На осколках цивилизации (СИ)

— А если начнут стрелять?.. Долго же мы выбираться будем… Давай остановимся на седьмом этаже, — Чес вопросительно на него посмотрел, Джон подумал пару секунд и согласился, подумав, что два этажа точно погоды не сделают. Но том и сошлись, и мужчина двинулся вперёд; правда, перед седьмым этажом лестницы не было вообще, пришлось взбираться по какой-то куче из острых обломков, которые проваливались под ногами, осыпались. Они начали падать, резаться об острые выступы камней; повелитель тьмы даже заметил на внешней стороне ладони длинную царапину с капелькой крови, стекающей по руке.

— Ты не ранен? — обратился он к Чесу, как только они, запыхавшиеся, потные, уже изрядно уставшие, добрались таки до площадки седьмого этажа. Тот молча покачал головой.

Верхние этажи, впрочем, всё равно оказались бы недоступны им — всё там жутко обвалилось и очень опасно накренилось, обломки буквально выпирали с пролётов, потолок даже как-то грозно покосился… Они с Креймером переглянулись и направились в коридор; половина его была погребена под частью верхнего этажа, а остальная — вся в обломках, каких-то частях мебели, с выдранными дверьми. Лампочка оказалась давно выбитой, было очень темно; из щели где-то впереди пробивался пучок света.

Значит, лучше выйти туда, потому что входы в остальные квартиры были вообще беспросветными — все заваленные до предела. Джон подумал, что этот этаж сохранился хуже, возможно, было бы целесообразным спуститься на один ниже, но что говорить об этом теперь?.. Он принялся толкать нечто, похожее на огромный шкаф, больше напоминающий гроб, чтобы отодвинуть его как-нибудь в сторону; далось это с трудом — стеллаж, казалось, был как на зло из самого тяжёлого сорта дерева, с чуть ли не чугунными ручками и килограммами хламья внутри — по крайней мере, так казалось. Джон упёрся ногами и поприбавил силы, толкая спиной; шкаф заскрипел, затрещал, пыль стала падать с него за воротник; но щёлка света, слава богу, увеличивалась.

Большими усилиями всё-таки удалось отодвинуть поломанный шкаф так, что образовалась широкая дыра; Константин понял, что глупо оставлять всё так, как есть, поэтому сделал ещё пару шагов, и шкаф с ужасным грохотом рухнул на пол. Сразу поднялся столп пыли, они оба резко закашлялись; Джон вытер пот со лба и устало скинул с плеч рюкзак. Когда дымка развеялась, то их взору предстал совсем типичный пейзаж для комнат: горы камней, поломанная мебель, выбитые окна; но, видимо, ударом снаряда разрушились все верхние этажи совсем, а часть седьмого «оголилась»: ближе к окнам, которых теперь не было, буквально сорвало потолок, превратив го в груду обломков и водрузив его куда-то на уровне восьмого, в районе лестницы. Поэтому здесь дули сильные ветра, и открывался ничем не перекрываемый вид; передней стены уже не было, точнее, она находилась в состоянии рухляди впереди на полу; и вот где-то из-за этой горки виднелся остальной, превращающийся в руины город.

Двигаться здесь нужно было крайне осторожно: то и дело можно было запнуться об огромный кусок потолка или оцарапаться об острый обломок. Чес и Джон осторожно прошли к так называемому балкону и остановились там; мужчина принялся осматриваться и выбирать нужное направление, куда смотреть, вспоминая, где проходила дорога, которой они шли, и ходил то туда, то сюда. Креймер же уселся на пыльный и изодранный диван рядом и молчал, смотря в пол. Повелитель тьмы глянул в нужную сторону: путь был чист по крайней мере в радиусе следующего километра. В остальном город казался мёртвым, лишь изредка откуда-то поднимался столп чёрного дыма.

— Всё в порядке. Мы можем спокойно идти.

— Людей не видно? — Чес резко поднял голову и пристально посмотрел на него; он казался не на шутку серьёзным и взволнованным.

— Нет… Откуда! — Джон обвёл глазами видневшийся пейзаж. — Будто здесь остались только мы…

— Я тут подумал… — Константин обернулся в его сторону, Чес опустил голову. — Знаешь, наверное, мы поступили не очень хорошо, оставив группу детсада там. Нужно было хоть сказать, куда мы дальше направляемся, где безопаснее… Ведь это тоже чьи-то дети.

