Две войны (СИ)

- Думаешь, я так глуп и не понимаю, что как только ты получишь деньги, то исчезнешь, как роса на солнце? Меня тебе не удастся провести, Джастин.

Джастин хотел оттолкнуть его от себя, но держащие его руки оказались слишком сильными для его исхудавшего тела и Калверли обмяк, оставив любые попытки вырваться из этих теплых кандалов. В зеркале блеснули темные всполохи веселых глаз, скрытого в тенях лица, и это была глубокая пучина, похоронившая Джастина на своем мрачном, ужасном дне.

- Ты глуп, если полагаешь, что я стану твоим рабом. – Ответил Джастин и, вздрогнув, умолк, почувствовав, как левая рука Криса спускается по его спине, вдоль позвоночника, очерчивая пальцами его выпуклые контуры, пока ладонь не упокоилась ниже его поясницы.

Вторая рука медленно скользнула вдоль скулы, пальцы невесомо прошлись по неровности, не по возрасту, старящего его шрама. Было ли это - почетное увечье смелого мужчины, боровшегося за жизнь в самом кошмарном месте на земле, или обычное позорное клеймо униженного человека? Почтения ли, или презрения достойны ранние морщины и шрамы на его теле - Джастин не знал, но то, с какой легкой, непривычной нежностью, Крис провел пальцем вдоль этой полосы, было чарующе и завораживающее противно, но Джастин ловит, едва ощутимое, удовольствие от этих касаний и не может найти себе оправдания. Гейт, движимый, не до конца вытравленной из души, лаской, гладит рубец, будто бы, это был амулет, затерянный, много веков назад в далеких странах, но сохранивший свою ценность, за счет оберегаемых внутри тайн. Пальцы, нежно и бережно обходят шрам и замирают на губах, словно словив тяжело выдыхаемый воздух.

Джастину не нужно смотреть в зеркало, он и так знает, что Крис пылает, стоя за его спиной: он чувствует его возбуждение в штанах и свою нервную дрожь по спине, неровное колебание воздуха у своей шеи, и утопающие в его оцепенении, слова, сзади:

- Ведь я купил тебя. - При звуках его голоса, все вокруг трепещет и замирает. - И неважно какой ценой, - монетой, или страхом, но попробуй сказать, что это не так?

Джастин не знал, что тут можно возразить: это было подобно тому, как представлять что-то, не имея органов чувств, так же нелепо, как сказать, будто слепой от рождения, способен иметь представление о цветах и красках. Он жил в серости, слепой зависимости от денег - в ней ему доведется и умереть.

*

Крис исполнил свое слово, и по дороге в этот элитный клуб, рассказал Джастину о предстоящей работе. Он объяснял Джастину, который, ровным счетом, ничего не смыслил в политике, или финансах о том, как удачливый предприниматель, Джон Рокфеллер, из Нью-Йорка, одним из первых понял, что будущее за жидким топливом и, сначала, вложил деньги в быстрорастущий нефтеперегонный завод, а затем создал свою компанию. В отличие от мелких предприятий, десятками возникающих по стране - «Standart Oil Company», о которой шла речь, плотно укоренилась на внутреннем и внешнем рынках страны. Рокфеллер, быстро скупив 22 из 26 нефтеперегонных заводов, мгновенно стал монополистом в своем регионе и Крис, обнаруживший на одном из приобретенных им участков земли нефтяное озеро, решил присоединиться к этому зарождающемуся гиганту. Он, всегда, тонко чувствующий выгоду в том, или ином деле - сделал ставку и не прогадал. (20)

Англия, вступившая в войну на стороне Юга, также пострадала экономически от северян, и соглашение на поставку нефти в Великобританию было подписано, сразу же по окончанию войны. Гейт сказал, что, непосредственно, он и его человек из Оклахомы, участвуют в переговорах с Англией, как южные представители, но, недавняя болезнь его партнера, привела к тому, что он теперь едва справлялся со всеми документами и другой работой, не имея времени и сил выехать за границу. Гейт бросил все силы на поиски себе в помощники подходящей кандидатуры - надежного человека, который смог бы работать днями и ночами, поднимая страну из кризиса. Для Джастина было бы удивительно узнать, что искушённый во всевозможных махинациях и финансовых трюках, Кристофер, помешанный и законченный материалист, отважился на такой риск, как принять на работу, такого политического моллюска, как Калверли, но, учитывая их последний разговор - все становилось на свои места. Джастин нужен был ему рядом, всегда под боком, чтобы можно было взять, когда захочется, а работа – прикрытие для самого Криса и безотказное повиновение со стороны Джастина. Письмо Гейт передал с лакеем на почту, сразу же, как Джастин закончил выводить последние корявые строчки, своими, не слушающимися, после резаной раны, пальцами. Зная, что оно уже на пути в Техас, Калверли, не осмеливался, даже думать о том, чтобы перечить Крису, который мог сдержать своё обещание и воплотить угрозу в жизнь - соткать эту невидимую пелену смерти вокруг его близких. Однако он мог выражать своё недовольство и в более вкрадчивой форме, чем прежде, но, как и раньше, упрямо.

Так, и на этот раз, нацепив скрывающие их лица маски и пройдя, в это кошмарное место, Джастину захотелось не просто возмутиться, но и закатить настоящий скандал Крису, однако он ограничился коротким:

- Мне не нравится это место. – C выражением холодной неприязни и остатками нарочитого восторга от увиденного, негромко произнес Джастин, когда они с Крисом уселись в удобные кресла. - Это мерзко, даже для тебя.

- Отвыкай от забегаловок типа бара «У Перси» - низший класс, теперь я это понимаю и тебе пора бы. - Его голос фальшивит уже целый век, а то и дольше; в конце концов, Джастин, уже давно утратил способность воспринимать его напевы всерьез и этот разговор - единственное, что не дает ему погрузиться в свою больную скорбь и ущемленное самолюбие.

Конечно, будучи человеком начитанным и просвещенным, Джастин знал, что подобные этому, тайные, закрытые клубы, существовали повсеместно, по всей Европе и, окидывая взглядом представшую перед ним картину, он даже вспомнил, как про нечто похожее, рассказывал ему Крис, еще пять лет назад, когда он только вернулся из поездки к родственникам в Лондон. Но Джастин – беззаботный пьяница, никогда не интересовался такими извращениями, в его жизни все было предельно просто - бутылка вина, красивая шлюха и хорошая компания, являлись для него гарантами отлично проведенной ночки. Даже в страшном сне, он не мог предположить, что человек в здравом уме, может добровольно погрузиться в пучину подобного богомерзкого разврата. Клуб, «Адма» (21) - был центром его сосредоточения, вульгарная роскошь которого, скрывающаяся от благопристойных горожан, в неприметном здании, находилась всего в получасе езды от Флюке-Брайн грей, в нескольких минутах ходьбы от центра города. Помойная яма, полная гнуснейших тварей и непотребностей, затаившаяся у всех на виду, но в недосягаемости для простых смертных - лишь для тех, кто располагал средствами и не имел души, скрывая под масками свою дьявольскую сущность.

Оказавшись внутри, Джастин понял, что название, соответствует своему пышному содержимому, ведь северные обладатели огромных состояний вложили в него все свои стремления и способности к порокам. Здесь, разврат, не знающий границ, подогревался жестокостью и грязными представлениями, хотя, казалось бы, благородное происхождение и, по большей части, пуританское воспитание, должны были избавить этих людей от подобного, но в этом месте не оставалось никаких условностей и границ – нравственных, или религиозных - все было смешано с вином и спермой. Парадные лестницы были украшены зеркалами, мраморными статуями, мебелью в восточном стиле и коврами, с разбросанными на них подушками, на которых, в опиумной эйфории, лежали полуобнаженные девушки и юноши, предоставляющие себя на обозрение и выбор клиентов. Крис провел ошалелого Джастина мимо них, но тот успел кинуть изучающий взгляд на юных обладательниц свежести, грации, телесной красоты - столь легкомысленно расточающих эти божественные дары. Мужчины, с опиумным дурманом в глазах, затмили его любопытство женской природой, завлекая испить все удовольствия разом. Помимо молодых мальчиков тут находились и юноши постарше, которым была отведена более, значимая роль: они встречали гостей во второй зале, провожая их к столикам и шоу начиналось, как только в помещении гасили верхний свет, оставляя интимный полумрак. Существа неземной природы и красоты, пускались в самые постыдные и поразительные танцы порока, юноши и девушки, в соответствии с предпочтениями гостей, ублажали их, сначала телесным вихрем сладострастных движений, а затем, переходя к большей откровенности, уже удаляясь с клиентами на второй этаж, в закрытые комнаты.