Возвышение падших (СИ)

Готова ли она была понести ответственность за свои поступки? Отбросить в сторону страх и сомнения, открыть правду, какой бы она не была? Ещё нет, иначе бы страха и сомнений не было. Будь она готова, то во всём созналась бы, не стоя с опущенными глазами и подавленным видом.

— Отчего ты столь печальна? — не дождавшись ответа, насторожился повелитель. Его густые тёмные брови сошлись на переносице и образовали небольшую складку, похожую на знак “V”. — Что-то случилось? С Сулейманом и его семьей всё в порядке?

Собравшись с силами, Эсен Султан медленно подняла серо-голубые глаза и обратила их на султана Орхана, который, поймав их взгляд на себе, тут же помрачнел.

Поднявшись с османского трона, он подошёл к жене и обхватил крепкими смуглыми руками её плечи.

— Не молчи. Что бы ни было, рассказывай.

— Прости меня, — вырвалось у Эсен Султан, которая не смогла сдержать этих слов, смотря в тёмно-карие глаза повелителя, полные доверия к ней, беспокойства и мрачного предчувствия.

— За что?

— За то, что… — ответила она, но осеклась, и, тяжело вздохнув, продолжила уже другим голосом — сдержанным и сухим: — За то, что вынуждена рассказать. Будь стойким.

Султан Орхан убрал свои руки с её плеч, и, страшась её дальнейших слов, осел на османский трон, потому как стоять на ногах уже был не в силах.

— Смерть Гюльхан Султан стала катализатором череды ужасных событий в Манисе, — начала Эсен Султан всё тем же сдержанным и сухим голосом. — Как известно, Зеррин Султан в её смерти винила меня и рассказала шехзаде Сулейману и его семье свою правду, согласно которой лишь я была виновной во всех несчастьях их семьи.

— Надеюсь, ты это опровергла?

— Да, но никто не желал меня слушать. И… Айсан Султан, жена шехзаде Сулеймана, от страха, что я приехала в Манису, дабы расправиться с ними, как расправилась с Гюльхан Султан в намерении очистить путь к османскому трону для своего сына, решилась на ужасные поступки.

Повелитель мрачно и угрюмо молчал, ожидая продолжения.

— Она отравила ядом себя и двух своих детей: шехзаде Орхана и Фюлане Султан. Не хотела умирать как… как моя жертва. Вероятно, она была сломлена и напугана тем, что произошло с шехзаде Сулейманом. Айсан Султан запуталась, поддалась панике…

В султанской опочивальне воцарилась тишина. Султан Орхан несколько секунд осознавал услышанное, а после, продолжая хранить молчание, болезненно поморщился. Его дыхание сбилось, стало тяжёлым и надрывными, а рука дёрнулась к тому месту на груди, где располагалось сердце.

— Орхан, — побледнев от страха и беспокойства, воскликнула Эсен Султан. Подойдя, она опустилась на колени перед османским троном и приложила руку к лицу повелителя, искажённому в болезненной гримасе. — Аллах сохрани… У тебя приступ? Я вызову…

— Нет, — прохрипел тот, и, резко схватив её руку, отодвинул её от своего лица. — Что… — мужчина вновь болезненно поморщился. — Что с моим сыном?

— Шехзаде Сулейман… — осторожно начала султанша, не обращая внимания на боль в руке, которую повелитель сжимал излишне жёстко. — Он умер, упав и ударившись головой в состоянии алкогольного опьянения. Полагаю, его неожиданная смерть подтолкнула Айсан Султан к решению о самоубийстве вместе с детьми. Она…

Эсен Султан не успела договорить, так как повелитель, мертвенно побледнев, вздрогнул словно от удара, глаза его стали стеклянными и пустыми, а сам он стал медленно оседать набок.

— Орхан? Орхан! Что с тобой? — испуганно кричала женщина, пытаясь удержать его за плечи в сидячем положении.

Вопреки её попыткам султан Орхан распластался на османском троне в бессознательном состоянии, и, плача, Эсен Султан спешно выбежала в коридор, дабы позвать кого-нибудь на помощь.

Спустя некоторое время…

Топкапы. Покои Карахан Султан.

— Скажи ещё раз.

Зафер-ага, улыбнувшись уголками губ, подошёл ближе к Карахан Султан. Она смотрела на него с недоверием и взволнованностью. Ярко-зелёные глаза бегали по его лицу, ища намёк на ложь или насмешку.

— Шехзаде Сулейман, как и его семья, мёртв, — повторил Зафер-ага, а после поспешил добавить: — Исключая Зеррин Султан. Она приехала в Топкапы вместе с Эсен Султан. В разных каретах.

Карахан Султан, наконец, перестала сомневаться и озарилась широкой довольной улыбкой. Взволнованная, она принялась расхаживать по опочивальне, отчего длинный подол её зелёного шёлкового одеяния мягко зашуршал.

— О, Аллах! — радостно воскликнула она. — Всё свершилось! Всё так, как я того хотела. Неужели всё получится так просто и легко?

— Моя госпожа, — осторожно произнёс Зафер-ага. — Вам нужно кое-что узнать. Сожалею, но, возможно, вас это огорчит.

— Нет, — покачала русоволосой головой Карахан Султан, наконец, остановившись и одарив его взглядом ярко-зелёных глаз. — Не порть мой триумф. Никакого огорчения. Только не сейчас…

Поджав губы, евнух послушно промолчал, хотя весь его вид говорил о том, что он напряжён и чем-то обеспокоен.

Двери распахнулись, и в покои вошла Нурсан-хатун, держа за руку шехзаде Махмуда. Увидев мать, он подбежал к ней и обхватил руками за ноги поверх юбки её зеленого шёлкового одеяния.

— Мой любимый, — нежно улыбнулась она, и, наклонившись, расцеловала его в обе щеки. — Как прошли занятия?

— Скучно, — ответил шехзаде Махмуд, выпутавшись из кольца материнских рук.

Забравшись на ложе, он начал на нём прыгать, отчего покрывало смялось, а груда шёлковых подушек скатилась на пол. Нурсан-хатун недовольно нахмурилась, а Карахан Султан только снисходительно покачала русоволосой головой и рассмеялась, подхватив смех сына.

— Он неисправим, — отсмеявшись, нежно вздохнула султанша. — Нурсан, прогуляйся с ним во дворцовом саду. Пусть порезвится вдоволь. Я к вам немного позже присоединюсь.

Когда Нурсан-хатун увела шехзаде Махмуда, Карахан Султан посерьёзнела и, обернувшись на Зафера-агу, недовольно поджала губы.

— Ну что там у тебя? Рассказывай.

— По прибытии Эсен Султан отправилась к повелителю и, видимо, обо всём ему рассказала, так как у него случился сердечный приступ.

— Что?.. — ошеломилась султанша, и, вспыхнув огнём возмущения, подошла к евнуху, который сжался под её взглядом. — И ты молчал?

— Вы приказали не огорчать вас, и…

— Болван! — вскрикнула Карахан Султан, а после исступлённо прикрыла веки. — Он жив?

— Состояние тяжёлое. Я был у Эсен Султан, дабы всё выяснить для вас. Лекари говорят, что… повелитель при смерти. Вряд ли ему уготовано больше, чем несколько недель.

Карахан Султан от услышанного отшатнулась, словно от удара. От былого самодовольства, ощущения собственного триумфа и радости не осталось следа. Страх и гнев овладели ею, и, запустив руки в распущенные золотисто-русые волосы, она шумно выдохнула и принялась снова расхаживать по опочивальне.

— Ты хоть понимаешь, что это значит?! Если повелитель при смерти, он обязан принять решение о том, кто будет его наследником. Шехзаде Баязид имеет огромное преимущество, так как он уже взрослый мужчина с собственным наследником, имеющий опыт государственного управления. Эсен Султан вряд ли будет бездействовать и попытается убедить повелителя сделать наследником шехзаде Мехмета. А я и Махмуд… Мы останемся ни с чем! И ради чего тогда все эти смерти? Ради чего я проливала кровь?!

— Успокойтесь, моя госпожа, — осторожно произнёс Зафер-ага. — Вам придётся всего-то ускорить выполнение вашего плана. Расправиться с шехзаде Баязидом и его семьей, а после с Эсен Султан и шехзаде Мехметом. Всё так, как вы и планировали. Ситуация всё ещё под вашим контролем.

— Под моим контролем?! Повелитель может умереть в эту же ночь, а я ничего не успела сделать! И всё напрасно… Напрасно!

Проходя мимо столика, на котором стояла ваза с фруктами, Карахан Султан ненароком задела его, и тот, покосившись, упал на бок, а фрукты рассыпались по полу. Вздрогнув, Карахан Султан вне себя от страха, возмущения и гнева опустилась на тахту и, прикрыв веки, попыталась успокоиться, пока Зафер-ага всё собирал.