Утро нового века (СИ)

— Его увезли в больницу и, оттуда нет никаких вестей. Кто знает, выживет ли он или безвременно уйдёт в лучший мир. — Дарья перекрестилась.

— Не надо так! — запротестовала Анна. — Лена любит его.

Даша осторожно положила руку Елены на кровать.

— Теперь я понимаю, а раньше не знала.

— Чего?

— Что любовь мужчины и женщины может быть всепоглощающей. Она неутолима, как жажда. Она равна любви матери и святой любви к Богу.

— Теперь ты поняла? — Анна вздрогнула и, внутри её сердца полыхнул огонь давней обиды. — Только теперь? Мы не имеем права рассуждать, Даша. Это ради тебя и меня, Лена пошла на жертву. Одного не понимаю, за что кара Господня, страшная и несправедливая, постигал этого несчастного юношу и нашу сестру? Мы должны были отвечать за грехи, а не они. Эта мысль неотступно мучат меня, терзает и грызёт, как зверь изнутри, день и ночь.

— Аня, не надо искать мне оправдание. — Елена открыла глаза. — Я не обвиняю вас ни в чём. Это только моя вина.

— Господь нам всем судья, Леночка.

С этими словами Дарья вышла из комнаты, закрыв за собою дверь.

— Что с ним? — в голосе Елены слышалась мольба.

— Остаётся уповать на Бога. Идёт операция. Ты поспи, сестра.

Анна, было, направилась следом за Дашей, но отчаянный крик остановил её:

— Нет! Не уходи! Мне страшно оставаться одной.

Анна вернулась назад. Нежно погладила Елену по рукам.

— Я буду молиться, чтобы Господь не оставил его.

— Конечно, дорогая.

— Милый, милый Арсений, это я убила тебя, — лихорадочно заговорила Елена. — Я принесла тебе погибель. Хотела счастья для нас, а принесла — несчастье. Я уйду с твоего пути, уйду в тот мир, откуда пришла. Мы не встретимся более. Будто ничего не было. Не было нашей любви, не было твоего отчаянья. Ничего не было. Ты только останься жить!

— Леночка. — Анна обхватила руками отчаявшуюся сестру. — Если ты хочешь, то можешь покинуть этот дом и жить со мной или поселиться в нашем имении. Успокойся, родная моя.

Он выживет.

— Боже, помоги! Не забирай его, всемилостивейший Боже. Не забирай.

Вернувшись, Дарья обняла обеих сестёр.

— Я уеду.

— Ты не хочешь увидеть его?

— Он осознанно решил уйти навсегда. От всего! И от меня тоже. Его любовь сгорела в адском огне отчаянья и потерь. Можно ли переступить через ужас, что пришлось ему вынести из-за меня? Я не имею права и дальше мучить его. Уверена, ему будет легче, если мы больше не встретимся. Хочу, чтобы он обрёл счастье с той девушкой. Если, вдруг, он придёт, — Елена вложила в руку Дарьи сложенный вчетверо листок бумаги. — Отдай ему это.

— Хорошо, — со всем, соглашалась Даша, лишь бы как-нибудь успокоить сестру.

До последней минуты у неё была надежда на то, что к Елене вернётся счастье, но после её слов, надежда угасла. Она не могла и не смела, даже пытаться, переубедить сестру.

Елена уткнулась лбом в её плечо и затихла.

***

Ксения в нерешительности остановилась на пороге палаты.

Медленно отворила дверь и, увидела доктора Краева, сидящего на стуле возле неподвижно лежащего на кровати Арсения Рунича.

Собравшись с духом, шагнула в комнату и, всё же нерешительно остановилась на пороге.

Робко спросила:

— Доктор, мне можно побыть с ним?

Краев поманил её рукой, приглашая подойти.

— Он ещё под действием наркоза, без сознания, но вы можете остаться Ксения Сергеевна. Только, пожалуйста, без слёз.

— Нет, — тот час заверила его девушка. — Нет.

Она подошла к изголовью кровати. Не отрывая глаз от бледного лица Арсения, прикоснулась рукой к его холодной щеке.

— Теперь мы опять вместе.

Александр, давая Ксении, возможность побыть наедине с дорогим человеком, отошёл вглубь палаты, к окну.

— Родной, прошу тебя, — Ксения приблизила свои губы к его губам. — Вернись.

Робкий поцелуй, и она почувствовала, как дрогнули его губы. И едва уловимый вздох, был ей ответом. Она посмотрела на Арсения, и лицо её озарила улыбка.

— Очнулся.

