Утро нового века (СИ)

Склонившись к ней ближе, он тихо произнёс:

— Напишите ему. Сейчас для него это очень важно. Только вы можете вдохнуть в него силы и желание жить дальше. Я передам.

— Да, да, — поспешно отозвалась она. — Конечно.

Достала чернильницу, лист почтовой бумаги для писем и села за бюро. Обмакнула ручку в чернила. От волнения, пальцы рук дрожали.

— Не могу, — она отложила ручку в сторону. — Александр, прошу, пишите вы.

Краев занял её место и приготовился писать под диктовку.

Елена заговорила:

« Любимый, я знаю, что не должна была этого делать. Думала, ты поймёшь, ведь ты умный, добрый. Я виновата, и на сердце моём непомерная тяжесть. Помни, ты мне нужен. Возвращайся. Буду ждать тебя так, как ещё никто никого не ждал. Люблю и…»

Голос её перехватило спазмом и, она замолчала. Через минуту, справившись с волнением, призналась:

— Александр, мне страшно. Сегодня мне приснился сон. Наш дом, а вокруг зелёные луга и цветущие сады. Мне хорошо и покойно. Вдруг, всё исчезает, и, я стою на окраине тротуара. Мимо меня бегут какие-то вооруженные люди. Они кричат, а небо… оно тусклое и серое, как в осенний, ненастный, день. От горизонта, поднимаются какие-то белые полотнища. Они трепещут и развеваются на ветру. Всё ближе и ближе и, вот из белых они становятся багровыми. — Пытаясь унять дрожь, Елена сжала руки возле груди. — Это был саван. Он закрыл всё небо и окрасился кровью. Я видела будущее… Что нас ждёт, Саша?

Пытаясь успокоить неё, Краев убедительным тоном, ответил:

— Это всего лишь сон. Вы дурно спали, и ваше сознание отразило в сновидении ваше волнение. Аленька, не стоит, из-за сна, дрожать от ужаса.

— Может быть, так оно и есть.

— Успокойтесь. Что мне писать дальше?

— Писать?

Она взяла исписанный листок бумаги и пробежала его глазами. Скомкала.

— Не надо ничего писать. Как мне увидеть его?

— Елена, — Краев схватил её за руку. — Одно дело письмо и совсем другое — увидеть. Напишите, я передам. Куда вы пойдёте?

— Я пойду к человеку, с которым меня разлучили. И никто, даже Андрей, не удержит меня.

========== Глава 4 ==========

Елена быстро шла за врачом по полутемным коридорам. От посторонних, любопытных глаз, её лицо закрывала густая вуаль.

Вслед за ним, она вошла в затемнённую, маленькую комнату и сердце её перевернулось.

На узкой кровати, до пояса укрытый одеялом, бледный, как мертвец, лежал Арсений.

— Александр, разрешите, я побуду здесь, — только и смогла вымолвить она. — С ним.

Врач скрылся за дверью. Елена подошла к окну, и став на его фоне, стала смотреть на больного.

Арсений лежал с закрытыми глазами. Под ними залегли глубокие тени, нос заострился, со лба, по небритым щекам, мелким бисером струился пот.

Болезнь, тоска и ощущение своей ненужности уложили его на больничную койку. Было тихо,

только слышалось его прерывистое дыхание.

И чем дольше Елена смотрела на это осунувшееся лицо, тем сильнее острое, жгучее, чувство жалости и любви сжимало её сердце.

«Что же с тобою сталось, жизнерадостный, остроумный, элегантный, Арсений Рунич? — спрашивала она его мысленно. — Где ты сейчас?»

Три чувства: вина, жалость и любовь боролись в душе девушки, запрещая ей подойти и коснуться любимого лица рукой.

После болезненных приступов, под действием лекарств, Арсений впадал в полусонное забытьё. Оно сопровождались одним и тем же видением: Он видел её.

Вот и сейчас, приоткрыв глаза, как в тумане, увидел возле окна знакомый силуэт.

— Боже мой, — прошептал он. — Опять начинается… Господи, опять этот бред. Сестра, — позвал он сиделку. — Сестра.

— Это не сестра, — как можно мягче, чтобы не испугать, проговорила Елена, приближаясь к его постели. — Это я, Арсений. Слышишь меня? Я.

Она села на край кровати.

Некоторое мгновение Арсений смотрел на неё, очевидно не понимая происходящего и не веря собственным глазам. Наконец поняв, что Елена не видение, быстро приподнялся на локтях, и подался к ней.

