На осколках цивилизации (СИ)

— Джон, да ты там оглох? Я уже минуты три пытаюсь добиться от тебя ответа! Что-то интересное? — Мужчина пристально глянул на него и медленно кивнул.

— Иди глянь.

Повелитель тьмы присел и протянул ему руку; Чес охотно взялся за неё и стал нащупывать ногой, где бы зацепиться. Константин тут же подсказал.

— Там в середине должна быть выбоина. Туда ставь ногу. — Креймер, пыхтя, посмотрел на него благодарно и легко подтянулся наверх. Джон сжимал эту руку, такую тёплую и приятную, и запоздал отпустить её, как-то слишком неприлично долго продержав её в своей ладони, в то время как парень уже вполне забрался к нему. Мужчина не обращал внимания на вопросительный взгляд Чеса; какая-то отвратительная волна паники, отчаяния, безысходности захлестнула его и захлестнула так ярко впервые за всё это время. Такое было с ним лишь единожды и то не в такой степени — когда он очнулся от влияния и увидел людей-зомби. Теперь он видел, как этих зомби безвольно сгружают на корабль, как товар, как вещи; может, и не безвольно — иду-то они сами, но лучше от этого не становилось. В тот момент Константин резко потерял веру во что-либо, хотя, впрочем, потерял её не так давно со смертью Дженни. Но сейчас суровая правда и безвыходность для человеческой цивилизации слишком ярко встала перед его глазами; тогда ему даже на секунду показалось, что он один. Совсем. Но теплота ладони вернула его к изначальной точке, а взволнованные карие, такие, Господи, успокаивающие глаза заставили выдохнуть этот накопившееся напряжение.

Джон резко отпустил руку Креймера и указал в нужную сторону.

— Там. Видишь? — Парень обернулся и застыл; молчание продлилось где-то с минуту, и мужчина пытливо поглядывал на его лицо, на его стеклянные глаза. Недавняя паника вмиг показалась ему неприемлемой, стало даже стыдно; ну, разве для него типично такое, особенно после недавних событий? Константин покачал головой и вновь уставился на корабли и печальное шествие.

— Что думаешь?

— Ужасно… — почти прошептал, покачал головой и едва смог оторвать свой застекленевший взгляд. — Значит, они подключили свои установки там… мы почти в зоне влияния. Нужно пойти чуть правее.

Джон кивнул, пригляделся вновь; кажется, двигатели двух кораблей, которые были на охране, быстро заработали, те поднялись в воздух плавно, медленно и резко сорвались с места, направляясь… ровно к ним.

— Джон?.. — в голосе послышалось волнение; а мужчина уже предугадал вопрос и даже знал ответ на него, но не успел ничего разумного ответить — только отчаянно крикнуть: «Прыгай, Креймер!». Корабли со свистом летели прямо на них и преодолели это расстояние за несколько жалких секунд; они вдвоём едва успели развернуться и спрыгнуть, уже слыша за свой спиной свист бомб и снарядов. «Неужели заметили?» — крутилось навязчиво в голове, и больше ничего — только эти горькие на вкус слова с не менее горьким ответом. Джон лишь успел сделать одно, о чём потом не пожалел — схватить Чеса за руку. Они спрыгнули одновременно с куска стены вниз, ужасно отбив ноги, и вмиг всё затряслось под их подошвами — первый удар попал куда-то ещё далеко, но уже в здание.

Оно заскрипело, застонало, накренилось; вокруг поднялась пылища, и разобрать ничего нельзя было. Корабли с оглушающим свистом пролетели над ними; Константин с паникой осматривался, ища выхода хоть куда-нибудь, но было поздно — попало прямо в верхушку, в едва державшиеся останки бетона. Раздался взрыв, пол ушёл из-под ног, Джон повалился на пол, потащил за собой и парня. Лицом они ткнулись прямо в острые камни, в пыль, что мгновенно забилась в глаза, в уши, в рот, за шиворот; повелитель тьмы, едва устояв на ногах и будучи оглушённым от взрыва, всё равно не отпустил тёплой руки, хотя и не видел в поднявшейся суматохе даже очертаний Креймера — вот насколько всё заволокло. Взрывов было немного: всего что-то около двух или трёх, но этому на ладан дышащему зданию хватило и того.

