На осколках цивилизации (СИ)

— Ну! — перебил его мужчина, присаживаясь на краешек рядом и упираясь ногами в лестницу. — Уж не спасал мир — это как-то слишком пафосно. Но, бывало, помогал… способствовал миру, так сказать. А так согласен, хотя это звучит как бред.

— А однажды оно скажет, что отплатило по всем счетам, — будто не слушая его, продолжал Чес. — И тогда никакой помощи не жди. Что тогда, Джон?

— Тогда просто останется одно — игры на выживание. Вот и всё. И мы выживем. И вообще хватит задавать такие глупые вопросы. — Парень, вероятно, задал бы, но вовремя замолчал и приступил к булке. Константин не совсем понял, для чего тот стал говорить о судьбе, о мире, о том, что пока те не имеют их во все дыры, а обводят их от опасности стороной, но ощутил некое похожее предчувствие, что всё, до сих пор случавшееся с ними, как будто одна большая халява; дальше — жёстче. Однако он не стал думать об этом и полностью переключился на более насущные проблемы. Откопать ход стало, казалось, чем скорее, тем лучше; наскоро перекусив, повелитель тьмы поднялся наверх снова и снова продолжил свою работу.

Щель становилась больше и больше — вскоре Джон смог с лёгкостью всунуть в неё руку. Это замотивировало как нельзя лучше, и последующая работа, хоть и давалась с трудом, но проходила с большим оживлением. Он не слишком верил своим глазам, но вскоре увидал, что за завалом был расположен выход, выводящий на опасно накренившийся и упирающийся о что-то сверху серый кусок стены. Протиснуться сквозь него вниз, на землю, было сложно, но возможно, и Константин усмехнулся, понимая, что на этот раз их пронесло, ибо за камнями их мог ожидать только развал. Но нынче — спасение; сквозняк приносил с собой свежий прохладный воздух, на улице было ещё темновато, но на востоке уже, вероятно, брезжило солнце. Джон вдыхал свежесть и не мог поверить.

Сообщив радостную весть Чесу, он принялся работать усиленней — это был последний, уже точно-точно последний рывок.

И вот был сброшен последний тяжёлый валун; мужчина поспешил сообщить Креймеру о том, что можно подниматься, хотя уже было слышно, что кто-то осторожно полз наверх. Джон усмехнулся, чиркнул зажигалкой, которая устало фыркнула последний раз огоньком и потухла, и отбросил её в сторону.

— Выдохлась твоя зажигалка. По крайней мере, теперь у тебя при желании курить не будет возможностей… хотя бы одной. — Константин был уже в конце и поднадавил на кусок стены, чтобы освободить побольше пространства; оказалось очень неудобно вылезать головой вперёд, но это теперь были всё мелочи. Какая-то часть стены — не камешки, которые он разбирал в шахте, поэтому пришлось поднатужиться; отбил в итоге повелитель тьмы где-то около пятнадцати сантиметров и, упираясь одной рукой в стену, другой — за край хода, аккуратно вылез из шахты. Джон встал на покачивающиеся ноги и тяжело распрямился — всё тело ныло и болело, буквально каждая мышца, казалось, затекла. Да, совсем разнежил его образ жизни женатого мужчины; то ли дело было, когда он ещё демонов ловил! Константин подумал, что надо бы возобновить прежний ритм жизни, а то к концу концов он вообще не узнает себя.

Потом Джон помог вылезти Чесу; тот вылез менее удачно, сильно ударившись ногой, но был ничуть этим не расстроен. Главное, что они снаружи; впереди виднелись разрушенные здания, обрубленный небоскрёб, на который вчера смотрел повелитель тьмы, и справа виднелся краешек встающего солнца, чьи лучи до рези слепили глаза и заставляли их слезиться. Они вышли вдвоём из-под обломка стены и того, что осталось от некогда бывшей комнаты; было необычно ощущать пространство, которое не сковывало тебя, было почти что безгранично.