Сквозь пелену застилающую взор, Арсений увидел милое, заплаканное личико, склонившейся над ним, Ксении.

— Сестрёнка, — вместе со вздохом, чуть слышно, произнёс он и, глаза его широко распахнулись в мир.

— Александр Лаврентьевич, — обернувшись в сторону врача, позвала Ксения. — Скорей идите. Он пришёл в себя.

Доктор поспешил к больному. Грудь юноши судорожно поднималась и опускалась.

— Слава Богу, ожил.— Краев схватил девушку за руку. Как себя чувствуешь, друг мой?

Вместо ответа юноша опять закрыл глаза.

— Трудно говорить? — торопливо спрашивал Краев. — Голова тяжёлая, как гиря и подташнивает. Да? Это от наркоза. Скоро пройдёт. Расслабься.

— Где я?

— В больнице. Это не важно! Ты жив. Вот это — главное.

Арсений чувствовал боль в груди и тошноту. По телу разлилась предательская слабость, волны жара и холода сотрясали его. Даже говорить было неимоверно трудно.

***

Александр Лаврентьевич торопился в дом Руничей с хорошими вестями.

— Андрей Михайлович! — закричал он, рывком распахивая дверь в кабинет хозяина.

Андрей, без сил, полулежал в кресле. На столе стояла рюмка коньяка. Ящик стола был открыт и врач заметил лежащий в нём пистолет. Потухшим взором Рунич неотрывно смотрел на оружие.

— Я это предвидел! — Краев выхватил пистолет из ящика и сунул его в карман своего пиджака. — Зная, в каком вы состоянии я спешил.

Он сел напротив и перевёл дух.

— Зачем? Что бы сказать, что его больше нет?.. — разжал губы Андрей. — Вся моя радость ушла вместе с моим мальчиком. Я хочу к нему. Напрасно вы убрали пистолет. Существует сотни способов уйти из жизни. У меня к вам просьба, доктор, — он погладил, стоящую в рамке на столе, фотографию сына. — Похороните нас вместе.

— Вы что надумали? — Александр заглянул в пустые глаза Рунича. — Хотите убить сына на самом деле? Я спешил к вам, сказать, что операция прошла успешно. Арсений жив.

— Жив, — не веря своим ушам, Андрей поднялся с кресла. — Вы сказали… жив?

— Да.

— Когда? — Рунич схватил его за руку. — Когда я смогу его увидеть?

— Успокойтесь.

— Да, да, сейчас… я… сейчас… как он себя чувствует, доктор?

— Странно спокоен. Молчит и смотрит на двери. Его жизнь вне опасности, но из-за потери крови он слаб. Небольшой жар. Думаю, через неделю он сможет подняться с постели.

— Вы пришли ко мне, — заволновался Андрей Михайлович. — А с кем вы оставили моего сына?

— С ним Ксения Сергеевна.

— Я хочу его видеть.

— Андрей Михайлович, не спешите. После всего случившегося, я не знаю, как он отреагирует, столкнувшись с вами, лицом к лицу. Давайте дадим ему время. Но я уверен, Арсений тоже хочет вас видеть.

— Вы думаете?

— Абсолютно! — улыбнулся врач. — Мне пора возвращаться к моим пациентам. Как только я перестану опасаться за здоровье вашего сына, вы увидите его. А пока, ему нужен врач и покой.

***

Город ещё спал, когда они, в четыре часа утра, двинулись в путь.

«Это бегство? — думала Елена, глядя на пустынные ранним утром улицы. — Да, бегство».

Ей хотелось поскорее уехать от временного прибежища в «Дюссо», увидеть родной дом в имении, остаться одной в своей комнате, и вволю поплакать над своей судьбой, надеждами, сомнениями, страхами и над тем призраком, который называется — счастье.

«Всё имеет свой конец, — думала она, не отводя глаз от окна, за которым мелькали улицы Петербурга. — Конец моей любви к Арсению. Конец его мучениям».

Елена запрещала себе думать о человеке, который сейчас спал, после операции, на другом конце города и от которого её всё дальше увозил экипаж.

Постепенно город исчезал за полями, лесом. За поворотами бескрайней дороги. Он исчезал из её жизни, как ей думалось — навсегда.

========== Часть седьмая. Потерянное счастье. Глава 1 ==========

Арсений открыл глаза и вздрогнул.

С момента, как он очнулся от беспамятства, прошло белее трёх суток. Сегодня доктор Краев осмотрев и перевязав его рану, объявил, что опасный период миновал и через несколько дней он сможет вставать.