Белокурая гейша

- Подожди! - с болью в голосе воскликнула я, не собираясь сдаваться. - Игра не окончена до тех пор, пока не раздастся свисток ночного сторожа.

- Хватит с меня твоих игр. Ты способна лишить мужчину рассудка. Я был глупцом, что позволил тебе зайти настолько далеко. - Остановившись, он воззрился на меня с вызовом во взоре. Я понимала, что мои действия шокировали его, возможно, даже рассердили. Вокруг нас плавали клубы холодного тумана, безразличные к моему положению, но все же заставляющие меня дрожать. - Мы немедленно убираемся отсюда.

- Куда ты меня несешь? - спросила я.

- Я намерен доставить тебя обратно в Америку. Немедленно.

Но прежде чем Рид сумел сделать еще хоть шаг…

- Простите меня, пожалуйста, - раздался из темноты молодой нежный голос.

Рид замер. Я крепче обняла его руками за шею, хотя и узнала диалект киотских гейш.

Марико. Она-то откуда здесь взялась?

- Как ты нашла меня, Марико-сан?

Маленькая майко воззрилась на гайджина, и глаза ее, сначала сияющие одобрением, затем затуманились страхом. Она поклонилась и, с опаской посмотрев мне за спину, прошептала мне на ухо:

- Это не важно. Нам нужно уйти, пока люди барона нас не настигли.

Мною овладела паника.

- Люди барона? О чем ты говоришь?

- Они преследовали меня и непременно заставили бы сказать, где ты находишься, если бы не гайджин… - Она указала на Рида Кантрелла, все еще держащего меня на руках. Он прислушивался и приглядывался, изо всех сил стараясь понять наш быстрый обмен репликами по-японски. - Он задержал двух преследовавших меня самураев, бросив в них камень, чем рассеял мое недовольство ими. Но, боюсь, ненадолго. Они не успокоятся до тех пор, пока не найдут тебя.

Я повторила слова подруги по-английски для Рида. Он признал их правдивость, добавив несколько тщательно подобранных слов от себя, но отказался опустить меня на пол, изъясняясь на ломаном японском, чтобы маленькая майко поняла, что на этот раз он не отступится.

- Ты идешь со мной, Кэтлин, и на этот раз я не позволю никому мне помешать.

- Боги разгневаются, страшно разгневаются, Кэтлин-сан, если ты отправишься с ним, - предостерегла Марико.

- Ты должна понять, Марико-сан. Мой отец послал этого человека, чтобы привезти меня домой…

- Но если барон не найдет тебя ожидающей его в чайном доме, - перебила меня подруга, захлебываясь словами, - если ты не даруешь ему право ложа, он разрушит Чайный дом Оглядывающегося дерева.

Я недоверчиво воззрилась на нее, затем пожелала узнать подробности.

- Как ему это удастся, Марико-сан?

- Барон Тонда-сама поклялся, что доведет до сведения принца Киры-сама, который передаст информацию заинтересованным лицам, что окасан была проституткой в Зеленых домах Йошивары в Токио, прежде чем приехать в Киото. И что Чайный дом Оглядывающегося дерева - недостойное заведение для посещения влиятельными мужчинами из правительственных и деловых кругов.

- Это неправда, Марико-сан.

- Правда бледнеет по сравнению с указом принца Киры-сама. Окасан будет погублена, а это означает смерть при жизни.

Я не сомневалась во власти, которой барон Тонда обладает в иерархии японского общества, так же как и в том, что он не трудится подавлять свой взрывной характер, но до настоящего момента я не осознавала, как опасен был этот человек для важных для меня людей.

Нет, я не перенесла бы, если бы женщина, которую любил мой отец, была уничтожена из-за моего неповиновения. Я была многим ей обязана, и, к моему величайшему изумлению, чувство долга затопило меня, как никогда прежде. Также к нему примешивалась и толика жалости. Я задрожала.

Кем же являлась эта майко в моем теле, которая принимала долг точно так же, как поэт принимает слова? Кто она такая?

Немногим менее трех лет назад, когда только прибыла в Чайный дом Оглядывающегося дерева, я хотела лишь одного - стать гейшей. То время давно прошло, и теперь мной владело новое осознание моего предназначения. Но с прибытием прекрасного гайджина, заставившего сердце мое биться быстрее от растущего внутри меня наслаждения, когда пальцы его брод или по моему телу, лаская его, я подозревала, что он не поймет моего стремления стать гейшей. Что мне было делать? Я читала в его глазах и уважение, и страсть, хотя, к несчастью для моей девичьей гордости, уважение одержало верх. Это было неудивительно. Я полагала, что Рид похож на моего отца, человека, привыкшего решать проблемы, разрабатывать последовательность действий и продумывать тактические ходы.

Находясь в холодном храме, где гуляли сквозняки, и размышляя об этих двоих мужчинах, я осознала, что мне придется заставить гайджина понять, что у меня нет иного выбора, кроме как последовать традиции и исполнить свой дочерний долг.

- Я должна почитать своего отца… - начала я.

Так ты готова отправиться со мной, Кэтлин? - тут же спросил Рид.

Я отрицательно покачала головой:

- Поставь меня на пол, Кантрелл… Рид-сан, пожалуйста. - Хотя не в наших правилах было обращаться к человеку, с которым мы не очень хорошо знакомы, по его христианскому имени, я именно так и поступила, чтобы добиться его согласия со своим желанием.

- Но, Кэтлин…

- Пожалуйста…

Рид неохотно повиновался.

- Люди барона убийцы, Кэтлин. Их клинки режут, словно скальпели хирурга. - Слова его повисли в воздухе. Хотел ли он напугать меня? Тогда его ожидало разочарование - меня не так-то просто было напугать.

- Я могу о себе позаботиться, Рид-сан.

Он рассмеялся:

- Спрятавшись в чайном доме, наведя красоту и разливая чай?

В смехе его звучали неприятные нотки, и я поспешила оборвать его:

- Я намерена стать гейшей, Рид-сан. Тело мое - это произведение искусства, и требуется много труда, чтобы совершенствовать его. Я научилась носить парик так, как предписано, я овладела умением наносить специальный макияж, выработала правильную походку, я учусь танцевать и играть на шамисэне - и все ради достижения совершенства.

- Ты являешься самой совершенной женщиной из всех, кого я когда-либо видел, Кэтлин. - Он говорил, старательно удерживая себя в рамках, что пугало меня. - Но тебе нужно прийти в себя…

- Я не могу поехать с тобой, Рид-сан.

- Что?

- Ты должен понять. Мой отец не хотел бы, чтобы я причинила зло окасан…

Рид сгреб меня в охапку и, крепко прижимая к себе, посмотрел в мои глаза:

- Кэтлин, я не могу понять одного - какой властью обладает над тобой барон? Знаю лишь, зачем я здесь, что я обещал исполнить, и к черту этого безумца и путы, привязавшие тебя к этой маме-сан. Ты отправляешься со мной!

- Мой отец жив, Рид-сан? - сверкая глазами, осмелилась я спросить. - Он ведь жив?

Что же гайджин скрывает от меня?

Посмотрев на меня, Рид с трудом сглотнул, задыхаясь от переполняющих его эмоций и пытаясь взять себя в руки. Он явно избегал сообщать мне что-то, чего я не захочу слышать.

- У нас мало времени, Кэтлин, и ты обязана пойти со мной.

- Нет, я не позволю барону причинить зло окасан и Чайному дому Оглядывающегося дерева, Рид-сан.

- Но, Кэтлин, - запротестовал он.

Со слезами на глазах глядя на него, я снова покачала головой:

- Я поступлю так, как должна. А после можешь рассказать мне об отце.

Осознав, что на кону стоит нечто большее, чем просто каприз юной девушки, гайджин стал более сговорчивым.

- Я соглашусь на твои условия. Пока. - Он посмотрел на меня, и в глазах его отразилась такая безнадежность, будто он заранее знал, что я скажу и что мое решение не изменить. Потом он добавил: - Ты не только красивая, моя белокурая гейша, но также и очень храбрая девушка.

Я улыбнулась, обрадованная его замечанием, и, отстранившись от Рида, сделала ему и Марико знак рукой, чтобы они следовали за мной к главным вратам.

В храме было очень тихо.

И темно. Единственным источником света служил висящий над входом фонарь. Я встала у двери и заметила два огонька на расстоянии, поднимающиеся по склону холма по направлению к нам. Увидев также отблески стали, я без колебаний отпрянула. То были люди барона.