Джон, видя, что Креймер в не самом лучшем состоянии, решил дойти до следующего дома и остановиться там, хотя безопасно там отнюдь не было, если б заново начался обстрел. По крайней мере, у парня есть несколько часов точно. Они зашли в оставшуюся целой прихожую какого-то магазина; Константин сел на раскрошенных ступеньках, а Чес лёг недалеко, прямо на пол, подложив под себя пальто Джона — более повелитель тьмы предложить не мог. Солнце вставало прямо перед ними, аккуратно протаскивая свои лучики сквозь останки домов; этому магазину когда-то везло, что витрина обращена на восток, — как-никак, а когда солнце, всегда становится веселее. Мужчина устало выдохнул и опёрся головой о косяк двери; его взгляд блуждал по городу, будто постаревшему за одну ночь: добавилось разрухи, где-то даже что-то дымилось, а небо было рассечено шлейфами тех кораблей.

Тысячи глупых мыслей терроризировали его голову; впрочем, зачем думать о случившемся, если всё закончилось? Джон тоже так решил и в итоге плюнул на всё это дело, подумав, что гораздо важнее сейчас обрисовать дальнейший план действий. Конечно, цель у них есть, но эта цель далека как никогда, а если ещё учесть, что они без еды и ночлега… Что ж, нынче придётся не сладко, но Константин решил, что чуть позже пойдёт отыскивать еду — наверняка в каких-нибудь подвалах завалялось хоть что-нибудь, что ещё не растащили и что ещё не расплющило бомбами.

Но всё-таки, несмотря на то, что, по идее, впереди проблемы были посущественнее, повелитель тьмы оказался рад тому, что они выбрались живыми и целыми; если б остались, то… их ожидала бы та же участь, что и тех пьянчуг. Джон до сих пор вспоминал то на первый взгляд безобидное и уютное место с неприятным осадком на душе — он искренне не понимал, как можно было стать такими, не беспокоящимися даже о собственной жизни, а только, как и раньше, предаваться сладострастию? И ведь они знали, прекрасно знали, что творится наверху, но не пошевелили и пальцем, чтобы связаться с людьми и выбраться наружу; даже в самый последний момент все эти равнодушные обитатели предстали ой в каком нелицеприятном, тошнотворном свете: бегали, орали, паниковали, устроили давку вместо того чтобы спокойно обсудить, как им двигаться дальше, или хотя бы сохранить здравый рассудок. И уж Константину точно не было жалко Джо, хотя, по сути, тот мог бы стать толковым человеком. Как и все остальные…

Но, упаси Боже, чтобы Джон снова был кому-то судьёй — только себе, и это было его нерушимым правилом. Просто после увиденного немного осуждающие мысли всё равно всплывали в голове; по крайней мере, это был яркий пример того, как делать не надо и куда скатываться не следует. На самом же деле, это был просто один из тех десятка случаев, что ещё будут с ними.

«Дальше — жёстче? Что ж…» — Джон неопределённо хмыкнул, на секунду прикрыл глаза и подумал, что в будущем всё должно было быть не таким уж и страшным… наверное. Во всяком случае, рядом всегда будет тот, кто будет помнить их историю с самого начала и ни черта не струсит, поймёт, сам вырвется в бой; Константин улыбнулся: среди всего этого ужаса он действительно находил своё счастье и наслаждался им. Может быть, эта катастрофа — то, чего ему действительно не хватало в его однообразной жизни?

«Безусловно!»

========== Глава 11. Признание; обещание. ==========

Самые лестные признания не те, что делаются намеренно, а те, что вырываются помимо воли.

Нинон де Ланкло ©.

Солнце было почти в зените, когда Чес проснулся; Джон его не будил специально, подумав, что пускай тот спит хоть до вечера, пока есть такая возможность. К тому же, обстановка этому способствовала: корабли не свистели над головой с самого утра, да и вокруг где-то в диапазоне двух километров не было слышно и выстрела. Стало подозрительно тихо, думал Константин, да и в принципе это было странным — сначала устраивают жестокую бойню, а потом пропадают куда-то так, что кажется, будто никакого нападения и не было. Но потом, хорошенько обдумав это, мужчина додумался до такой версии: вероятно, у этих пришельцев есть определённый план, жестокий план, которому они следуют, зная уже наверняка абсолютно все последующие действия человечества и пресекая их на корню. Они мучают, издеваются, преподносят всё дозировано, совмещая дикое истребление с довольно долгим, расслабляющим мирным временем. До Джона только сейчас дошло, что это не просто случайность, а хорошо продуманная тактика и что они с Чесом (да и не только они, конечно) жестоко купились на неё.