Навечно преданный (СИ)

Но разум вновь одержал верх над готовыми вырваться из его надёжных границ эмоциями. Холодный и властный голос внутри вынес свой не подлежащий обжалованию вердикт: «Нет! Нельзя. Недопустимо,» — и, повинуясь этому строгому, но не раз доказавшему свою состоятельность судье, Его Величество отстранился, выскальзывая не только из объятий своего секретаря, но и из-под умопомрачительной власти его нечеловеческого очарования.

— Это было… очень наглядно, — непослушные губы еле разлиплись, роняя слова несколько скомканной благодарности. — Спасибо. Думаю, суть я ухватил. Надо будет, конечно, потренироваться. И, желательно, с женщиной. Не подумай — ты великолепный партнёр, но вести нужно МНЕ.

«Боже! Что я несу? Не от Андерсона ли заразился? Закрой рот, Джон! Сегодня и так было сказано и сделано слишком много. Слишком для одного дня. И для одного отдельно взятого короля. Спать, Джон, спать, пока твой вымотавшийся за день разум ещё хоть как-то владеет ситуацией.»

В том, как Шерлок отпустил его, Джону почувствовалось почти неуловимое сожаление. И согласие — да, это недопустимо. Невозможно. Увы…

— Поздно уже, — очевидность сказанного лишь добавила неловкости, но Его Величество, не найдя ничего лучшего, продолжил начатую банальность. — Завтра много дел, нужно отоспаться. Ты тоже отдохни, тебе сегодня здорово досталось. И кстати, — пришло в голову совершенно неожиданное и почти забытое, — доктор и леди Хупер обратили внимание на знаки у тебя на плече. Я сказал им, что ты, вероятно, находился в плену у пиратов, и это они могли такое сделать… Если вдруг возникнут вопросы.

— Да, я слышал, — кивнул Шерлок. — Это вполне разумное объяснение.

— Ну да, слышал… — Джона вновь неприятно тряхнуло от нахлынувших ощущений. — Послушай… Торговец Школы говорил — ты ведь действительно побывал в руках у пиратов. Один из них тебя и продал Ромусу. Ты помнишь что-нибудь об этом?

— Нет, Ваше Величество. То, что было до Школы — для меня табу. Во всяком случае, пока, — добавил Преданный, намекая на просьбу короля попытаться добраться до своей личности, а заодно — и до воспоминаний далёкого детства.

— Мэтр Ромус кое-что передал мне в тот день, когда мы… Когда Связь установилась, — вспомнил Джон и под заинтересованным взглядом Шерлока вытащил из-под рубашки отданную ему торговцем безделушку, снял с шеи тонкую шёлковую нить и протянул амулет Преданному. — Это было у тебя, когда ты попал в Школу. Ромус зачем-то его сохранил, а потом оставил мне. Думаю, эта вещица должна вернуться к тебе — частичка прежней жизни, твоей настоящей жизни, Шерлок.

— Моя настоящая жизнь здесь, рядом с Вами, мой король, — парень даже не дёрнулся, чтобы взять протянутую вещь.

— Возьми, Шерлок, — настойчиво повторил король. — Амулет должен быть у тебя. Так будет правильно. Это ничего не изменит. Или изменит всё. В любом случае, выбор останется за тобой.

И вложив скромное украшение в протянутую-таки руку, Его Величество поспешил покинуть комнату.

Уже лёжа в постели, Джон ещё раз мысленно пережил весь этот безумный день, в котором эмоций и переживаний вместилось больше, чем в некоторых годах его прежней жизни. Казалось, сегодня судьба решила проверить шотландского короля на прочность, показав ему не только жуткий оскал смерти, но и язвительную улыбку своей странной иронии. Джон несдержанно хмыкнул от накатившего осознания: ну надо же! Его Шерлок чуть было не погиб от средства, продлевающего возбуждение! Его так страстно желаемый и такой невозможный Шерлок, которого совершенно нереально одолеть ни в бою, ни в умственных состязаниях, чуть не умер, на несколько часов застыв воплощением непрекращающейся эрекции! Это ощущалось почти символичным, и так же символично хотелось одновременно расхохотаться от комичности ситуации и расплакаться от осознания того, что забавного в ней нет ни на пенс. Его Шерлок едва не умер у Джона на глазах. Что же вы придумаете дальше, господин Магнуссен?