— Да плевать я хотел на это всё, Креймер. — Мужчина поморщился и отвернулся. — Не сдохнут — еды вон завались! Или хочешь вернуться и рассказать? Так иди, никто не мешает.

Джон-то ой как прекрасно понимал, что сказанул сейчас лишнего такого, какое только может быть в мире, но вслух как всегда ничего не добавил; Чес, видно было, проглотил эти слова с явной горечью, но вовремя замолк, понимая, что спорить с отчаявшимся и потерявшим всё человеком бесполезно. Константин даже не знавал большего терпения, чем-то, которое было у его бывшего водителя; он бы и сам от себя такого давно уж сбежал. А этот терпит, и, спрашивается, что ему это даёт? Да ровным счётом ничего положительного, зато вагон и маленькую тележечку отрицательного!

И Джон остро-остро понял, что в конце сказал сущую ложь: да куда бы он отпустил этого гадёныша?.. А то глупое обещание? Не, ни за что — так решил повелитель тьмы и в случае чего уже имел план по отзыву своих слов обратно. Но Чес лишь хмыкнул и молча замял этот разговор — вероятно, план по спасению детей ему нравился, но не в данной ситуации, ибо сейчас вопрос стоял так: либо они, либо кто-то. А тут, будь хоть святошей (кем Креймер точно не был), всё равно выберешь первый вариант.

Константин хотел было что-то сказать, но остановил себя и решил залезть на обломок стены — там было выше и возможность увидеть дальше. Правда, заползти оказалось делом сложным: руки скользили по камню, при каждом резком движении вокруг сразу появлялись тучи пыли, забивавшей глаза и рот, и выступы, за которые он цеплялся, постоянно отламывались, и приходилось искать нечто понадёжнее. Минуты через две он забрался на остаток стены, потом прошёл осторожно по его верху — туда, где начинались камни и стена становилась выше. Там балансировать как акробату не пришлось, зато придирчиво выбирать место следующего шага — пожалуйста.

Только там, на вершине, Джон смог разогнуться наконец и осмотреться вокруг; правда, он не знал, что через минуту потеряет дар речи.

Вообще, терять дар речи было ему несвойственно, но здесь Константин даже сам удивился, что такое произошло. Правда, через пару секунд он лишь горько усмехнулся и только-только понял, что его, оказывается, звал Чес. Мужчина небрежно посмотрел вниз, на вопрошающего парнишку и снова перевёл взгляд на город.

— …так какого ты там завис? — долетело до него. Джон покачал плечами, зная, что Креймер навряд ли увидит этот жест, и выдохнул, прикрыв глаза. То, что заприметил он, повелитель тьмы бы никому в жизни не пожелал увидеть, потому что, без шуток, увиденное такое уж точно не забыть и не перестать видеть даже с закрытыми глазами.

Вскоре Константин вдохнул полной грудью и открыл глаза, решив проверить — быть может, ему кажется? Но нет, всё осталось на прежних местах: впереди, где-то в километре отсюда и менее пятьсот метров — от их дороги, находилось хорошо расчищенное поле, заваленное обломками зданий и сооружений, что здесь когда-то были, со вспученными кусками дорог, машин, с огромными пробитыми рекламными табло; видно, что постарались зачистить местность на славу. Там стоял тот самый, виденный Джоном много раз, но так чётко и не запомнившийся, космический корабль, правда, немного другого типа, и это повелитель тьмы мог утверждать точно. Он был крупнее, а всего лишь два пулемёта были расположены только впереди. Грузовой. И мужчина так решил не спроста: к нему тянулись, на собственных ногах, медленно, но верно, люди, толпы людей, быть может, несколько тысяч; по крайней мере, ему на воспалённый разум казалось именно так. Они безропотно входили внутрь вражеского корабля, шли ровным строем; а корабль пожирал, пожирал их!.. Точнее, не совсем уж пожирал, просто Джону опять казалось именно так, и какая-то паника начинала дёргать за ниточки все его и так расшатанные нервишки. Вокруг находилось корабля четыре, уже военных; вот и защита.

Константин долго не мог отойти от этого зрелища; очнулся он только тогда, когда ощутил равномерные и лёгкие удары по ногам. Обернулся: это Креймер, который уже весь извёлся, решил кидать в него мелкими камешками, чтобы привлечь внимание. Когда Джон развернулся, парень заговорил: