Утро нового века (СИ)

***

Очнувшись от обморока, Елена тот час спросила:

— Он жив?

Алексей, неопределённо пожал плечами:

— Его повезут в больницу.

— Мне нужно к нему.

Арсений лежал на софе. Доктор остановил кровотечение, а прибывшие санитары готовил носилки для транспортировки раненого в больницу.

— Жив? — с порога спросила Елена.

Александр, успокаивая её, закивал головой.

— Ему повезло. Пулей задеты межреберные мышцы. Думаю, его спас вот этот портсигар. Пуля не попала в сердце.

Он вертел в руках знакомую ей серебряную вещицу с папиросами, которую Арсений носил в нагрудном кармане жилета.

— И, тем не менее, рана опасна. Это даже хорошо, что он без сознания. Вы ушли бы…

— Пустите! — вскрикнула Елена. — Пустите меня к нему.

Опустившись на колени, она схватила руку юноши и, прижалась к ней губами. Он не подавал никаких признаков жизни. Сердце её забилось как птица в силках.

Александр Краев отвернулся. Он не мог больше видеть несчастного друга, и убитых горем Андрея и Елену.

— Неужели он меня не слышит? — спросила она себя. И ответила. — Нет. Он слышит! Он должен меня услышать. Пожалуйста, ответь мне.

Когда её, в полубессознательном состоянии увели из комнаты, Катерина, бросила, в гневе:

— Это они принесли в этот дом несчастье!

— Что они сделали? — всхлипнула Полина.

— Разве того, что произошло мало? Разве гибель Арсения не на их совести? Неужели не понимаешь, это она, со своей сестрой, убила его! Они обманывали Андрея, и он поплатился сыном за эту ложь!

— Прекрати! — Полина с силой выталкивала её за двери. — Быть может, Арсений Андреевич выживет.

Уткнувшись лбом в створки дверей, Катерина, как могла, сдерживала слёзы.

Подойдя к девушкам, Александр Лаврентьевич, оглянулся на Андрея.

— Барышни, послушайте. Душевное здоровье Андрея Михайловича внушает мне серьёзную опасность. — Он вложил в ладонь Полины бумажный пакетик. — Пол чайной ложки этого порошка всыпьте в стакан с водой, размешайте и постарайтесь заставить его выпить. Вторую половину дайте выпить через три часа. Не ранее. — Он опять посмотрел на Рунича и добавил: — Это должно помочь. И будьте постоянно с ним рядом.

Арсений, так и не пришедший в сознание, был отправлен в карете «Скорой помощи» в больницу для проведения немедленной операции.

Потрясённые случившимся, мужчины угрюмо молчали. Екатерина плакала. Полина, успокаивая подругу, прижала её голову в груди.

***

Пока шла операция, Александр Краев не мог спокойно находиться в больнице. Он решил нанести визит в дом Карницких и, к Адель.

Предупредить их о случившемся несчастье, прежде чем досужие светские слухи, приукрашенные сплетнями, достигнут их ушей. Как врач и друг, он считал своим долгом сообщить им всё сам.

Увидев его лицо, Ксения подалась ему на встречу.

— У меня для вас плохие вести, Ксения Сергеевна.

— Арсений, — Ксения похолодела. — Он…

— Он пытался покончить с собой, — торопливо произнёс Краев. — Стрелялся в доме отца.

Девушка схватилась рукой за сердце.

— Он жив?

— Когда я уходил, был жив. Я осматривал его. Пуля не задела ни одного жизненно важного органа. Она прошла навылет и, может быть, он выживет.

Не мигая, уставившись на тёплый свет свечей, Ксения слушала тихий голос врача.

«Неужели это правда? Неужели его глаза закроются навек? Значит, он знал, что наша встреча накануне — последняя. Он — знал!»

Она медленно подняла глаза на Александра. И он испугался их сухого блеска. В этих прекрасных, синих глазах не было слёз.

***

Катерина удивлённо замерла, когда из прихожей, вслед за растерянным Алексеем, вошли две женщины.

Она вопросительно взглянула на мужчину, но тот, пожав плечами, ничего не сказал.

«Третья!» — пронеслось у неё в голове.

