Соблазнение Джен Эйр

Мистер Рочестер слышал, но не отзывался. Он упрямо стоял, широко расставив ноги и не шевелясь, продолжая сжимать мою руку.

Отец Вуд растерялся.

— Какова природа этого препятствия? — спросил он. — Быть может, оно преодолимо? Разъясните.

— Нет, — последовал ответ. — Я назвал его непреодолимым, и мои слова обдуманы.

Говоривший приблизился и оперся на алтарную ограду. Произнося каждое слово четко, спокойно и уверенно, но не громко, он продолжил:

— Заключается оно в факте существования предыдущего брака. У мистера Рочестера уже есть супруга.

От этих простых слов мои нервы напряглись так, как не напрягались от самого страшного раската грома. Слова эти вызвали такую боль, какую не вызывал ни лед, ни огонь. И все же я сохранила спокойствие и почувствовала, что в обморок не упаду. Я посмотрела на мистера Рочестера. Заставила его посмотреть на меня. Лицо его обратилось в серый камень, глаза стали одновременно кремнем и искрой. Он не оправдывался, и вообще казалось, что он не обращает внимания на происходящее. Не произнося ни слова, не улыбнувшись, словно не видя во мне живого человека, он сжал пальцами мое запястье и притянул к себе.

— Кто вы? — осведомился он у незнакомца.

— Моя фамилия Бриггс. Я поверенный из Лондона.

— И вы хотите навязать мне какую-то жену?

— Я хочу напомнить вам о существовании дамы, которое признает закон, если вы не признаете.

Мистер Бриггс хладнокровно извлек из кармана какую-то бумагу и стал читать немного гнусавым казенным голосом:

— «Я подтверждаю и могу доказать, что числа двадцатого месяца октября года тысяча восемьсот двадцать девятого Эдвард Фэрфакс Рочестер из Тернфилд-Холла, Англия, сочетался браком с моей двоюродной сестрой Бертой Антуанеттой Мейсон, дочерью Джонаса Мейсона, коммерсанта, и Антуанетты, его жены-креолки, в церкви Спаниш-Тауна, Ямайка. Запись о браке может быть найдена в местной церковной книге. Копия имеется в моем распоряжении». Подписано: Ричард Мейсон.

— Этот документ, если он не поддельный, может доказать, что я был женат, но он не доказывает того, что та, которая названа в нем моей женой, еще жива.

— Шесть недель назад она была жива, — ответил на это адвокат. — У меня есть свидетель. Он здесь. Мистер Мейсон, будьте добры, подойдите к нам.

Мистер Рочестер, услышав эту фамилию, стиснул зубы. Тело его содрогнулось, как будто в конвульсии. Я находилась очень близко к нему, поэтому почувствовала, что в эту секунду его охватила то ли ярость, то ли отчаяние.

Второй человек, который до сих пор держался поодаль, приблизился.

Мистер Рочестер развернулся и опалил его взглядом. Глаза его, что я не раз повторяла, были черны. Сейчас же они, казалось, еще больше потемнели. Лицо вспыхнуло, смуглые щеки и побелевший лоб зарделись, как будто их растерли, как будто на них перекинулся огонь, полыхавший в его сердце. Он поднял свою сильную руку, точно намеревался ударить мистера Мейсона, сбить с ног, повалить на церковный пол, но Мейсон отпрянул и воскликнул тонким голосом:

— Боже мой!

Презрение охладило мистера Рочестера. Его порыв угас, словно под дуновением ветра, и он только спросил:

— Что ты имеешь сказать?

С побелевших губ Мейсона сорвался какой-то нечленораздельный ответ.

— Да ты не можешь ответить внятно! Я еще раз задаю вопрос: что ты имеешь сказать?

— Сэр, сэр, — вмешался священник, — не забывайте, что вы находитесь в святом храме. — Потом он повернулся к Мейсону и мягко спросил: — Известно ли вам наверняка, сэр, жива ли еще супруга этого джентльмена?

— Не бойтесь, — вставил адвокат. — Отвечайте.

— Она живет в Тернфилд-Холле, — более разборчиво пролепетал Мейсон. — Я недавно встречался с ней там, и она поручила мне помешать свадьбе.

— В Тернфилд-Холле! — изумился священник. — Это невозможно! Я давно живу в этих местах, сэр, и никогда не слышал ни о какой миссис Рочестер из Тернфилд-Холла.

Губы мистера Рочестера исказила мрачная ухмылка, он произнес:

— Еще бы! Я сделал все, чтобы об этом никто не узнал.

