в своём кабинете, пересматривающим королевскую почту. Преданный тут же поднялся, приветствуя государя поклоном.

— Работаешь? — вопрос прозвучал несколько неестественно, как обычно бывает в тех случаях, когда говорящий не знает, как лучше перейти к важному. — Есть что-то срочное?

— В основном поздравления, Ваше Величество, — не отрывая взгляда от зажатой в руке стопки витиевато исписанных листов, ответил секретарь. — С Рождеством, с Новым Годом… С бракосочетанием — запоздавшие.

— Всё равно, — подобрав со стола несколько писем и пренебрежительно их отбросив, пожал плечами король. — Разбирать почту в праздник? Можно найти занятие поинтересней.

С удовольствием отметив мелькнувшую в наконец-то поднятых на него глазах искру любопытства, Его Величество продолжил:

— Это же Новый Год! Вы в Школе разве никогда его не праздновали?

— Любые празднества противоречат политике воспитания кадетов Школы Идеальных Слуг, — после холодно отчеканенной фразы Джон на секунду почувствовал себя полным идиотом — разве можно было ожидать чего-то другого? — но мужественно продолжил:

— Да, глупый вопрос, прости. Но ведь ты должен знать, как проходят эти праздники? Чисто теоретически? Вас ведь там обучали всему на свете?

— Разумеется, я владею нужной информацией, — кивнул Преданный. — Но, насколько мне известно, все запланированные официальные мероприятия уже закончены. И лучшее завершение вечера — ужин в кругу близких и дорогих вам людей. Чисто теоретически, — он вновь отвёл взгляд.

Его Величество понял, что нужно срочно выкладывать все имеющиеся козыри, если он не хочет проиграть в борьбе за сокращение старательно выдерживаемой Шерлоком дистанции окончательно.

— На самом деле, это и есть наиболее важная часть торжества! Близкие люди, ужин, подарки… Думаю, именно сейчас самое время как раз перейти к настоящему празднованию. Так что идём! — Джон развернулся и размашистым шагом направился к выходу, не дожидаясь ответа. Как он и рассчитывал, Шерлок тут же последовал за ним, позволив, однако, своему недоумению взять верх над безоговорочным подчинением.

— Куда мы направляемся?

— Естественно, в «Королевский дуб»! — сдерживая усмешку, с самым серьёзным видом пояснил король. — Захватим Лестрейда, ещё пару ребят — и к Карлу Хопкинсу. Познакомлю тебя, наконец, с его женой и с её знаменитым вишнёвым пирогом, который тебе никак не удаётся попробовать. Как-то замотались мы с этим венчанием, а я ведь обещал. Вот, попросил Дулс расстараться ради такого случая. Добрейшей души женщина! А пиво у неё какое! На весь Эдинбург славится, не хуже выпечки! И рецепт, между прочим, передаётся в их семье из поколения в поколение и охраняется, поверь мне, не хуже военных секретов Шотландии. Даже собственному мужу она обещала открыть сию тайну только после того, как у них родится сын. Ума не приложу, какая между этими событиями может быть взаимосвязь, но кто знает, что вообще творится в головах у этих женщин?

Справедливо предположив, что такое обилие совершенно сумбурной информации сможет отвлечь Шерлока от нежелательных возражений и выводов, Джон, не замедляя шаг, устремился во двор, где их дожидался командир охраны с несколькими стражниками, осёдланными лошадьми и парой тёплых плащей.

И всё же, садясь в седло, Преданный не смог сдержаться, чтобы не высказать некоторых сомнений.

— А Её Величество? Разве она не должна встречать наступающий год рядом с Вами, государь? — законный и вполне невинный вопрос секретаря привёл Его Величество в некоторое, к счастью, не слишком заметное в полумраке смущение. Отведя в сторону сконфуженный взгляд, король старательно попытался придать голосу полушутливый оттенок:

— Ну… у дам всегда голова болит в самый неподходящий момент, правда? Думаю, такая важная информация тебе тоже известна. — И уже вполне серьёзно добавил: — Хотя, сегодня Мэри действительно лучше остаться во дворце и отдохнуть хорошенько: день выдался тяжёлый, пива всё равно нельзя, да и от вишни у неё сейчас изжога…

