Две войны (СИ)

- Да, признаюсь, я многому там научился. Например, тому, что друзья – легко могут обернуться врагами, а враг и предатель – в один миг спасет жизнь и продлит ее. – Сумел сказать Калверли, слепо глядя сквозь Гейта, покинув пределы разума и вернувшись, на короткий миг, в тот маленький ад, созерцая собственное тело на холодном полу казармы и наблюдая, как из глаз этого отощавшего червя, струятся кровавые слезы.

Он - умирающая жертва любви и отчаянной борьбы за жизнь, с тысячью демонов, обступивших его со всех сторон. И среди всех тварей этой, мрачной ямы, выступает вперед светлый лик, протягивающий руку, так же легко спасший его от смерти, как и избавивший от пустой жизни. Тот, благодаря кому, Джастин выжил, питаясь одной ненавистью, ради кого одолел страх, отчаянье и принял нового себя - обновленного, взлетевшего - как птица-феникс, воспрянувшая из пепла спаленной на войне плоти. Свободный, едва выпорхнувший из клетки и снова угодивший за прутья - вновь порабощенный, но не сломленный, ведь Алекс, сумевший, поначалу, сковать его волю, разбил ее на мелкие осколки и собрал, по своему усмотрению, создав обновленное существо - сильное, крепкое и смелое, закаленное в крови и ярости, испытанное в любви и свободе. Джастин знал, что Гейту не победить его, ведь то, был самый важный урок в его жизни и, он намеревался найти своего учителя, в кратчайшие сроки - будет Крис удерживать его взаперти, или нет.

- Рад сообщить, что твой любимый Вайдеронг уничтожен – сгорел в шестьдесят четвертом, как и гарнизон Эллингтона. Пора тебе распрощаться с призраком этого места – там, лишь выжженный пустырь. – Сказал Крис и слова его, бьют по голове, как раскалённым молотом по наковальне; его тяжелый взгляд - легкое подобие улыбки, а духовная пустота сквозит сквозь повисшую тишину и Джастин знает, что в обилии этих, частных деталей, есть поразительная достоверность.

- А где капитан? - В каком-то отрешенном изумлении, заговорил Джастин.

- Александр Росс Эллингтон сбежал. Твой, многоликий любовник, оказался предателем и мятежником и вряд ли, он еще жив. – Оживленно ответил Гейт, и Джастин испустил тяжелый вздох, точно смертник перед казнью, которому дали случайную отсрочку, а тот, не веря своему счастью, ощупывает оставшуюся на плечах голову и, даже, следующая фраза, не в силах избавить его от теплой волны, затопившей его радостью:

- Хотя, за достоверность не ручаюсь, я ничего о нем не слышал, с тех пор, как он сбежал из Капитолия, но его, до сих пор, ищут по всей Америке. Я мечтаю, чтобы его нашли живым. Не смогу спать спокойно, пока не увижу, как его расстреляют.

- Ублюдок, ты не дождешься этого дня. – Джастин подступает ближе и, не в силах удерживать свой гнев, слышит, как вырывается рык из недр его злости, словно исторгнутый раскаянием в каких-то неведомых грехах, глухой и неумолчный рев: опасный и яростный. - Никто из вас, мерзких предателей, не достоин, даже, его волоска, так и знай. И я не устану повторять это, вновь и вновь. Никогда не будет по-твоему.

- Мне плевать на фантом капитана-янки. Если он жив, то ненадолго, а мертвец не всегда достоит похвалы. Эллингтон, не сможет скрываться вечно, он - просто человек и ничего больше. – Отрезал Крис, глумливо улыбнувшись Джастину и положив руку ему на плечо, но, вопреки собственным ожиданиям, Джастин не сбросил ее, не почувствовав угрозы в этом жесте, даже, едва заметив ритмичный гул крови в голове, занятый лишь мыслями о том, что случилось с Алексом, на самом деле.

- Ты называешь меня предателем, но кто же тогда он? - ухмыльнувшись, с небольшой долей раздражения, спрашивает Крис, заметив секундное замешательство на хмуром лице Джастина.

- Знаешь, я иногда забываю с кем имею дело: то ли с другом, вонзившим мне нож в спину, то ли с северным выродком, забывшим свое место. – Промолвил он, подавив крик проклятья. - Молись, Кристофер, чтобы, в один прекрасный день, у меня не оказался в руках нож, иначе, я не сдержусь и перережу тебе горло. Я хочу уйти, немедленно.