Он какое-то мгновение размышлял, словно что-то взвешивая, потом, видимо, принял решение, о чем и заявил:

— Ну хватит! Сегодня свадьбы не будет, — заявил он и с вызовом продолжил: — Двоеженство — некрасивое слово! И все же я собирался стать двоеженцем, и я стал бы им, если бы судьба не перехитрила меня. Провидение не допустило этого. Сейчас в ваших глазах я не намного лучше самого дьявола, и, как, вероятно, скажет мой духовный отец, заслуживаю строжайшей Божьей кары, то бишь — вечно гореть в огне ада.

Джентльмены, мой план рухнул. То, что утверждают этот адвокат и его клиент, правда. Говорите, не слыхали, чтобы в том доме жила миссис Рочестер, Вуд? Но наверняка ваших ушей не раз достигали слухи о загадочной женщине, которую содержат там под замком. Кто-то ведь несомненно нашептывал вам, что это моя незаконная сестра или отверженная любовница. Сейчас же я сообщаю вам, что она моя жена, с которой я сочетался браком пятнадцать лет назад. Зовут ее Берта Мейсон, она двоюродная сестра вот этого решительного господина, который трясущимися руками и побелевшими щеками показывает, на что способен бесстрашный мужчина.

Выше нос, Дик! Не нужно меня бояться! Да я скорее ударю женщину, чем тебя. Берта Мейсон не похожа на остальных женщин (ты это сам знаешь), поэтому я и держу ее взаперти подальше от общества, ведь ее поведение способно не только лишить меня состояния, но и погубить. Однако она существует. Эта девушка, — он посмотрел на меня, — знала о моей постыдной тайне не больше вашего, отец. Она верила в мою честность без оглядки и даже подумать не могла, что, поведя себя как мерзкий негодяй, я могу обманом принудить ее к незаконному браку. Идемте, я покажу. Сами все увидите и поймете.

Продолжая крепко держать меня за руку, он протолкнулся мимо остальных и вышел из церкви. Я бежала рядом с ним, сбиваясь с шага, задыхаясь, не в силах произнести ни слова. У парадного подъезда Тернфилд-Холла мы увидели дожидавшуюся нас карету.

— Ставьте ее обратно в сарай, Джон, — холодно произнес мистер Рочестер. — Сегодня она не понадобится.

Когда мы вошли, миссис Фэрфакс, Адель и Лия бросились к нам, чтобы поздравить.

— Прочь! — вскричал мистер Рочестер. — Кому нужны ваши поздравления? Не мне, во всяком случае. Они опоздали на пятнадцать лет.

Он тяжело прошагал мимо них к лестнице. Продолжая держать меня за руку и не давая мне ни секунды передышки, он поднялся по первому пролету, прошел по коридору и проследовал на третий этаж. Низкая черная дверь, открытая ключом мистера Рочестера, пропустила нас в комнату с гобеленами, огромной кроватью и резным шкафом.

— А теперь, Джен, я покажу тебе кое-кого, — сказал он. — И знай, что ты ни в чем не виновата.

Он отодвинул один из гобеленов на стене, скрывавший вторую дверь. Та была открыта, и за ней оказалась просторная комната, подобную которой мне видеть еще не приходилось.

Середину ее занимала внушительных размеров кровать, окутанная волнами красного шелка. Пол устилали богатые турецкие ковры, в камине пылал огонь. Напротив кровати на стене висел целый набор кожаных вещей: маски, хлысты, наручники, каких я никогда раньше не видела. На низеньком столике у кровати стояли бутылочки с красной жидкостью, похожие на ту, которую я когда-то приносила из комнаты мистера Рочестера, ту самую, которую он купил у итальянского знахаря.

Дальняя стена была сплошь покрыта картинами (на одной была запечатлена в полный рост обнаженная дама). Там же имелась еще одна дверь в отдельную комнату, из которой как раз появилась высокая женщина.

Облачена она была в алое платье, богато украшенное черными кружевами. Темные вьющиеся волосы были уложены в пышную прическу. В руке она держала хлыст. При ходьбе разрез платья приоткрывал стройную ногу в ботинке из мягкой кожи со шнуровкой и высоким каблуком.

Никогда прежде я не видела женщину в подобном наряде, никогда не видела, чтобы женщина держалась столь самоуверенно. Зеленые глаза, густо подведенные черным кайалом, слой розовых румян на щеках, ярко-красная помада на чувственных губах.