Perfectly entwined (СИ)

И только у Гарри внутри космическая пустота от потери: ничто не сможет её залечить или замаскировать. Ни одно привычное действие не будет для него прежним, пока Луи не окажется рядом. Не возьмёт его за руку так, как брал сотни раз до этого. Поэтому он отворачивается от Зейна, от лежащих мёртвых тел. От друзей. И направляется дальше в поселение.

Туда, где среди брошенных домов бродит его Луи.

〄〄〄

На обрамлённой самшитом дорожке, ведущей между двумя крайними домами в глубь улицы, они встречают Луи. Его тело неторопливо переваливается из стороны в сторону, когда он слепо бредёт, привлечённый звуками стрельбы.

Гарри не узнаёт свою родственную душу: видит сходство, но нутром чувствует — перед ним другой человек. Нет, существо. Сладкие когда-то губы вымазанны чем-то тёмным и густым. Ногти на пальцах содраны и обломаны.

Прошло всего две ночи, а будто целая эпоха сменилась. И не только в ощущениях Гарри — тело Луи, потрёпанное и израненное, выглядит так, будто побывало в полномасштабной войне. Внутри этого без сомнения живого организма не чувствуется прежней личности. В белых блёклых глазах ни намёка на прежнюю душу.

Как бы хотелось верить, что внутри этой твари всё ещё жив его милый, любящий парень, что сила любви толкает это существо вперёд, к Гарри. К сожалению, это не так. Лицо бледное, почти белое. И окружённые глубокими тенями глаза. Черты лица, когда-то красивого, царственно-величавого, теперь не выражают ничего, кроме жажды и голода.

Рука с тонким запястьем, грязная, окровавленная, с болтающейся наполовину размотанной тряпкой, поднимается. Дрожь сотрясает тело Гарри, желудок подкатывает к горлу. Где-то под языком горькой желчью собирается всё испытываемое им отвращение и страх, когда любимая рука тянется в его сторону. Не для того, чтобы взять ладонь Гарри в свою и нежно сжать, ободряя, а для того, чтобы вцепиться поломанными ногтями. Удержать, пока зубы будут рвать на части.

Пустые глаза обращены к Гарри. Мир тускнеет и уменьшается до булавочного острия, когда он встречается взглядом с таящейся в этих глазах смертью. Зубы в чёрном рту Луи, кажется, даже светятся, как молочно-белое стекло. Ждут насыщения. Быстрыми, короткими рывками он направляется в сторону Гарри, надсадно хрипя, вытягивая вперёд свои ужасные, цепкие руки.

А Гарри стоит, не в силах сбросить оцепенение, голова кружится, кожа стала скользкой от холодного пота. Звуки друзей вокруг, их слова и полные смешанного со страхом горя восклицания, размываются, превращаются в сплошной гул в голове. Так ток гудит в проводах. Низко и бесперебойно.

Поле зрения сужается до направляющейся к нему изломанной и хромой фигуры. Гарри уже не видит ничего, кроме этих пустых глаз, этого рта, этих зубов: болезнь Луи только теперь становится осязаемой и по-настоящему неотвратимой. Гарри вдруг понимает, что они не специалисты. Как они смогут помочь ему? Как смогут вылечить это? Тем дурацким, опасным способом, что придумал Найл?

— Я кажется сошёл с ума, когда согласился, — обречённо себе под нос шепчет Гарри.

А Луи надвигается, спешит заключить в свои смертоносные объятия, запечатлеть ещё один поцелуй. Самый последний.

В этот ужасный, томительный момент, отравляющий его нутро бессилием и желанием сдаться, именно Зейн становится силой, на которую никто из них не рассчитывал, но без которой уже не смог бы обойтись. Он выступает вперёд, туго натягивает верёвку между затянутых в чёрную кожу ладоней и произносит:

— Это он? Твой парень?

В голове хоровод мыслей. Не убивай — хочет сказать Гарри, но язык распух во рту и еле ворочается. Из горла вырывается сиплый хрип, почти такой же мёртвый и сухой, как у Луи.

— Лу.

Но Гарри всё равно предпринимает попытку достучаться до своей пары. Он сминает в пальцах целлофан пакета и делает неловкий, неуклюжий шаг вперёд. Навстречу спешащему к нему Луи.

— Посмотри на лицо, которое ты любил? Разве это не я? — спрашивает он у сошедшего с ума кровожадного монстра. — Так почему же это не ты?