Прозрачный дымок медленно поднимался над чашей, наполняя княжеские покои ароматом сандала и лотоса. Откинувшись на мягких бархатных подушках и прикрыв глаза, Хозяин блаженствовал, пока тонкий смуглый мальчик в полупрозрачных шароварах массировал его костлявые жилистые ноги.

Проскользнув гибкой тенью в беззвучно приоткрывшуюся дверь, кареглазый Преданный, сделав мальчику знак, занял его место.

Губы князя скривились.

— Думаешь, я спутаю твои руки с чьими-то ещё, Джимми?

— Король Джон убил двоих. Он сражался как лев, защищая этого ангелочка, и, могу поклясться, планировал положить там голову, но не отступить, — без всякого вступления доложил Преданный.

— Значит, мы потеряли двоих людей… — не меняя позы уточнил князь.

— Шестерых, мой Лорд!

— Но ведь ты сказал, что Джон…

— Остальных прикончил я. Этот королевский пёс Лестрейд отправил за нами погоню, многочисленную, надо отметить. Мне пришлось избавиться от остальных — им было не уйти. Я не хотел, чтобы они выдали Вас, мой Господин. Прошу простить, мне так жаль…

— Тебе их жаль? — один прозрачный глаз чуть приоткрылся. — Это что-то новенькое.

— Не их, Ваша Светлость! Я обронил кинжал, который Вы мне подарили.

Глаз вновь равнодушно закрылся.

— Нашёл, о чём жалеть. Я подарю тебе новый, ты заслужил.

— На том была кровь короля Джооона, — с сожалением протянул юноша и облизнулся.

— Надеюсь, его раны несерьёзные? Не беспокойся. Если всё пройдёт, как мы задумали, у тебя скоро будет столько крови Его Величества, сколько ты захочешь, — рука потянулась к наполненному рубиновым вином бокалу. Джим, взлетев услужливой птицей, переместил хрустальную ёмкость в длинную влажную ладонь. — А как там Её Будущее Величество?

— Ей есть о чём беспокоиться.

— О чём? Король всё равно женится на ней. А ревность… Она ведь и сама не пылает к шотландцу особо буйной страстью. Иначе с чего бы ей с таким усердием участвовать в нашем забавном розыгрыше?

— Не опасно ли было позволять ей… поиграть, мой Лорд? — в голосе прозвучало застарелое сомнение. — Эдинбургский замок может оказаться тесным для этих двух планет, вертящихся вокруг одного солнца, мало ли что может случится?

— Какая разница? Я выиграю в любом случае, — тонкий рот изогнулся в ухмылке. — И как я мог отказать девушке — идея ведь была её?

Преданный помолчал, усердно разминая узкие бледные стопы.

— И что же дальше, Господин? Что мы предпримем теперь?

— А теперь, милый мой Джимми, часть вторая — позорная. Говоришь, король Джон готов пожертвовать жизнью ради нашего мальчика? Посмотрим, готов ли он пожертвовать ради него своей честью и добрым именем.

Комментарий к Глава 22 *кадиджата – растение выдумано авторами, как и получаемое из него средство

====== Глава 23 ======

— Вы должны Нам исповедь, мэтр, — тот, кто смотрел сейчас на господина Ромуса, в каком-то, видимо привычном, жесте прижав ладони к подбородку и постукивая пальцем по губам, был спокоен. Пронзительные глаза светились интересом, даже некоторым лукавством. Однако…

Никогда ещё старому торговцу не было так не по себе. Нет, ему не угрожали. Не осыпали презрением и не пророчествовали кар небесных, памятуя о роде его занятий. Не применяли к нему насилия. Его очень вежливо и даже с удобством доставили в это самое место, где он и находился сию минуту, стоя с непокрытой головой и теребя в руках свой видавший виды берет. И где тяжёлый глубинный страх, зарождаясь то ли в животе, то ли в солнечном сплетении, расползался теперь ледяными щупальцами по всему телу, затрудняя дыхание и туманя мысли.

Мэтр всерьёз испытывал неистребимое желание рухнуть на колени. И дело было вовсе не в пиетете перед сильным мира сего — в силу своего ремесла он нередко имел честь беседовать с первыми лицами государств. И не в том, что ремесло это являлось подсудным — юридически он был абсолютно чист перед законом, а мораль — она у всех разная, уж ему ли не знать… Да и во всём его прошлом было лишь одно событие, о котором он предпочёл бы забыть и не вспоминать никогда. Всего одно.