Соблазнение Джен Эйр

Я видела, как слуга, встав за спиной у горничной, медленно вошел в нее. Видела, как она начала неистово тереть себя пальцами, и я тоже делала это, представляя, что это меня, а не ее, наполняет мужчина. Взяв ее одной рукой за плечо, а второй за шею, он ускорил движения, его тяжелое дыхание превратилось в судорожный хрип, и наконец все тело его содрогнулось.

— Тише! — шепнула она. — Ты нас выдашь.

Юбки опустились, горничная спрятала груди, убрала выбившиеся пряди волосы под чепец. Через миг она уже держалась так, будто ничего не произошло. Но когда она повернулась к Джеку и стала помогать ему одеться, в ее глазах блестели проказливые огоньки.

— Когда-нибудь, — сказал он, обняв ее, — я женюсь на тебе.

Он стал целовать ее в щеки, в шею, как будто никак не мог утолить все еще горящую страсть.

— Конечно, женишься, — рассмеялась она. — Иначе зачем бы я тебя к себе подпускала?

В горле у меня пересохло, когда мое тело взмыло к вершинам сладострастия. Я отодвинулась от решетки, испугавшись, что меня обнаружат. Сердце вырывалось из груди, шея покрылась испариной. Снова прильнув к решетке, я вспомнила, как мистер Рочестер сравнил меня с беспокойной птичкой в клетке. Глядя на металлическую сетку, я как никогда отчетливо поняла, что хочу освободиться.

Вспомнив, зачем я пришла сюда, и испугавшись, что меня хватятся, я поспешно встала. Подходящие туфли Адели стояли на полке у меня над головой. Схватив их, я выскользнула в коридор, надеясь, что горничная с лакеем меня не увидят.

Спускаясь по лестнице и дойдя до картины, на которой была изображена обнаженная женщина, трогающая жемчужное ожерелье на своей груди, я вдруг остановилась. Впервые я заметила в ее глазах особенное выражение, которое уже видела во взгляде мисс Ингрэм и горничной только что, когда та наклонилась над кроватью и повернулась, чтобы увидеть своего любовника.

Неужели я все это время была слепа? Неужели я настолько глупа, что искала любовь в доме, который, как мне теперь казалось, погряз в разврате? Мистер Рочестер сам говорил мне, что его единственное желание — насладиться свежей юной плотью. Теперь я поняла, какой монетой Бланш оплачивает благосклонность мистера Рочестера. В этом я была уверена. Но что же мне делать, если они уже стали любовниками? Мой кошелек был полон монет любви. Я была готова отдать их все, но как это сделать, если он считает меня такой невинной?

12

В тот вечер погода испортилась, и на несколько дней зарядил непрекращающийся дождь. Но никакая сырость, похоже, была не в силах повлиять на настроение собравшейся в Тернфилд-Холле компании. Из-за того что нельзя было выходить во двор, домашние развлечения стали только живее и разнообразнее.

В первый день, когда предложили заняться чем-то новым, я была озадачена: они решили играть в шарады, но я в своем невежестве не знала толком, что это такое. Призвали слуг, обеденные столы унесли, свет потушили, стулья расставили полукругом напротив арки. Пока мистер Рочестер и остальные джентльмены руководили перестановкой, дамы бегали на второй этаж и обратно, собирая горничных. Однако во всей этой неразберихе я так и не увидела горничную леди Фулбрайт.

Миссис Фэрфакс была допрошена на предмет домашних запасов шалей, платьев и различных гардин, после чего некоторые шкафы на третьем этаже подверглись разграблению и горничные охапками снесли мягкие трофеи вниз. Затем был проведен отбор и прошедшие его вещи перенесли в расположенный в гостиной будуар.

Время было позднее, и наше с Аделью пребывание в обществе мистера Рочестера подходило к концу, но, пока я ждала случая попрощаться, хозяин собрал вокруг себя дам и начал выбирать, кто войдет в его команду.

— Мисс Ингрэм пойдет, разумеется, ко мне, — сказал он, после чего назвал имена обеих мисс Эштон и мисс Дент.

Поскольку я была рядом, он посмотрел на меня.

— Вы играете, мисс Эйр? — спросил он, но я покачала головой. Честно сказать, я не могла смотреть ему в глаза, потому что до сих пор была слишком потрясена подсмотренным свиданием, и еще потому, что после этого стала желать его намного сильнее.

