По расчету (СИ)

Всё время, что меня одевали, я молчал, потупившись и не смея оторвать взгляда от пола. Слуга молчал, то ли не смея, то ли не считая нужным заговорить со мной, а я дрожал от страха и предвкушения — вот-вот я должен был увидеть моего будущего мужа. Вероятно, слуга просто-напросто свысока относился к простачку из Лондона, а может, наоборот, мою молчаливость принял за пренебрежение, но ясно было одно — отношения у нас пока не заладились. Я просто не знал, что в таких больших и знатных родах к слугам относятся, как к предмету интерьера, и с ними не принято вести разговоры.

Одевшись, я поблагодарил слугу за помощь, и тот удивлённо приподнял брови и только молча поклонился. Он же провожал меня до столовой. Большой стол не был накрыт — он был предназначен для праздничных приёмов. Около камина стоял маленький столик, рассчитанный на четырёх человек. Накрыто было на двоих. Сердце моё ухнуло в пятки, когда я понял, что мой будущий муж вот-вот войдёт в эту самую комнату, заговорит со мной. Я увижу, какой он.

Мне пришлось закрыть глаза, чтобы успокоиться. В комнате было много лакеев, которые занимались сервировкой, дворецкий и мой слуга, который, поклонившись мне, поспешил удалиться. Дворецкий предложил мне сесть, но я ответил, что хотел бы рассмотреть столовую, пока ужин не начался. Пока я бродил, дрожащими пальцами теребя кружева на собственной рубашке, стол накрыли, и лакеи удалились — кроме двоих, которые должны были прислуживать за столом. Я нервничал всё больше.

Наконец в коридоре послышались быстрые гулкие шаги. Я весь напрягся, повернувшись лицом к двери, даже закусил губу, что уж было верхом неприличия, но в комнату вошёл всего лишь ещё один слуга. Молодой мужчина, лет тридцати, одетый просто и строго. Он влетел быстрым шагом, похлопал по плечу дворецкого и отправил его восвояси, как и лакеев, объявив, что он вполне управится сам. Значит, прислуживать будет он.

Выставив остальную челядь в коридор, он повернулся ко мне и почтительно склонил голову. Я был настолько напуган, что не мог даже присесть, только стоял и смотрел на него испуганным взглядом. Он подошёл ко мне, протянул руку и, поцеловав мою, протянутую в ответ, повёл меня к столу.

— Садитесь, сударь. Мы вполне обойдёмся без лакеев. Надеюсь, вы пока способны поднести ложку ко рту без посторонней помощи, — он усмехнулся и уселся напротив меня.

— Простите, пожалуйста, — слова давались мне с большим трудом. — Я не имею чести вас знать. Кто вы? И когда придёт герцог?

— А вам так не терпится его увидеть? — мой собеседник понимающе, но вместе с тем чуть насмешливо улыбнулся. — Моё общество вас не удовлетворит?

— Простите, я совсем не то имел в виду… Просто я хотел бы познакомиться с человеком… который решил осчастливить меня, сделав своим супругом.

— Прошу прощения, сударь, но герцог вынужден был уехать по неотложным делам и передавал свои извинения. К сожалению, не могу знать, когда он вернётся. Так что сегодня, что бы там ни было, с вами трапезу разделю я, а завтра, вероятно, он вернётся, и вы познакомитесь.

Обида тонкой иглой кольнула меня в самое сердце. Он даже не остался в замке, чтобы встретить меня. Неотложные дела оказались для него куда важнее, чем приезд человека, с которым он проживёт целую жизнь.

— Вы ешьте, не стесняйтесь. Вы ведь устали с дороги? Позвольте положить вам индейки. Я сегодня немного побуду в роли вашего личного слуги, вы ведь не против? О, прошу прощения за мою чудовищную оплошность, ведь я не представился. Меня зовут Картер, я секретарь его светлости. Занимаюсь бумагами, встречаюсь с его посетителями, наливаю ему бренди. Вот и все мои заботы. А вас, Чарльз, я знаю. Вы ещё прекраснее, чем на портрете.

Я немного смутился. Столько комплиментов я слышал разве что только от родного отца и от дедушки Норберта, а чужой альфа, такой самоуверенный и развязный, пугал и настораживал меня. Он говорил со мной, как будто мы с ним были давно знакомы, а между тем я видел его впервые.

— Позвольте узнать, давно вы живёте в этом замке?

