Утро нового века (СИ)

— Поедешь со мной?

— Куда?

— В Париж.

— Поеду, — отозвалась она. — Я поеду с тобой, куда захочешь.

— И тебе не страшно связать со мною жизнь?

— Страшно? С тобой? — она взяла его за руку и просто сказала. — Нет! Я не расстанусь с тобой, если, только, ты сам не прогонишь меня.

Ксения обняла его и положила голову на грудь.

— Теперь, когда ты свободен, я хочу стать твоей… совсем твоей и жить с тобой.

— Что ты сказала? Повтори.

— Я хочу стать твоей женой. С нашей первой встречи, я всегда этого хотела.

— Ксюша, я не знаю, как буду дальше жить.

— Разве нет выбора?

Сейчас, было необходимо вырвать Елену из сердца, иначе он не сможет вступить в новую жизнь с Ксенией. Жизнь, где не будет места былой любви. Любви до исступления, до полного растворения друг в друге.

Его руки заключили в объятия тонкий стан девушки, прильнувшей к нему. Арсений осторожно коснулся губами её тёмных, лёгких волос.

Ксения так долго мечтала об этом мгновении нежности и ласки, что не могла поверить в его реальность. Вздохнув, с выражением кротости и тихого счастья в глазах, ещё крепче прижалась к его груди.

— Возьмёшь меня с собой, в свою жизнь?

Он не ответил. Не знал, что ответить. Только крепче обнял девушку и прижался губами к её голове.

Обнявшись, они вернулись в больничную палату, подошли к окну и долго стояли возле него.

В небе раскинулся розово-сиреневый с оранжевыми полосами веер заката.

***

Близилось окончание короткого лета.

Ночи конца июля, парные и тёплые, ещё обещали длительное тепло.

Осторожно подступал вечер. Когда в наступающих сумерках, в траве, начинали стрекотать цикады, а над озером поднимался туман, Елена выходила на веранду, садилась в плетёное кресло и всматривалась вдаль.

Звуки летней ночи завораживали её и уводили в волшебный мир тайн ночи, с её неясными шорохами. Как красиво небо с мерцающими звёздами. Тишина, окутанного прозрачной дымкой тумана, ночного сада.

И как всегда, в эти вечера, её одиночество скрашивала Дарья.

— Я мечтаю открыть в имении школу, — сказала она, когда Даша присоединилась к ней на веранде. — Сама буду учить детей и взрослых словесности и математике. Это стыдно, что наши крестьяне безграмотные.

— Да, — согласилась Дарья. — Василий Антонович обещал помочь. Расходы по организации и содержанию школы он возьмёт на себя.

— Ещё нужно заняться парком и садом. Устроить цветники, газоны. Скамьи для отдыха вдоль аллей.

— Несколько беседок.

— Да, непременно.

— Лена, на днях я собираюсь поехать в Петербург. Вернусь вместе с Аней и Митенькой.

Последние тёплые дни ребёнок должен провести на воздухе. Заодно закажем в столице всё необходимое для устройства нашего сада. Ты сможешь побыть эти дни одна?

— Поезжай, Даша. — Елена постаралась скрыть волнение от сестры. — Конечно, я справлюсь.

***

Войдя в палату, Александр Лаврентьевич остановился на пороге. Ксения Карницкая и Арсений Рунич сидели рядом на краю кровати, и о чём-то беседовали.

— Не помешаю? — спросил он.

Девушка покраснела и смутилась, а Арсения обернулся и сказал:

— Входи, Саша.

— Рад, что вы вместе. — Краев сел на стул напротив и попросил. — Дорогая Ксения Сергеевна, позвольте мне поговорить с Арсением наедине. Мне многое нужно ему сказать.

— Я буду в приёмном покое, — девушка поспешно направилась к дверям. — Если понадоблюсь — позовите.

Арсений проводил её взглядом. Александр уловил этот взгляд.

— Признаться впервые в жизни встречаю такую преданность.

— Я обязан Ксении жизнью. Она вытащила меня с того света. — Арсений устало провёл рукой по лицу. — Если бы не она…

— И, не смотря на это, ты думаешь о Елене?

Юноша смолчал.

— Она уверена, что виновата перед тобой и твоим отцом. Во всём, что произошло. Её единственное желание, видеть тебя счастливым.

— Какой мне в этом смысл без неё?

— Неужели, после всего что произошло, ты продолжаешь любить эту женщину?

