Белокурая гейша

Но теперь, когда этот человек произнес: «Кэтлин - Кэтлин Маллори?» - я была безмерно шокирована и в голове моей вдруг возникла мысль, что он и есть мое истинное предназначение. Когда гайджин назвал меня по имени, я вдруг снова почувствовала себя маленькой девочкой, и в дальнем уголке сознания зазвучал голос отца.

Кэтлин Маллори.

Я была настолько поражена, что не могла сдвинуться с места.

Прежде чем я успела остановить его, молодой человек обнял меня и помог подняться. От прикосновения его сильных рук во мне - где-то в низу живота - родилось очень странное ощущение, подогревающее мою страсть, воспламеняющее эмоции, заставляющее испытывать возбуждение. Мне хотелось засыпать его вопросами, меня влекло к нему. Этот человек будто бы являлся моим защитником, хотя новый поворот событий лишил меня здравого смысла.

- Благодарю вас, - пробормотала я по-японски, низко склоняя голову. Кэтлин Маллори, сказал он. Но откуда он узнал? Откуда?

Оставаться здесь дольше было слишком опасно. Что, если этот человек - очередная уловка богов, призванная завлечь меня в бесконечный мир иллюзий, двойственности и, что особенно сильно меня пугало, страсти? Гайджин видит мою истинную суть через маскировку, и если он является врагом моего отца, то может сделать со мной все, что пожелает.

Даже убить.

- Я знаю, что вы понимаете меня, мисс Маллори, - продолжал он, нимало не смущенный моим нежеланием смотреть на него. - Я собираюсь забрать вас отсюда до того, как этим двоим с мечами вздумается отрубить мне голову…

- Пожалуйста, вы должны оставить меня.

Я тут же пожалела о своей вспышке эмоций. Зачем мне понадобилось отвечать ему по-английски? Зачем?

- Значит, я был прав - вы действительно Кэтлин Маллори, - произнес он, захлебываясь словами от переполнявших его эмоций.

- Нет, вы не понимаете…

- Я не желаю вам зла…

- Я не та девушка, которую вы ищете, - произнесла я, стараясь вложить в свой голос как можно больше мягких интонаций в надежде ввести его в заблуждение. Я не могла рисковать. - Прошу вас, вы должны уйти!

- Только в том случае, если вы пойдете со мной.

Прежде чем я сумела его предупредить, двое мужчин в коричневых кимоно устремились к гайджину, сжимая в руках мечи. На лицах их было написано свирепое выражение, при виде которого мороз пробирал по коже. Я не могла отвести от них глаз, а они снова и снова повторяли свое требование.

В упор глядя на мужчин, гайджин произнес:

- Чего они хотят?

- Они хотят увидеть ваш паспорт, - пояснила я.

- Паспорт? Но зачем?

- У вас должна быть специальная виза, разрешающая путешествовать по Киото.

- Виза? Не понимаю, о чем они.

- Из-за торговых отношений с иностранцами в стране существует традиция спрашивать всех гайджинов, где они остановились и какова их национальность.

Наблюдая за тем, как гайджин смотрит прямо в лицо людям барона, я поверила, что мысли его чисты, а намерения касательно меня благородны. Поняла я также и то, что должна бежать от него по причинам, которых ему никогда не понять.

Но мне этого не хотелось. Нет, совсем не хотелось.

Я низко склонила голову, сжав руки в крошечные кулачки и до боли впиваясь ногтями в ладони. Сердце мое было изнурено, душа болела, рассудок погас, и я боялась и людей барона, и гайджина. Я должна покинуть храм. Должна. Подобно художнику, пишущему чернилами по тончайшей шелковой бумаге, я была обязана не останавливаться, в противном случае рисунок будет испорчен.

Я нашла в себе силы поправить на себе плащ, приподнять складки кимоно и снова пуститься бежать.

Гайджин тут же помчался за мной.

Двое мужчин в коричневых кимоно бросились догонять нас обоих.

Я была уже на полпути к выходу из храма, когда из-за моей спины раздался громкий окрик, подобный гласу богов с горы Фуджи-сан:

- Мисс Маллори, подождите! У меня новости от вашего отца.

