На осколках цивилизации (СИ)

Джон, недолго думая, потянул откашливающегося парня к себе за руку, сам привстав на колени, насколько это позволяла высота кладовки менее полуметра; как только Чес оказался под ним, рядом рухнули огромные камни, частично перекрыв ход и заставив их ещё более потесниться в и так узкой нише. Для двух взрослых мужчин места здесь катастрофически не хватало, к тому же, Джону было неудобно постоянно держаться то на ногах, то на руках, чтобы не повалиться на лежащего под ним Креймера. Тот едва приходил себя — протирал глаза от пыли, пытался что-то разглядеть. Парень был очень близко, Константин даже касался его своим телом и чувствовал каждый его вздох на своей щеке.

Ход был наполовину завален огромными обломками, что прилетели сверху; где-то там снаружи ещё что-то грузно падало и ломалось, иногда камни прикатывались к их выходу; их этаж, на котором они стояли, громыхал где-то далеко внизу. Джон ощутил, что плечо разболелось сильнее, теперь уже острой болью — будто иголка туда вошла. Вероятно, он отошёл от первого шока, теперь всё стало проявляться сильнее.

Мужчина чувствовал, как потолок над его спиной отчаянно дрожал, сыпался пылью ему на пальто и заставлял давить на Чеса; здание «лихорадило» серьёзно. И он хорошо понимал, что это убежище их — временное; по-любому нужно будет угадывать момент и бежать.

— Мы теперь в безопасности… — зачем-то сказал, хотя после обругал себя — ну как это назвать прикажете? Вселением надежды, никому ненужной? Или глупым способом воодушевить? Оба они понимали, что неровен час — и их может придавить как мух, как глупых мелких животных. Увы, в настоящем мире от такой возможности не застрахован никто.

— Знаю… Джон, — ответил хрипло, едва слышно — видно, пыли съел достаточно. Константин прислушивался к внешнему шуму, силясь понять, когда настанет удобное время, чтобы начать разгребать полузавал, ставший уже конкретным завалом с маленькой щёлкой наверху. Резко стало не хватать воздуха; да и воздух-то был какой — одна пыль!

— Мы… выберемся? — Мужчина развернул лицо к нему и увидел буквально в сантиметрах семи его — глаза встревоженные, но доверившиеся (и как это — Джон чёрт бы смог объяснить!), губы разбитые, дрожат, но силятся сомкнуться — будто не страшно, волосы все почти серые, будто припудренные, как французский парик шестнадцатого века. И Константин сам не знал, откуда в голове всплывали такие странные, ой как не подходящие сюда сравнения; а, хотя чего удивляться — ведь мы не забыли, что там уж давно был ужасный бардак?

— Да. Есть сомнения?

— Мы снова… под каким-то завалом, — сдавленно усмехнувшись, тихо проговорил Чес, и последние его слова почти не было слышно из-за чего-то оглушительно упавшего мимо и затрясшего стены. Джон нагнулся к правому плечу Креймера и уткнулся носом в пол; да, в этом помещении всё было в миллиметровой доступности. Затряслись стены, пол, потолок; болтало в разные стороны так, будто весь этот кусок вместе с ними и несчастной кладовкой взяли краном и болтали бы туда-сюда. Джону на момент показалось, что потолок придавит его, не выдержит, а он сам задавит насмерть и так не слишком-то уж и крепкого паренька под ним. Ощутимо потолок надавил, но, слава богу, не обвалился; стало совсем темно, камни напирали сбоку, упираясь острыми концами им в тела. И как они держались, чёрт возьми, если пол провалился? Мужчина подумал, что это, наверное, какой-то небольшой кусок здесь всё-таки остался.

Только сейчас, вновь подняв голову и попробовав рукой спихнуть камень, он почувствовал, что вторая вновь зажимала нечто тёплое, неожиданно приятное в этой отвратительной обстановке — Чес обхватил пальцами его ладонь, прикрыл глаза и уткнулся лбом ему куда-то в район плеча. Джон и сам не заметил, как усмехнулся, но руки убрать не решился — если это вселяет уверенность в Креймера, то пускай.

— Да, условия нынешние отличаются от того, что было… — отплёвываясь от песка, говорил повелитель тьмы. — Но разве мы не выберемся?

— Там было удобнее. — Чес ухмыльнулся.