— С самого рождения. Меня вырастил покойный отец герцога, добрейший человек. Вы ешьте-ешьте, вам полезно. Ещё вина? Позвольте ваш бокал.

— Прошу вас, не стоит, — я смущался всё больше, — Я никогда столько не пил.

— Не хотите вина? А тут у нас… что это… а, это у нас напиток из лесных ягод и дикого яблока. Попробуйте, очень вкусно.

Я не смел смотреть ему в глаза. Он улыбался мне, разговаривал со мной, предлагал мне отведать каждого блюда, которое стояло на столе, но я по большей части молчал и краснел. Мне было непривычно быть наедине с чужим альфой. Он поначалу не замечал моего смущения, но вскоре замолк, внимательно посмотрел на меня и спросил:

— Вы боитесь меня, Чарльз? Я вас испугал? Прошу прощения, если я переступил некие поставленные вами рамки. Не бойтесь меня, я всего лишь хочу поддержать вас в незнакомом доме, где вы никого не знаете. Надеюсь, мы с вами станем добрыми друзьями.

Когда ужин закончился, я вздохнул с облегчением. Картер не был мне неприятен, но я совершенно не привык к обществу чужих молодых альф. Идя к себе в комнату, я думал о том, что Картер, возможно, и правда станет мне другом. А вот мой будущий супруг по-настоящему обидел меня тем, что не удосужился даже встретить.

В спальне, умывшись и переодевшись, я долго лежал на мягкой кровати, буквально утопал в ней, и думал о том, что меня ждёт. Кажется, мой будущий муж не предполагает, что наш брак будет заключать в себе какие-то чувства, раз мой приезд для него настолько обыденное и ничего не значащее событие. Это было горьким разочарованием для меня, как и для любого омеги, который вот-вот должен выйти замуж. Я с ужасом понял, что этот огромный дом так и останется для меня чужим. И его владелец, вероятно, тоже.

========== Глава 4. Жизнь налаживается ==========

Утром я проснулся поздно — никто меня не будил. Я сам умылся, сам оделся в свою простенькую одежду, а потом уже вышел в коридор и отправился вниз, в столовую. Не успел я дойти даже до лестницы, как меня встретил дворецкий.

— Мистер Чарльз, доброго вам утра. Мистер Картер ждёт вас в малой гостиной, я провожу.

Малая гостиная была оформлена в голубых тонах — и стены, и бархатные шторы, и диваны. Бирюза и позолота. Картер сидел в кресле, закинув ноги на ручку, и читал небольшую книгу. Дворецкий глянул с неодобрением на его вульгарную позу, но ничего не посмел сказать. Видимо, секретарь по статусу выше, чем дворецкий.

— А, Чарльз, здравствуйте. Как вам спалось? Как вам ваша комната? Нравится?

— Доброе утро, Картер. Знаете, мне несколько неуютно одному занимать такое большое пространство. Нельзя ли выделить мне комнату поменьше?

— Да что вы? А герцог думал, что вам понравится. Всё-таки, это ваш личный островок в огромном доме. Замок велик, комнат в нём много, и три на одного человека — не такая уж роскошь, — он улыбнулся мне и встал. — Позвольте вашу ручку. Вы сегодня не так роскошны, как вчера, но зато вы такой домашний и милый. Право слово, я готов в вас влюбиться.

— Как можно, Картер, — я потупился. Мне было неловко, но вместе с тем приятно выслушивать подобные речи от чужого человека. — Я в доме вашего господина, я приехал сюда, чтобы выйти за него замуж, а вы говорите такие вещи… Как вам не стыдно…

— Однако же вам приятны знаки моего внимания. А вам стоит к ним привыкать — в большом свете, где вы будете появляться с супругом, вас будут буквально поедать глазами, так что немного комплиментов сейчас вам не повредит. Для начала. Кстати, у нас с вами сегодня большие планы. Герцог, к великому сожалению, всё ещё не может появиться в замке и осчастливить нас своим присутствием, но он велел сегодня же поехать в Лондон покупать всё, что вашей душе будет угодно. Бельё, блузки, плащи и накидки, шляпки, украшения. Он велел баловать вас и ни в чём вам не отказывать. Уже довольно поздно, а до Лондона ехать далеко, так что нам стоит поторопиться. Пойдёмте скорее завтракать, а потом — сразу уедем. Вы готовы?