Белокурая гейша

Хотя Рид и знал, что это запрещено, все же ему хотелось сфокусироваться на этой странной стране, где дома казались игрушечными, а их обитатели - куклами, ведущими артистический образ жизни. И довольно эротический к тому же, если принять во внимание специальные магазины, торгующие искусственными членами и вагинами, афродизиаками и приворотными зельями. Ему доводилось слышать рассказы о молодых мужчинах и женщинах, собирающихся в храмах синто, чтобы сыграть в игру великого фаллоса. Они стимулировали друг друга до тех пор, пока пенисы их не затвердевали, и победителем считался тот, кто дольше всех мог противиться притягательному зрелищу обнаженных женских тел и извергал семя последним.

- Ochimbo… kii, desu ne? - говорили ему девушки. - Suki desu.

Рид перевел эти слова примерно как «Мне нравится твой большой член».

Он улыбался, взглядом приглашая их продолжать исследование. Самая смелая молодая девушка пробралась вперед, чтобы погладить холмик у него в штанах, и глаза ее расширились, когда она почувствовала твердость его мужского органа. Затем, слыша хихиканье подруг, она снова опустила взгляд и превратилась в покорную скромницу. Такая отвага не переставала восхищать Рида, хотя он выказывал бы девушке точно такое же уважение, будь она его соотечественницей, и не заставлял делать что-то против ее воли. Так происходило везде, куда бы ни шел, задавая вопросы, получая ответы, находясь в поиске.

Поиске.

Он искал ее.

Девушку с золотистыми волосами.

В Киото он жил уже около месяца, снимая комнату в гостинице для иностранцев под названием «Яамис», хотя появлялся он там крайне редко, все время посвящая наблюдению за кафе на открытом воздухе, а также домами гейш с прилегающими садами. Хотя ему и демонстрировались девушки, подходящие по возрасту и статусу майко, ни одна из них не являлась той, которую он с таким рвением разыскивал.

Как бы то ни было, Рид продолжал поиски. Ранее этим днем он встречался с мамой-сан района гейш в Миягава-чо, которая приняла его, по ее словам, в своем «уважаемом презренном чайном доме». Поклонившись, она сказала, что за привилегию увидеть самую красивую майко в Киото Рид обязан заплатить ее обычный гонорар - так называемую «цену цветка». Он отсчитал больше монет, чем женщина просила, затем последовал за ней вверх по лестнице в ее личные покои.

Там на татами сидела девушка, молоденькая, хрупкая и миниатюрная. В темно-розовом кимоно с синим поясом, повязанном вокруг ее тонкой талии, она очень походила на живую куклу. Она вытянула вперед обе руки и в поклоне положила на них голову. От исходящего от ее волос сильного запаха лака Рид поморщился, так же как и от недовольства тем, что он не видит ее лица. В отличие от большинства встреченных им ранее майко эта носила парик, стилизованный под половинку персика. Комната была очень тускло освещена, а девушка все продолжала кланяться, и Рид испугался, что так никогда и не узнает, та ли это девушка, которую он ищет.

Он попросил ее снять парик, и она, немного поколебавшись, повиновалась. На лице его выступили капельки пота, сердце неистово колотилось. Неужели путешествие его близится к завершению?

С замиранием сердца ожидал он проблеска золотистых волос в темной комнате.

Но нет. Волосы девушки оказались черного цвета.

- Эта та самая девушка?

Рид был настолько поглощен созерцанием волос майко, что не заметил, как мама-сан оказалась за его спиной. Он подошел к девушке и поднял рукой ее подбородок, хотя и без того уже знал ответ. Он покачал головой. Нет, это не она.

Не произнося больше ни слова, он покинул чайный дом и отправился в одиночестве бродить по улицам

Киото. Во влажном воздухе ощущался сильный пряный аромат, щекочущий ноздри Рида. Хотя он отказывался сдаваться, все же в душу его закралось подозрение, что миссия его ни к чему не приведет. Как он вообще поставил себя в такое затруднительное положение? Он являлся человеком, вся жизнь которого заключалась в поисках приключений на двух континентах, он выживал во время сильнейших морских штормов и кораблекрушений, на многие месяцы оказывался отрезанным от людей, затем снова выходил в море. Ответ был ему известен. Он приехал в Японию потому, что дал обещание умирающему человеку и никогда его не нарушит. Он должен найти девушку.

Именно по этой причине Рид и заинтересовался прекрасной гейшей в натянутом на самые глаза черном капюшоне. Его очаровали ее походка и манера держаться.

Подобно прочим гейшам, она едва удостоила его взглядом и кивком. Черт побери, было в ней что-то еще. В глазах ее, сулящих найти тропинку к сердцу мужчины и никогда не потерять ее снова, таилась дьявольщинка.

Он вообразил, что прикасается к ее по-западному овальному лицу, проводя пальцами по нежной коже. Он знал, что, будучи гейшей, она обучена создавать вокруг себя необузданную эротическую ауру с помощью мечтательной улыбки и слегка полуопущенных век, удерживающих его в плену. Она станет дразнить его мягким шелестящим голосом, а потом возьмет его руки и положит на свои груди.

Обнаженные груди. Белоснежные. С розовато-коричневыми сосками, которые он станет ласкать языком. Нет, он никогда не выскажет вслух своих желаний и откровенных устремлений, хотя ему очень этого хочется. Он же мужчина, не так ли? Заниматься любовью с этой девушкой для него под запретом, но над своими мыслями он не властен. При взгляде на нее перед глазами Рида возникали видения о том, как он опускается на шелковистый футон рядом с ее обнаженным телом, исследует ее крепкие бедра, ноги, пробует на вкус, наслаждаясь ее податливой плотью много ночей подряд.

Все существо Рида пронзил первобытный чувственный голод, подстегивающий его фантазии. В его мечтах девушка умоляла его двигаться быстрее и сильнее, отвечая на его страсть своим трепещущим желанием, приникая к нему горячим влажным лоном и снова отстраняясь. Рид представлял, как войдет внутрь ее и станет двигаться толчками, сначала медленно, постепенно наращивая темп, изменяя глубину и ритм проникновения, чтобы дольше сохранять самоконтроль и не излиться в нее семенем прежде, чем она достигнет мощного удовлетворяющего оргазма.

Тяжело дыша и с трудом сдерживая в узде рвущуюся наружу дикую сторону своей натуры, Рид продолжал идти вперед не разбирая дороги. У него не было иного выбора, кроме как отбросить жесткий диктат кодекса джентльмена и, подобно направляющемуся на битву самураю, сосредоточиться только на своей миссии. Он всматривался в лица каждой встречной женщины, простоволосой, облаченной в шелковые одеяния с газовой отделкой; их черные как ночь волосы были уложены в замысловатые прически, скрепленные золотыми и серебряными шпильками. Глубоко погруженный в свои мысли, он совершенно случайно забрел на улицу Гион, где и увидел ее.

И уже не смог забыть.

С гулко бьющимся сердцем, весь покрытый потом, Рид поднялся по ступеням храма Киомидзу так, чтобы девушка в черном плаще его не заметила, быстрой поступью миновал ворота с покатой крышей и остановился подождать ее, также восходящую по ступеням. Звук, издаваемый ее сандалиями, гулко разносился вокруг.

Воздух здесь был свежим и чистым, несмотря на тесное соседство многих строений, а также других храмов и усыпальниц. Восторг Рида усилился. Он сделал глубокий вдох, заполняя легкие холодным влажным воздухом, но вообще старался дышать как можно тише, чтобы не выдать своего укрытия. Он не хотел напугать девушку. Он прибыл сюда, чтобы отвезти ее домой, но благосклонно ли она примет это известие? Она напоминала Риду молодую самку оленя, которую он видел бродящей на землях, принадлежащих храму, - пугливое животное, явившееся на звон колокольчика паломника в надежде на получение лакомства, а затем убегающее прочь. Он напрягся. Девушка видела, что он смотрел на нее, а потом быстро отвернулась, но ему этого мгновения было достаточно, чтобы запечатлеть в памяти ее черты. Лицо у нее было овальным, как он изначально и думал. Глаза большие и круглые, а нос высокий, но с слегка приподнятым кончиком.