Я тут же остановилась и прислушалась, гадая, уж не послышалось ли мне. Новости от моего отца? Сердце мое екнуло от радости и забилось так быстро, что я почувствовала сильную пульсацию жилки на шее. Тут мной овладел иной страх. Что, если это всего лишь уловка? Мог ли гайджин быть посланником врагов отца?

У меня не было времени, чтобы обдумать этот новый поворот событий, так как, оглянувшись, я увидела, что люди барона схватили гайджина, не давая ему гнаться за мной. Он принялся отбиваться от них правой ногой, ударяя раз, другой, третий, затем выхватил у одного из мужчин меч и срезал свисающую с пояса его кимоно золотую цепь.

- Бегите, мисс Маллори! - услышала я окрик молодого человека. Голос его был глубоким, но резким, в нем слышались вопросы, томление, восторг и нужда. - Бегите! Я отыщу вас, где бы вы ни находились… Обещаю!

Стараясь преодолеть свой растущий страх и мощное желание остаться и спросить его, какие именно новости от отца он привез мне, я снова бросилась бежать без оглядки.

Оказавшись на значительном расстоянии, приглушившем звуки, производимые борьбой гайджина с людьми барона, пытающимися удержать его, я услышала серебристый звук гонга. Бон. Бон. Бон.

Три раза. Боги звали меня.

Но я им не ответила.

Глава 8

- Я очень сожалею, барон Тонда-сама, но девушка, которую вы желаете, не продается, - тихим голосом почтительно произнесла Симойё.

Барон недовольно нахмурился.

- Но это же абсурд, - резко возразил он. - Все ваши майко продаются.

- Но не эта. Она… особенная.

- Назовите вашу цену, и я заплачу ее.

Женщина улыбнулась, но туг же спрятала улыбку за рукавом кимоно.

- Даже вы, барон Тонда-сама, не сможете позволить себе цену за эту майко.

- Неужели?

- Да. Когда придет ее время сменить воротник и стать гейшей, она будет связана контрактом с этим чайным домом до конца своих дней. Только ее кимоно стоят больше трехсот тысяч иен. Каждое, - добавила она, называя сумму, в два раза превышающую истинную стоимость кимоно, чтобы не поощрять непочтительного отношения к гейшам.

Барон удивленно изогнул красивую бровь. Им овладело возбуждение, и он не стал скрывать твердости своего полового органа от владелицы чайного дома. Головка его пениса выглядывала из складок шелковых штанов. Он погладил ее.

- Что, если я скажу вам, что принц Кира-сама желает ее в качестве своей гейши?

- Принц Кира-сама? - Симойё опустила глаза, но недостаточно быстро, и барон успел заметить, как по лицу ее скользнуло и тут же пропало испуганное выражение. Он рассчитывал, что упоминание имени принца вызовет подобную реакцию и подтвердит его догадку о том, что эта майко является дочерью гайджина. - Да, я нахожусь в услужении у принца. Разумеется, вы не сможете отказать в просьбе моему господину, какой бы ни была цена.

Барон удобнее устроился на мягкой черной подушечке, обтянутой шелком, пристально рассматривая владелицу чайного дома. Он не сомневался, что ей известно о том, что принц является одним из богатейших и влиятельнейших людей в Токио, а также мужчиной, которого следует опасаться женщине, подобной Симойё-сан. Он был осведомлен о ее репутации как очень известной гейши своего времени, а теперь она занималась подготовкой учениц. Ей нужны были деньги, по крайней мере, так он слышал. Немилость со стороны принца будет означать для владелицы маленького чайного дома финансовую катастрофу.

Барон снова заворчал, как делал всякий раз, желая поставить женщину на место, затем устрашающе нахмурился, округлив глаза, и фыркнул. Он знал, что от него ожидали подобной манеры поведения, являющейся проявлением силы, а правильно это или нет - не важно. Что действительно имело значение, так это то, чтобы он исполнил свой долг и подчинился целому спектру обязательств, а также отомстил за принца, убив девушку, как ему и было приказано.

Но под самурайским облачением таились совсем иные желания - он хотел прежде овладеть ею. Если все пойдет согласно плану, он попробует на вкус ее любовный сок, выделяемый в самый важный момент - момент оргазма, - питая таким образом свой собственный сексуальный потенциал и долголетие.