— Я любил бы её и на том свете. Хотя, она имеет право так поступить, и я не смею ей противоречить.

Несколько минут прошли в молчании. Арсений прервал его первым:

— Как отец?

— Ждёт тебя.

— Ждёт? — юноша недоверчиво посмотрел на врача.

— Его отчаянью не было конца. Ещё несколько минут и, я не застал бы его в живых.

— Нет! — младший Рунич ринулся с кровати.

— Успокойся! — Схватив за локоть, Александр остановил его. — Господин Рунич жив, здоров и ждёт тебя.

— Мне стыдно. — Арсений уткнулся лбом в плечо друга. — Если бы ты только знал, как я стыжусь смотреть в глаза отцу, Адель, Ксении. Что со мной было?

— Ты был болен.

— Был?

— Теперь твоё тело, твой дух выздоравливают, и скоро ты совсем поправишься.

— Выходит, я ещё не совсем в себе?

— Ты никогда не был душевнобольным. Расшатанные нервы, не более.

— С момента выстрела я ничего не помню, — произнёс юноша. — Только сон. Я, Елена и широкая дорога. Мы идём к какому-то дому. Лена весела, она смеётся, а в моей душе — радость пополам с болью. Я ввёл её в этот дом. Там были её сестры. Она, пошла к ним. Дальше, всё исчезло. Я блуждал в темноте. Темнота. Затем, яркий свет… и я услышал голос Ксении. Вспомнил отца. И мне так захотелось увидеть его. Хоть один-единственный раз увидеть. Успокоить сестрёнку.

— И ты вернулся. — Александр крепко обнял его. — Друг мой, тебя любят столько людей. Ты им нужен.

— Я? — Арсений удивлённо вскинул брови. — Наверное, я и правда сумасшедший.

— Просто раньше ты не понимал таких вещей.

Юноша грустно улыбнулся.

— Знаешь, смотрю я на тебя и не узнаю. — Александр с тревогой поглядывал на друга. — Передо мною ты и в тоже время не ты.

— И у меня ощущение как будто я — это не я. Непонятное чувство.

— Ты заново родился. — Краев строго смотрел на пациента. — Арсений, другой человек и живёт по-другому. Твоё здоровье как не было сильным, таковым и осталось.

— Нервы и сердце ни к чёрту. Знаю.

— Хорошо, что нет нужды повторяться. Если хочешь жить долго, ты не должен больше рисковать. Твой организм больше не выдержит подобное испытание.

— Я понимаю, алкоголь не для меня.

— Как ты мог так глупо воспользоваться моим советом относительно опиума?

— С ним мне было легче.

— Глупость! Нельзя облегчать душевную боль другой болью! Ты хоть понимаешь, что едва не стал наркоманом?

Молодой человек кивнул головой.

— Нет, не понимаешь! — вспылил Краев. — У тебя было наркотическое и алкогольное отравление. Я едва вытащил тебя! Если бы Адель, в тот день, не привела меня к тебе, а купила опиум, то никто бы тебя не спас! Ты хоть что-нибудь помнишь из тех дней?

— Смутно помню свадьбу отца и ночь, которую себе никогда не прощу. Помню утро, Елену, Маргариту Львовну. Дальше, провал в памяти.

— Пришлось увезти тебя в больницу.

— Я очнулся от ужасной боли. Невыносимая душевная боль, которая заглушала боль физическую. И так изо дня в день.

Александр с сочувствием смотрел на друга.

— Арсений, больше такое не должно повториться.

— Саша, — попросил юноша. — Давай не будем больше говорить о прошлом. Лучше скажи, когда пустишь меня к отцу?

Краев расхохотался.

— Чуть жив, а всё тот же! Скоро.

Он помолчал и смущенно спросил:

— Как ты отнесёшься к тому, что я и Адель, — он не договорил и умолк.

— Ты и Адель? — в голосе молодого Рунича зазвучало удивление. — Какие я имею права на неё?

— Ты был её…

— Любовником.

— Пойми, я очень серьёзно отношусь к этой девушке.

— Адель хороший человек и достойна счастья.

Радость засияла в глазах Краева.

— Я сделал ей предложение, и она приняла его.

— Если свяжешь с ней свою жизнь, не пожалеешь.

— Скоро наша свадьба. Будешь моим шафером?

— Конечно. Поздравляю. Выходит, скоро ты, станешь женатым человеком. Останется, очередь за мной.