Соблазнение Джен Эйр

Я снова отошла от него, слишком хорошо понимая, что вокруг ходят слуги, которые в любую секунду могут застать нас. Я взяла себя в руки, но почувствовала, что к щекам подступила краска.

— Сообщите миссис Фэрфакс о своих намерениях, сэр. Вчера вечером она видела нас в холле и была оскорблена в лучших чувствах. Пожалуйста, объясните ей все до того, как я с ней снова увижусь. Мне горько от мысли, что такая почтенная женщина судит обо мне превратно.

— Ступай в свою комнату и надень шляпку, — ответил мистер Рочестер. — Я хочу, чтобы ты поехала со мной в Милкот. А пока ты будешь готовиться, я займусь просвещением старушки. Она, вероятно, подумала, что ты, Джен, пожертвовав всем, бросилась в омут любви?

— Мне кажется, она решила, что я забыла свое место. И ваше.

— Место… Твое место у меня в сердце.

Я пошла в свою комнату, оделась и, когда услышала, как мистер Рочестер вышел из комнаты миссис Фэрфакс, поспешила вниз. Старушка, очевидно, была занята поглощением ежеутренней порции Священного Писания (перед ней лежала раскрытая Библия, на Библии — очки), когда ее занятию помешал мистер Рочестер со своими объяснениями.

Увидев меня, она встала, сделала попытку улыбнуться и выдавила из себя несколько слов поздравления, но улыбка быстро увяла, а предложение осталось недосказанным. Она надела очки, закрыла Библию и отодвинула стул.

— Я до того поражена, — начала она, — что не нахожу слов, мисс Эйр. Скажите, мистер Рочестер действительно сделал вам предложение? Не смейтесь, но мне показалось, что пять минут назад он заходил сюда и сказал, что через две недели вы станете его женой.

— Мне он сказал то же самое, — ответила я.

— Вот как! И вы верите ему? Вы приняли предложение?

— Да.

Она воззрилась на меня в недоумении.

— Вот уж не подумала бы. Он такой гордый. Все Рочестеры были гордыми и любили деньги. По крайней мере отец его, тот точно любил. Да и его все считают осмотрительным. Он что, правда хочет жениться на вас?

— Так он говорит.

Экономка внимательно осмотрела меня с ног до головы, и по ее глазам я поняла, что во мне она не увидела ничего такого, что могло бы разрешить эту загадку.

— Хм, — недоверчиво произнесла она. — Впрочем, если вы говорите, значит, так оно и есть. В таких случаях обычно желательно равенство положений и состояний. К тому же между вами двадцать лет разницы. Он вам в отцы годится.

— Что вы, миссис Фэрфакс! — воскликнула я. — Он совсем не похож на моего отца. Никто, увидев нас рядом, и не подумает такого. Мистер Рочестер выглядит молодо и в душе так же юн, как иные мужчины в двадцать пять.

— А он желает жениться на вас по любви? — спросила она.

Я была до того уязвлена холодностью ее тона и скептическим отношением, что у меня на глаза навернулись слезы.

— Простите, что огорчила вас, но вы столь юны и столь мало знаете о мужчинах, что я хотела предостеречь вас. Есть старая пословица: «Не все то золото, что блестит», и я боюсь, что в этом случае обнаружится нечто отличное от того, чего и вам, и мне хотелось бы.

— Почему?! Я что, чудовище?! — вскричала я. — Неужели мистер Рочестер не может искренне полюбить меня?

— Может. Вы славная девушка, и за последнее время, мне кажется, стали еще лучше. Похоже, он очень привязался к вам. Я давно заметила, что он вас балует. Иногда мне становилось не по себе из-за того, что он так явно оказывает вам предпочтение, мне, бывало, хотелось поговорить с вами об этом, но даже мысль о том, что может произойти что-то плохое, была мне неприятна. Я знала, что подобные предположения поразят, возможно, обидят вас, а вы были столь благоразумны, столь сдержанны и осмотрительны, что, как мне казалось, сами могли за себя постоять. Знали бы вы, чего я натерпелась, когда вчера вечером обыскала весь дом вдоль и поперек и не нашла ни вас, ни хозяина, а потом в полночь увидела, как вы с ним возвращаетесь…

— Забудьте об этом, — нетерпеливо оборвала ее я. — Все закончилось хорошо, вот и славно.