Здание трещало по швам, что-то рядом грузно грохнуло — наверное, верхние этажи обвалились таки вниз. Джон постарался встать и потянул за собой Чеса, но сделать этого не удалось — среди непомерного грохота и тряски мужчина ощутил, что пол под ногами сильно накренился куда-то вперёд, будто проваливался вниз, на нижний этаж. Сзади рухнула стена, с неё посыпались камни и начали больно бить по ногам, даже до спины один долетел, заставив вновь упасть навзничь. Константин почти задыхался, ничего не видел из-за жутко слезившихся глаз и понимал, сколь бесполезны его попытки встать; единственное, что имело смысл сейчас, так это дождаться, когда обвал закончится. Иначе они были так же беспомощны, как мыши в лапах у кошки…

Несмотря на то, что корабли уже давно свистели где-то далеко впереди, последствия обстрела ещё имели место быть: здание трясло, падало, ломалось, и всё это как-то удачно пролетало мимо них с Чесом. Правда, пару раз небольшие камни со встречным потоком попадали то в голову, то в спину, не давая встать; где-то на уровне лестницы, вероятно, происходило нечто ужасающее — что-то трещало, гремело, обломки падали, подминая под себя всё. Джон кое-как протёр один глаз, но увидел лишь смутные очертания углов стен и всю запылённую шевелюру Креймера.

Неожиданно пол накренился ещё больше, градусов этак на сорок пять, и получилась как будто бы горка, по которой лицом вперёд они начали съезжать; сзади плотным потоком начали падать обломки стены, больно ударяя в затылок, в спину, ноги. Константин вновь предпринял попытку встать и даже смог приподнять парня; теперь он стоял на полусогнутых ногах, а Чес кое-как приподнялся на колени. Ступни мужчины соскальзывали, в любую минуту он мог повалиться на спину и оказаться под камнями, которые теперь только набирали обороты, увеличивая скорость и размеры пропорционально тому, как сильнее накренивался пол. Обломки то и дело подсекали ноги, Джон часто чуть не падал, но держался, постепенно сходя вниз и таща за собой Креймера.

Шум стал стихать — всё, что возможно, уже свалилось и даже что невозможно — тоже с грохотом упало и подмяло под собой всё. Джон раскопал из-под толщи пыли свой второй глаз — видеть теперь стало легче. В голове начал лихорадочно, без доли логики обдумываться дальнейший план, так как видно было, что здание готово рухнуть в любой момент, лестница завалена, идти некуда, к тому же, этаж, на котором они стоят, медленно, но верно проваливается вниз. Креймер жутко кашлял, едва мог открыть глаза, весь был сверху донизу в пыли и так с колен не встал, но руку крепко держал. Только сейчас, опомнившись, повелитель тьмы понял, что малость оглох (на время, кончено же), а где-то район правого плеча пронзила ноющая боль. Кажется, просто сильно ударило камнем. Вроде ничего, всё там цело.

— Чес, ты как? — ещё кашляя и слыша свой голос отдалённо и приглушенно, спросил мужчина, как в ту же секунду держащийся на ниточках пол под ним яростно рухнул вниз, где-то метра на два точно, уже полностью обрушив нижний этаж и покушаясь даже на следующий, будто вызывая цепную реакцию.

Эту резкую встряску Константин не вытерпел — ноги подкосились, сначала он больно стукнулся коленями, потом упал весь и, подгоняемый потоками активизировавшихся и не кончающихся камней, скатывался вниз, к краю пола — к стене. Он уже не замечал, куда били и какого размера были обломки — всё тело казалось синяком; встать возможности не представлялось никакой. Больно большой камень, проскочив скоро над ним, всё-таки ударил ему ровно в челюсть, сведя её и заставив пульсировать болью. Они скатывались синхронно и довольно быстро, пока, наконец, Джон, прикусив губу от боли, не впечатался затылком в стену.

В глазах потемнело, заискрилось; что-то чёрное надвинулись над ним самим, а ощущение было такое, что будто бы он попал в какое углубление. Джон не совсем понимал, в каком он положении, где руки, где ноги, поэтому через пару движений оказался полностью в этой тёмной дыре, потеряв руку Чеса. Мужчина скорее откопал глаза от пыли и осмотрелся: место, куда он залез, было похожим на верхнюю полку кладовки, которая была сделана в глубине стены. Такие теперь редко встречались, только в домах старой постройки; тут Константин услыхал что-то типа громкого треска где-то наверху. Креймер лежал вне тесной кладовки, в которой едва умещался повелитель тьмы.