Несмотря на крайне ограниченный срок, отпущенный Его Величеством на подготовку, бывший сержант справился с поставленной перед ним задачей блестяще: к прибытию дружной компании в пабе не осталось ни одной живой души, кроме самого Карла, его пышной розовощёкой жёнушки, источающей ароматы свежеиспечённой сдобы и волны простосердечной доброты, и пары слуг — судя по всему, закончивших военную службу ветеранов, ещё довольно крепких и расторопных, чтобы справиться с работой в эльхаусе, и достаточно заслуженных, чтобы вместе с хозяином присоединиться к королевскому застолью. Широкий дубовый стол был накрыт на славу — выставленных на нём закусок и напитков хватило бы на две дюжины изголодавшихся солдат, а по доносившимся из кухни запахам и звукам следовало предположить, что запасами приготовленного провианта вполне можно накормить всю личную охрану шотландского монарха.

Вскоре после того, как первые тосты были произнесены, первые кружки пива, оказавшегося действительно необычайно вкусным, выпиты, причём, расщедрившийся капитан Лестрейд, вняв настойчивым полупросьбам-полуприказам государя и лично проверив состав охраняющего прилегающий квартал ночного дозора, позволил и своим ребятам отведать живительного пенистого напитка, сваренного умелыми ручками госпожи Хопкинс, наступил тот благодатный и так любимый Джоном момент, когда сидящие с ним за одним столом люди переставали видеть в Его Величестве только государя, а замечали и обычного человека, признавая за королём право хотя бы иногда побыть просто хорошим, своим в доску парнем, весёлым и надёжным, с которым приятно перекинуть стаканчик и нестрашно пойти в бой, сражаясь бок о бок. Если понадобится — насмерть.

Атмосфера за столом становилась всё непринужденней. Из закромов памяти были извлечены старые истории, основная часть которых начиналась со слов «а вы помните, как…» Голоса делались громче, жесты — свободней, а шутки — фривольней. Сообразительная Дулс, вынеся гостям обещанный пирог и ещё раз поздравив монарха и его сотрапезников с наступающим Новым Годом, поспешила исчезнуть, сославшись на тяготы своего положения, пока импровизированная вечеринка не приняла слишком уж брутальный характер.

Проводив хозяйку возгласами сожаления, гости тут же поспешили утешить себя новой порцией веселящего эля, добрыми кусками вишнёвого чуда, под золотистой корочкой которого обнаружился воздушный, тающий во рту мякиш, пропитанный соком пахнущей летом восхитительной начинки, обволакивающей язык кисло-сладкой симфонией удивительно гармоничного вкуса, а так же традиционной солдатской игрой — метанием коротких стрел в висящее на стене дно бочки из-под вина. При этом каждое удачное попадание сопровождалось одобрительными окриками, а каждый промах — насмешливым улюлюканьем и довольно остроумными, хотя и не совсем приличными замечаниями в адрес неудачливого «мазилы».

Между этими приятнейшими занятиями деятельный трактирщик притащил откуда-то волынку, угрожая продемонстрировать недавно приобретённое умение играть на столь прихотливом инструменте. Увидев сие музыкальное чудо, не особенно надеящийся на мастерство неожиданного исполнителя абсолютно трезвый на первый взгляд капитан слегка заплетающимся языком сходу пообещал использовать бедное приспособление в качестве мишени для следующего своего броска, однако, был весело остановлен более снисходительными к чужим дарованиям товарищами.

Воспользовавшись всеобщей возней и увлечённостью простыми, но милыми сердцу собравшихся забавами, слегка подвыпивший король поманил Шерлока за собой.

Отойдя в проём небольшого окна, Джон прикрыл распахнутую в ночь створку и окинул своего секретаря плутоватым взглядом. Тот был, как всегда, собран и спокоен — лишь крохотная капелька бордового и липкого в уголке рта, да чуть более насыщенный зеленью блеск глаз напоминали о том, где и по какому поводу они в данную минуту находятся. С трудом удержавшись, чтобы не потянуться рукой за притаившимся на пухлых губах вишневым недоразумением — отсюда их разговор не был слышен остальным, но скрыть любое, тем более, настолько интимное движение перед заинтересованным наблюдателем вряд ли бы удалось, а он был не настолько подшофе, чтобы этого не понимать — Его Величество зеркально коснулся своих и хитро прищурился: