Белокурая гейша

Я была боса и едва могла дышать, на лице моем выступили капельки пота, а рукава кимоно развевались, точно паруса корабля на ночном ветру.

Рид рывком отдернул шторку. На его прекрасном лице сияла широкая улыбка.

- Ты уверена, что хочешь поехать со мной, Кэтлин?

- Да, да, я уверена. Я… я хочу быть с тобой.

Рид усмехнулся:

Я надеялся, что ты изменишь свое решение. На случай, если так оно и случилось бы…

Он опустил руку и поднял со дна коляски мой маленький чемодан. Удивленная, я прикрыла рот рукой. Это был тот самый чемодан, с которым я прибыла в Чайный дом Оглядывающегося дерева три года назад.

- Где ты это взял? - поинтересовалась я.

- Об этом позаботилась твоя мама-сан. Чемодан упаковали по ее приказу. Здесь твой паспорт, одежда и все, что может тебе понадобиться.

- А что, если я все же не передумала бы? - поддразнила я.

- Тогда Юноша-рикша привез бы твои вещи обратно, - ответил Рид, ниже склоняясь ко мне. - Но я знал, что ты изменишь решение, особенно после того, как мы занимались с тобой любовью в бане, - чуть слышно прошептал он.

- Ах ты, варвар!

- А ты что же, думала, что будет наоборот?

Я рассмеялась:

- Нет. Симойё-сан знала, что я не останусь в чайном доме. Она знала, что я принадлежу тебе.

- Она-то знала, а вот сам я не осознавал вплоть до нынешней ночи, как много значит для тебя быть гейшей, Кэтлин. Тогда я не мог просить тебя оставить все это ради меня, но теперь прошу. Ты выйдешь за меня замуж?

Я раскинула свои широкие рукава кимоно в стороны, точно крылья бабочки.

- О да, Рид-сан, да!

- Забирайся внутрь, Кэтлин, чтобы я мог заключить тебя в объятия. Кроме того, начинается дождь. Хотя мне и нравится видеть, как твои напряженные острые соски на прекрасной груди проступают через влажный шелк кимоно, я бы предпочел, чтобы ты была рядом со мной и…

- Рид-сан! Не рассказывай всем в Понто-Чо, что у тебя на уме!

- Ты права, - согласился он. Хрипотца в его голосе заставила меня задрожать, будто бы я снова оказалась лежащей на холодной плитке в бане. - Лучше я покажу тебе, как сильно тебя люблю.

- Ты же не станешь заниматься со мной любовью прямо в рикше?

- Давай проверим!

Я улыбнулась:

- Непременно.

Воздух был очень свежим, а теплый дождь омывал мне лицо, когда Хиса опустил оглобли, а Рид помог мне сесть в коляску. Затем юноша снова помчался в ночи, которая внезапно стала напоминать волшебный сон, слишком хороший, чтобы заниматься его осмыслением, но то не был мир гейш, в который я была заброшена три года назад. Нас ожидал новый мир.

Крепко прижимая меня к себе, Рид сказал:

- Я люблю тебя, Кэтлин. Ты принадлежишь мне навечно.

- И я люблю тебя, Рид-сан.

Я содрогалась от его прикосновений, ощущая на себе его крепкие руки и широкий торс, прижимающийся к моим грудям. Но именно от ощущения его затвердевшего пениса, упирающегося в меня, я почувствовала, как увлажнилось мое лоно, полыхая жаром. Я застонала.

- Ты всегда останешься моей белокурой гейшей, моей бабочкой, - прошептал Рид мне на ухо.

- Даже бабочке нужно место, где она могла бы отдыхать по вечерам, - ответила я, кладя голову ему на плечо. - И я свое уже нашла.