— Надеюсь, все закончится хорошо, — сказала она, — но, поверьте, лишняя осторожность не повредит. Постарайтесь пока держать мистера Рочестера на некотором расстоянии. Не доверяйте ни ему, ни себе. Джентльмены его положения обычно не женятся на гувернантках.

Я уже начала по-настоящему сердиться, но, к счастью, в комнату вбежала Адель.

— Можно и мне с вами в Милкот? Пожалуйста! — заныла она с порога. — Мистер Рочестер мне не разрешает, говорит — в новой карете мало места. Пожалуйста, мадемуазель, попросите его, чтобы разрешил.

— Хорошо, Адель. — Я поспешила выйти вместе с нею из комнаты, подальше от мрачной надсмотрщицы.

Карета была готова. Хозяин в ожидании расхаживал взад-вперед по двору. За ним преданно семенил Лоцман.

— Мы ведь можем взять с собой Адель, не правда ли, сэр?

— Я ей уже сказал — нет. Я не повезу ребенка. Только вас.

— Пожалуйста, мистер Рочестер, разрешите. Так будет лучше.

— А почему вы просите об этом? — поинтересовался он. — Насупились. Вы в самом деле хотите, чтобы девочка ехала с нами? Вам будет не по себе, если она останется?

— Я бы предпочла, чтобы она поехала, сэр, — ответила я, не желая открывать ему, что истинной причиной моего плохого настроения является недоброе предостережение миссис Фэрфакс.

— Тогда беги за шляпкой, только мигом, туда и обратно! — крикнул он Адели. Той не нужно было повторять второй раз, она со всех ног бросилась в дом. А потом мистер Рочестер повернулся ко мне и с театральной любезностью произнес: — Карета подана, моя Боудикка.

Час, проведенный в Милкоте, оказался для меня несколько утомительным. Мистер Рочестер заставил меня зайти в какой-то магазин шелковых товаров и велел выбрать полдюжины платьев. Мне это занятие очень не нравилось. Я умоляла мистера Рочестера отложить это на потом, но он был непоколебим. После долгих уговоров вполголоса мне удалось сократить количество платьев до двух, но он настоял, что выберет их сам. Я с тревогой наблюдала за тем, как его взгляд блуждает по полкам с яркими тканями. Остановился он на роскошном шелке изумительного аметистового цвета и на великолепном розовом атласе. Последовала новая серия негромких переговоров. Я сказала ему, что с таким же успехом он мог бы сразу купить мне золотое платье и серебряную шляпку — ни за что на свете я не надену на себя такое. С огромным трудом мне удалось побороть его твердокаменное упрямство и убедить его изменить решение в пользу более сдержанного черного атласа и жемчужно-серого шелка.

— Пока сойдет, — сказал он, но я-то знала, что он все еще представляет меня разодетой, как королева. — А в Париже я куплю тебе самое лучшее шелковое белье. Когда мы поженимся, тебе придется одеваться так, как скажу я.

Я как раз собиралась возразить, сказать, что буду и дальше одеваться так, как хочется мне, но вдруг мистер Рочестер схватил меня за запястье. Когда мягкая кожа его перчатки крепко сомкнулась на моей руке, мне пришлось поднять на него глаза. У меня засосало под ложечкой, когда я встретила его темный взгляд и поняла, насколько это для него серьезно. Признаюсь, по спине у меня пробежал неприятный холодок, и поэтому я ничего не стала говорить, а лишь кротко улыбнулась.

Я была рада, когда сумела вывести его из магазина шелковых товаров и позже из ювелирной лавки. Чем больше он покупал для меня всякой всячины, тем сильнее горели мои щеки.

— Пожалуйста, не нужно со мной так обращаться, — сказала я, когда мы возвращались в Тернфилд. — Если не перестанете, я вообще до конца своих дней буду носить только свои старые ловудские платья. А под венец пойду в этом клетчатом лиловом. Я лишь хочу, чтобы все было спокойно, и не желаю, чтобы меня раздавила гора условностей. Помните, что вы сказали о Селин Варанс? О бриллиантах и нарядах, которые дарили ей? Я не буду вашей английской Селин Варанс. Я останусь гувернанткой Адели и буду зарабатывать на еду и жилье, получая тридцать фунтов в год. Свой гардероб я собираюсь обновлять сама из этих денег, и вы не будете ничего давать мне, кроме…