Скрыв свой шок, она, с беспечным видом, воскликнула:

— Ну, вот, всё и разъяснилось! — её серые глаза холодно свернули на сестёр. — Я думала вы двуликие, оказывается у вас три лица. Лица, с которыми я бы даже не пыталась соперничать в красоте. Нет! — её глаза презрительно скользили от Дарьи к Анне и обратно. — Но я не завидую вам и, не поменялась бы с вами лицом, потому что у вас чёрные души, вы двуличные и бессердечные! Что вы сделали с жизнью Андрея? Так вы отплатили ему за добро?! А сестрица ваша, Елена Лукинишна, для неё, наверное, представляло удовольствие подогревать ревность Арсения на медленном огне. Добилась своего. Он его и сжёг.

Анна и Дарья испуганно переглянулись. Они стояли, не решаясь дальше пройти в дом.

Их растерянность придала сил, и Екатерина злорадно усмехнулась кончиками губ.

— Где наша сестра? — побледнела Дарья.

— «Ищущий, да обрящет», сестра Дарья, — язвительно ответила девушка. — Кажется, так вас учили в монастыре. Вот и поищите!

Прошелестев мимо них, накрахмаленными оборками подола платья, Катя скрылась за дверями.

Грубость, с какой встретила их Екатерина, сбила сестёр с толку и они не знали, как поступить.

На миг воцарилась тишина, которую прервал Алексей.

— Не сердитесь на неё, — нерешительно сказал он. — Вообще-то она добрая. Беда у нас с сыном Андрея Михайловича. Его только что в больницу увезли. Говорил я ему, чтобы был осторожнее по женской части. Не послушал… — угрюмо посетовал он. — Пойдёмте, я провожу вас к хозяйке.

Даша опустила голову. Слова мужчины словно обожгли её.

Елена лежала на кровати. Трудно было определить, спит она или впала в забытьё.

Не решаясь её потревожить, сёстры сели на стулья, чуть поодаль от кровати и. стали ждать, когда она откроет глаза.

***

Сломленный, обессиленный и уничтоженный, Андрей Рунич, не стыдясь никого, плакал.

Екатерина, обняв за плечи убитого горем мужчину, слушала, не перебивая, его сбивчивую речь, понимая, что ему необходимо выговорится. Иначе не выдержит сердце.

— Когда я был подростком, мы, с отцом, часто гуляли в парке. Однажды, почти неоткуда, появилась цыганка. Она была молода и красива, совсем не похожа на тех старух-колдуний, о которых пишут в романах. Она, посмотрела на меня, и вдруг сказала: «Ты убьёшь своего сына». Прошло много лет, а я не мог этого забыть. И всю жизнь боялся! И вот… сбылось предсказание. Я убил, своего сына.

Рунич едва держался на ногах. От пережитого он сразу осунулся и постарел.

Остановившимся взглядом, не замечая ничего вокруг себя, он не сводил взора с фотографии сына.

— Не мучай себя, — гладя его вздрагивающие плечи, тихо проговорила она. — Арсений сам предпочёл жизни смерть.

— Я взрослее, мудрее и опытнее его! Катя, это я довёл его!

— Твой сын подошёл к краю бездны и заглянул ей в глаза и, бездна позвала его. Ты делал всё, что мог, чтобы удержать его.

— Но почему — он? Почему, не я?!

Не зная, что ему ответить, как утешить, Катя ещё крепче обняла его.

— Сынок, родной… — Рунич упал ничком на софу и застонал: — Жизнь моя, вернись ко мне.

Комната утопала в сумерках. Наступала ночь. Короткая, как жизнь, июньская ночь.

***

Ксения стояла перед иконами в домашней молельной.

Она не могла поверить в то, что сказал ей доктор Краев. Ещё вчера, в объятиях любимого, она чувствовала себя счастливой.

Сегодня боль невыносимой утраты. Сердце Ксении разрывалось от этой боли и отчаянья.

Она пыталась молиться, но страх, неизвестность и ожидание путали в голове все мысли.

В двери молельни вошла Маргарита Львовна.

— Бедный Андрей, — она, опускаясь рядом с дочерью на колени. — На него страшно смотреть.

— Неужели врачи ничего не смогут сделать? — Ксения чувствовала, как ледяная стужа катиться по спине.

— Арсений потерял много крови и в любой момент можно ожидать ухудшения. Девочка моя, иногда медицина бессильна. Будем уповать на Господа.

— Но ведь они спасут его? — с надеждой поглядела на неё дочь.

— Не знаю. Пусть Господь поможет рабу божию Арсению и всем нам. — Маргарита Львовна перекрестилась. — Все мы во власти Божией.