Джастин развернулся и на миг замешкался, зная, что дверь все еще закрыта и слова Криса, резко подтвердили это:

- Никуда ты не пойдешь. Ты будешь, какое-то время, жить под моей крышей, Джастин. – Крис настойчиво развернул его к себе и Джастин повиновался.

Его тело, как высокочувствительная машина, обладающая способностью мгновенно узнавать полученные впечатления и осознавать всю серьезность ситуации, среагировало мгновенно и Калверли, прирос к полу, окаменел от неожиданных, острых слов Криса:

- Так что, имей в виду, если я отдам приказ уморить тебя голодом - так и будет, если я прикажу продать маленькую Хлою и наивную Меган в работный дом - так и случится, если моя рука дрогнет над стаканом твоей матери – ни один врач не избавит ее от медленной смерти.

- Голод мне уже не страшен, как и насилие. Но их ты не тронешь, они вне твоей досягаемости. – Воскликнул Джастин, желая, сейчас же, вырвать глаза этой, наглой, жестокой химере, но тело ослушалось его и рука, дрогнув, ослабла, не дотянувшись до лица Гейта, а упала тому на плечо, сжав пальцы вокруг его шеи.

Так бывает, когда тело умирает, а его чувствительность исчезает, и нет больше никаких представлений и, следовательно, мыслей - только голые инстинкты, подающие импульсы в тонкие пальцы, с силой, вцепившиеся в кожу.

Крис схватил кисть Джастина и тот, даже не сомневался, что при желании, Гейт сломал бы ему руку, но он всего лишь слушал венозный сдавленный стук под огрубевшей кожей.

К действительности, Джастин вернулся только когда услышал хриплый смех и полупрезрительное восклицание:

- Пока что. Ты, сейчас же, напишешь своей семье, чтобы они приезжали в Вашингтон, а я позабочусь, чтобы им оплатили билеты на поезд, встретили и сопроводили сюда, пока мы с тобой будем заняты работой.

- Нет, я ничего не буду писать. – Хрипло возразил Джастин, но старый холодный страх жил внутри него, он понимал, что змеиные глаза наблюдают за ним; ему даже казалось, что он чувствует, как холод этого взгляда проникает сквозь его тело - как лезвие ножа сквозь тонкую бумагу. - Ты думаешь, что сможешь меня шантажировать, когда они будут здесь? Только через мой труп. Ты их не получишь, Кристофер.

- Они мне и не нужны. Я получу тебя. - С ухмылкой торжествующей власти, сказал Крис, заклеймив Джастина отпечатком нового удара, который вышиб воздух из легких. - Если ты сегодня не пошлешь домой пригласительное письмо, то они получат извещение о твоей смерти. Лично от меня… Тебе как нравится: умереть от гриппа, или от тифа? А может, остановка сердца? У тебя ведь не все в порядке с сердцем, так ведь, Джей? Будет вполне правдоподобно звучать.

- Ты ненормальный? - забившись в глубину своей излюбленной пещеры, спиною к свету, не отрывая глаз от темных недр глаз напротив, спросил Джастин, упиваясь отчаянием, словно терпким вином, что есть силы раздирая собственную грудь дикой, немой злостью. – Ты же видел, что мама убита горем потери Джеффа и отца, если ты ей напишешь… Не смей этого делать, иначе она не переживёт. Что станет с Меган и Женевьев?.. Ты понимаешь, что это сумасшествие, чистейший бред?!

- Тогда сделай так, чтобы твоя семья жила долго и безбедно, здесь, рядом с тобой, в безопасности и недосягаемости правительства. - Есть что-то в нем, что странным образом противоречит смыслу произносимых слов, но Джастин теряет эту зацепку, как и самообладание и, почувствовав свое бессилие, перестаёт отпираться. - Как гарантия твоего слова. Ведь ты никуда не сбежишь.

- Куда мне бежать? - Трезво и спокойно сказал Джастин, не для того, чтобы увеличить свои страхи и свою меланхолию, но, чтобы привыкнуть относиться к ней должным образом и уберечься от ложного ужаса, который, пытался внушить ему этот коварный враг его спокойствия.

- Хватит прикидываться. Твои мысли написаны на твоем лице, взгляни в зеркало! – Гейт развернул Джастина лицом к трюмо, сжав руки на его плечах, наклонился ближе к его щеке, вглядываясь в смутно вырисовывающееся в сумерках отражение и слегка толкнул, заставив Джастина повернуть к зеркалу голову, которую, тот упрямо наклонил, глядя себе под ноги.