Бульканье в горле, шорох камешков под ступнями, и Луи достигает его. Пропахшие смертью пальцы цепляются за воротник одежды Гарри, чёрный рот открывается в попытке укусить. Руки сильные, словно в них уже поселилась хватка смерти, рвут его одежду. Она скрипит по шву, ноги скользят и спотыкаются, и Луи жмётся всем телом, разевает чёрный провал пасти, тянется зубами к шее.

Серая пелена затягивает зрение. Мир делает оборот, один резкий кувырок через голову и становится перевёрнутым. Боль в спине от удара о землю глушит неприятные ощущения от давление алчных пальцев, но зубы щёлкают прямо у носа Гарри. Опасно близко.

— Хватит церемониться, — выдыхает слова Зейн и хватает правую руку Луи, выворачивает её назад.

Пока он борется с диким голодным существом, придавившим Гарри к земле, последнему только и остаётся что держаться подальше от чёрных дёсен и щёлкающих зубов. Тяжесть Луи, его закоченевшее, дёргающееся резко и отрывисто тело пугают.

Но свобода даётся ещё сложнее. Зейн сдёргивает то, что когда-то было соулмейтом Гарри, валит это на землю. Исчезновение жёсткой хватки оставляет холодок в груди — Гарри тут же переворачивается, встаёт на четвереньки. Он уже готов умолять Зейна не делать Луи больно, когда тот тянет руку и требует:

— Пакет!

Растерянно оглядывая пространство вокруг, примятую их борьбой траву, Гарри находит пакет. Пальцы дрожат, когда он тянет шелестящий целлофан к себе. Луи дёргается и рычит, скованный и прижатый к земле Зейном. Его блеклые глаза бегают с одного на другого, и такой жадный, кровавый голод читается в них, что Гарри уже почти не верит в возвращение своего парня. Кажется, инфекция победила существующую внутри личность, полностью подчинила её себе.

— Ну давай же! — настаивает Зейн.

— Нет, я сам.

Гарри подползает ближе, не отводя взгляда от родных черт, исковерканных болезнью и сумасшествием. В слабых, обессиленных руках пакет, а голос ломается на каждом звуке. Мир вокруг трещит по швам.

— Что я должен сделать?

И реальность разрывается в клочья ответом Найла.

— Задуши его, Гарри.

========== Часть 13 ==========

Комментарий к

Простите меня за это внезапное исчезновение. Я постараюсь вернуться в прежний ритм, но пока что совершенно не могу найти своё равновесие.

Спасибо за терпение и интерес, что вы проявляете <3

Уткнув Луи лбом в сырую, холодную землю Зейн садится сверху на его спину. Почти так же, как незадолго до этого он седлал Лиама, но теперь в движениях нет сдержанности. Да, он не ставит целью убить Луи, лишь обезвредить, но и церемониться не намерен.

Пакет шуршит в пальцах от налетевшего ветра. С севера надвигается лиловая туча, полная дождя и закатного солнца, несёт с собой ветер и возможно шторм. Но более сильная и страшная буря уже бушует в груди Гарри, когда он смотрит на острые лопатки Луи, на его красивое тело, вдавленное коленом Зейна в грязь.

Гарри вернулся назад в глубь растерзанной инфекцией страны ради своего брошенного парня. Летел на крыльях надежды, не понимая, что ждёт его здесь. Его сознание не рисовало Луи таким — почти мёртвым, абсолютно иным существом. И сейчас, столкнувшись с реальностью болезни, он теряет волю бороться.

Но слова Найла просочились в его голову и жужжат в ней осенними мухами. Гарри знает, что не может повернуть назад — эти слова отравили его надеждой. Но сил идти вперёд нет. Ему кажется, что каждый выдох приносит боль, разрушает ткани сердца и лёгких, убивает изнутри, отравляя органы. Боль от одной только мысли, что его руки убьют Луи заставляет все клетки тела гореть в огне преисподней.

— Я не могу, Ни, — растерянно шепчет он себе под нос, вовсе не заботясь о том, услышит друг его или нет. — Просто не могу…

Верёвка, найденная ими на заправке, теперь ставшей прибежищем мертвецов и летящих на них мух, впивается в золотистую кожу запястий Луи. Он тянет шею, клацает челюстью, инстинктивно тянется к людям. Они лакомые и так близко, но Зейн беспощадно связывает его руки за спиной.