Я боялась, что мистер Рочестер будет настаивать, но он не стал и разрешил мне вернуться на свое место.

— Хотя бы ненадолго задержитесь и, если хотите, посмотрите первую шараду, — сказал он.

Его помощницы удалились за занавес, в то время как вторая команда, возглавляемая полковником Дентом, расселась на полумесяце из стульев. Один из джентльменов, мистер Эштон, заметив меня, хотел было предложить мне присоединиться к их команде, но мисс Мэри Ингрэм твердо покачала головой.

— Нет, — услышала я ее приглушенный голос. — Судя по ее виду, она слишком глупа для подобных игр.

Я закусила губу и склонилась над рукоделием, чтобы никто не увидел, как вспыхнули мои щеки, потом чуть-чуть приоткрыла стеклянную дверь у себя за спиной, чтобы прохладный вечерний воздух остудил меня.

Вскоре прозвенел колокольчик и занавес поднялся, открыв стоявшего в проеме арки и замотанного в белую простыню сэра Джорджа Линна, которого мистер Рочестер также привлек в свою команду. Перед ним на столе лежала раскрытой большая книга, а сбоку стояла Эми Эштон в плаще хозяина дома. В руке она держала другую книгу.

Снова откуда-то раздался мелодичный звон колокольчика, после чего, разбрасывая перед собой цветы из корзины, висевшей у нее на руке, вперед выбежала напросившаяся в команду своего опекуна Адель.

Затем появилась величественная мисс Ингрэм, облаченная во все белое, с длинной вуалью на голове и в венке из роз. Рядом с нею выступал мистер Рочестер. Вместе они приблизились к столу и там преклонили колени. Мисс Дент и Луиза Эштон, обе тоже в белом, встали за ними. Последовала пантомима, в которой нетрудно было узнать церемонию свадьбы. Когда она была окончена, полковник Дент и его команда пошептались минуту, после чего полковник выкрикнул:

— Невеста!

Мистер Рочестер поклонился, занавес опустился.

Минуты через две через черный ход прибежала Адель.

— Нам велено уйти, мадемуазель, — сообщила она. — Мистер Рочестер хочет, чтобы мы ушли. Он велел вам передать.

Отложив рукоделие, я наскоро попрощалась и отвела девочку в ее комнату. Когда мы вышли, я услышала, что дверь за нами потихоньку заперли. В коридоре мы встретили миссис Фэрфакс, и Адель запросилась на кухню, заявив, что умирает с голоду. Экономка посмотрела на меня, недовольно покачала головой и повела Адель дальше по коридору.

Когда они скрылись из виду, я оглянулась на запертую дверь. За ней раздался приглушенный взрыв смеха. Мною овладели такое любопытство и такая подозрительность, что, не успев ни о чем подумать, я приняла решение. Мне нужно было знать, к чему меня не допускают.

В следующий миг я выскользнула во двор и прокралась по гравийной дорожке к стеклянной двери, которую незаметно отперла ранее. Через нее я тихонько вошла в гостиную и притаилась за портьерой, которая уже была задернута.

Через щелку я увидела, что, как только мы с Аделью ушли, дух происходящего переменился. Гости уже не сидели в чинных позах кто где, а собрались одной дружелюбной компанией. Руки девушек лежали на плечах мужчин, мужчины сняли сюртуки и расслабили галстуки. И мужчины, и женщины курили, пили и смеялись. Прошло немало времени, прежде чем занавес снова поднялся. Вторая сцена была подготовлена более тщательно. Гостиная, как я уже упоминала, находилась двумя ступенями выше обеденного зала, и на верхней ступеньке, ярдах в двух от края, появилась огромная мраморная чаша, в которой я узнала украшение из оранжереи. Там она стояла в окружении экзотических растений и была наполнена водой, в которой плавали золотые рыбки. Из-за внушительного размера и немалого веса перенести ее сюда, наверное, стоило немалых усилий.

Рядом с чашей на ковре восседал мистер Рочестер в импровизированном костюме из шалей. На голове у него красовался тюрбан. Темные глаза его и смуглая кожа как нельзя лучше подходили к такому наряду. Выглядел он как самый настоящий повелитель Востока.