— Лена, ты?

— Нет, нет, тебе нельзя, — останавливая его, она положила руку ему на грудь. — Лежи, лежи. Тебе нельзя вставать.

Горло Арсения перехватил спазм и, он не мог вымолвить больше ни слова.

Неужели он видит перед собой ту, кем грезил в тяжёлых ночных снах и, которую даже не мечтал увидеть наяву?

— Леночка, — откинувшись на подушку, задыхаясь, едва произнёс он. — Как ты смогла уйти оттуда? Я ведь тут… Это Саша… это доктор помог тебе, да?

— Он принёс мне твоё письмо.

— Леночка.

Он бессильно уронил голову на подушку. Слабый румянец разлился по щекам.

Елена взяла в ладонь его руку. Рука, еще недавно холодная как лёд, пылала. В глазах юноши стояли слёзы. Радости, счастья или боли?

— Тише, — прошептала она, обхватив его лицо ладоням. — Тише.

— Ты пришла, пришла ко мне. Ты пришла… Если всё, что случилось, плата за то, что ты, сейчас, здесь, то я готов опять заплатить.

Вместо ответа Елена склонилась ближе к его лицу.

Арсений почувствовал на щеке её дыхание и прикосновение нежных губ. Вот они поцеловали его отяжелевшие веки, впалые щеки, пересохшие губы.

Елена ощутила, как лихорадочно бьётся его сердце, как он весь подался к ней, и его губы ответили, на её поцелуй.

— Я хотел тебя видеть. Очень хотел.

— Что ты сделал с собой?

Она сжала его руки и улыбалась ему сквозь слёзы.

Это её чудные глаза смотрели на него. Всё пережитое, казалось, уже невозвратное, вернулось к нему.

— Я не прошу у тебя прощения. Измену простить нельзя. И сам себе ничего не прощаю. Эта ужасная палата и ночи долгие, бессонные, томительные… Я многое передумал и решил: нельзя так жить, как жил я, Лена.

Она сжала его руки, останавливая:

— Не вспоминай.

— Послушай, ангел мой. — Арсений говорил с трудом, охрипшим голосом. — Не хочу, чтобы между нами были тайны. Ты должна знать. Я не просто дрянь человек, я подлец! Это даже к лучшему, что не за меня ты вышла. Каково бы было тебе узнать после, что это из-за меня отец едва не разорился. Потому что тот проклятый «банк» сорвал я! Это я поставил твоих сестёр в ужасное положение, а тебя толкнул на жертву. Не любить, презирать меня надо. Дурной я человек.

— Не говори так, — запротестовала Елена. — Ты не дурной человек. Просто, ты запутался.

Арсений смотрел ей в глаза силясь понять, что она думает о нём.

— Горько тебе, Леночка. Не того человека ты полюбила.

От его последних слов, Елена, не выдержала, и заплакала.

— Если бы мы не пришли в ваш дом и, ты не встретил меня, ничего бы это не было.

— Не плачь. — Он протянул свою исхудалую руку и стёр слёзы с её щёк. — Позволь мне любоваться тобой. Улыбнись. Помнишь, как ты смеялась? — увидел, что она пытается улыбнуться сквозь слёзы. — Вот так. Ангел мой, как я счастлив. Ты рядом. Я могу поцеловать твои руки.

— А я твои.

Елена взяла в ладони его руку и, поцеловала.

— Если ты сможешь простить меня…

Она закрыла ему рот лёгким поцелуем.

— Прощу, если ты будешь слушаться доктора.

— Обещаю. Мне жаль, что я не смог принести тебе счастье.

— Не говори так! — запротестовала она. — Ты самая большая радость в моей жизни.

— Скажи, что думала обо мне. Скажи.

— Каждую минуту.

— Нежная моя…

— И каждую минуту злилась на себя. Это я во всём виновата. Во всём! Я мучаю тебя из-за сестры.

— Мне достаточно слышать, что ты любишь меня.

— Люблю.

— Как только я выйду отсюда, мы уедем, да?

Не ответив, Елена грустно вздохнула.

— Я больше не смогу приходить сюда. Нельзя, чтобы твой отец узнал, что я не Дарья. Если бы ты знал, как мне опротивело притворяться! Играть эту постыдную роль, подражая во всём Даше. Выздоравливай быстрее.

Она встала.

— Посмотри на меня. — Арсений удержал её за руку. — Леночка, любимая, наберись смелости и…

— Нет! — остановила она его. — Пока я должна оставаться Дашей.