— Это да… — Джон близкой к завалу рукой стал нащупывать камни и толкать их вперёд: поддавались те с трудом, но, кажется, что-то всё-таки упало, расчистив небольшую дырку, через которую тут же пробился сквозь толщи пыли луч света.

— Джон, ты можешь не держаться на ногах, а немного… лечь на меня что ли. Тебе так будет удобно. А вообще, неудобное место ты выбрал… — Константин усмехнулся, покачав головой, но от предложения молча отказался, подумав про себя, что парню бы просто выйти живым из данной ситуации, а не предлагать заведомо бесполезную помощь. Конечно, руки-ноги заметно затекли постоянно удерживать его над Чесом, но мужчина держался, понимая, что в случае чего может опуститься на один бок рядом.

Тем временем он продолжил работу, толкая одной рукой камни и делая постепенно вход свободнее; шло всё довольно медленно — ну, а какая, спрашивается, производительность должна быть при одной руке? Второй он держался об пол и держал Креймера, носками ног придерживал себя над ним; ноги жутко ныли и уже тряслись, и повелитель тьмы менял их, давая хоть немного отдыху.

В итоге за минут десять такого кряхтения удалось убрать верхнюю гряду камней, очистив тем самым полпрохода; однако нижние обломки давались с трудом, и Джон понимал, что это может затянуться надолго. Чес в это время молчал, изредка сжимая пальцами его руку и иногда двигался, чтобы тело не затекло совсем. Как-то неловко он коснулся его плеча — того самого, которое болело, и серьёзно нахмурился, когда повелитель тьмы сдержанно зашипел. А потом потрогал ещё раз плечо и изумился; впрочем, изумился не только он, но и Константин, только теперь поняв, что же так болело в том месте… Когда пальцы аккуратно нащупали нечто твёрдое, явно впившееся куда-то под ключицу, ближе к плечу, он понял, откуда было ощущение чего-то мокрого там — кровь уже шла вовсю. Креймер взволнованно потрогал обломок — он был небольшим, но явным, и тут же заговорил:

— Джон!..

— Знаю… — Константин повёл плечом, уклоняясь от прикосновения. — Потом как-нибудь…

— У нас нет ни спирта, ни бинтов… — в задумчивости говорил парень. — А оставлять так… нельзя.

Мужчина раздражённо посмотрел на него и тут столкнулся с его каким-то горьким, почти разбитым взглядом и всё понял; ну, нужны ли были какие-то дополнительные слова между ними в виду случившегося недавно? И Джон увидел в тех тёмных глазах искренний страх, отчаянное, почти детское нежелание повторить того, что было; а в себе не находил и доли подобного — ну, заразиться и умрёт, такая ли новость? Это вполне обыденно. Но то, как разволновался парень, заставляло его стыдиться своих мыслей. Константин продолжил толкать камни, а Чес, не отрываясь, смотрел на него.

— Джон, как только выйдем, я отправлюсь искать спирт… хотя бы спирт и ткань, это единственное, что нам понадобится. Я вытащу… Джон, — он говорил быстро, сбивчиво, повторяясь и явно глотая вместе со словами своё волнение. Константин с опаской смотрел на него, едва заметно кивал и, претерпевая довольно усилившуюся боль, толкал камни.

Наконец проход оказался открытым так, что вполне себе можно было вылезти; повелитель тьмы выглянул из-за груды камней, чтобы увидеть, куда им дальше ступать, и сообщил хорошую новость Чесу. Взволнованность на лице того не пропала, но он явно оживился. Джон, кряхтя, принялся вылезать первым; где-то в чуть менее двух метров внизу виднелся кусок пола, спрыгнув на который, можно было продолжить путь. Между прочим, и около их временного убежища находился клочок пола, впившийся в стену, где и держался каменный завал, но ступать на него было явно опасно. Максимум — удержаться.

Конечно, остров бетона, на который они собирались прыгать, был набит до основания камнями, но был ли в их случае выбор? Джон аккуратно вытащил сначала ноги, туловище, затем, уцепившись здоровой рукой за край, ловко соскользнул вниз. Приземление на обломки было не таким успешным — и так отбитые ноги заныли ещё хуже, но вокруг хотя бы не давила душная пыльная кладовка — и это теперь казалось неизмеримой свободой. Константин крикнул Чеса, и через минуту тот тоже спрыгнул, правда, более аккуратно — даже не ушибся, только колено осколком поцарапал.