На осколках цивилизации (СИ)

— Теперь, кажется, понятно, почему люди не выходят… Дышать почти что нечем! — сказал Чес, морщась и обмахивая лицо рукой. Джон глянул на него и покачал головой; между тем они подходили к той самой щели между упавшим домом и обычным.

— Мне всё-таки интересно, когда они выйдут… хоть кто-нибудь кроме нас. Впрочем, мы могли всё пропустить, да и город у нас небольшой… Невероятно душно! Ты не устал? — Креймер помотал головой — выглядел он жалко, но очень видимо держался и мужался. Константин только мысленно похвалил паренька за стойкость, и остальной путь они прошли молча. Впрочем, молчание уже очень давно стало их другом — и не только сегодня, — но оно не говорило об их разобщённости, а как будто даже наоборот. Просто не хотелось лишний раз перемалывать одно и то же, что крутилось в голове кругами и так целые дни, а на словах казалось ещё ужаснее; как-то легче всё это не сказанное переносилось молча, лишь через редкие многозначительные взгляды.

Когда они подошли к покосившемуся, кажется даже, что скрипящему полуупавшему дому, Джон сразу предупредил:

— Идём на всякий случай быстро… нет, даже бежим! Ты сможешь? Всего-то немного! — Креймер показал жестом, что пустяки; мужчина зачем-то — быть может, это было совсем ненужно, — схватил его за рукав и побежал вперёд.

Над ними, казалось, что-то заунывно скрипело, скрежетало, короче, издавало такие устрашающие звуки, будто здание должно вот-вот упасть. Бесконечно падали камни, осколки, пыль; Джону казалось, что всё на них и что этот поток усилился именно с их приходом — будто дом находился на последней стадии, следующая за которой — падение. Несмотря на то, что они вновь ходили по краю, кренясь в ту сторону, где была смерть, всё закончилось благополучнее некуда, даже без ран, только с парами ссадин и кучей пыли за воротником. Выдохнув одновременно и облегчённо, повелитель тьмы и его водитель отошли где-то на метров сто от здания, и то с грохотом и тучей пыли вокруг грузно рухнуло вниз. Они обернулись; на душе стало гадко, как будто судьба вновь сняла с их воображаемого «счёта» ещё немного денег, то бишь приближала их к тому моменту, когда платить будет нечем — добродетель ведь не бесконечная — и когда помощи уже нельзя будет ожидать точно. «Верно, и вновь пронесло»; Джон подумал, что в будущем всё и взаправду станет жёстче.

Они направились дальше; где-то очень далеко-далеко свистели пролетающие корабли и с глухим треском падали здания. Эти звуки уже не пугали, как в первые дни, теперь это вызывало лишь лёгонькое удивление и подёргивание бровью. Впрочем, в возникнувшем ужасе не было времени на созерцание и осознание всего случившегося; нужно было просто прилагать все усилия к тому, чтобы хотя бы не сдохнуть. После этой улицы нужно свернуть направо, через семь домов будет детсад. Неожиданно голос подал Креймер:

— Знаешь, тогда, в вентиляционной шахте, я действительно боялся. Мне не хотелось бы казаться перед тобой таким трусом, но… признаю, что это правда. — Джон даже не повернулся к нему, просто ответил, почти перебил:

— Я тоже боялся. Думаешь, это что-нибудь меняет? Навряд ли. Это вполне логичная эмоция; боятся сейчас многие, а в той ситуации… боялись бы все. Я так считаю, если, конечно, это не выглядит отговоркой. Поговорим о чём-нибудь другом. Например, о тех заводах и о том, как к тебе пришло понимание того, что они что-то значат. Мне, уж прости, с самого начала показалось это странным — именно то, как ты всё это не такое простое, вдруг неожиданно понял. Быть может, ты знал какую-нибудь группировку, у которой частично смог узнать чуть больше, чем сумел бы в реальности?

Чес смотрел исподлобья; между тем они вышли на перекрёсток улиц, сплошь заполненный столкнувшимися уродливыми машинами. Джон только сейчас подумал, почему не догадался раньше, что парнишка что-то упорно скрывал — видимо, в первые минуты был очарован вообще его существованием. Но теперь вопрос встал как-то остро, и увернуться Креймеру на этот раз всё равно бы не удалось. Константин не заставлял рассказывать всё, делать каких-то чистосердечных признаний или давать причин, почему эта информация старательно скрывалась; он просто хотел знать правду, пусть частичную, но которая послужит для восстановления полной картины происходящего. Но мужчине показалось, что вопрос задан некорректно и так, будто бы он искусственно подводил к нему в своей речи.

— О нет, Чес, не думай, что я заставляю, подозреваю или пытаюсь прикопаться… нет. Да и вопрос в моей голове возник совсем случайно; меня уже давно терзала эта мысль. К тому же, в настоящее время хочется побольше узнать о том, что послужило причиной, покритичнее разобрать моменты прошлого. Вот мне и вспомнилось, как мы ездили на тот завод, какое влияние испытали… Я хотел поговорить об этом. Мне кажется, так должно стать легче. Поэтому… если имеешь что-нибудь интересное, расскажи. — Джон выругал себя сразу после сказанного; «Я стал слишком ласков к нему. С этим ужасом нужно разобраться…» Парень хмыкнул, изобразил слабую усмешку и покачал головой, невидящим взглядом смотря перед собой.

— Я не чтобы скрывал, хотя… ну, в общем, думай, что скрывал — на другое это как-то и не похоже. Я обманул тебя, Джон… — Карие, пронзительно-отчаянные глаза уставились на него. «Господи, как будто человека убил — как сильно признаётся, хотя на деле всего лишь чего-то недосказал…» То, что для Чеса это может быть действительно так, Константин отмёл сразу: ну, не глупость ли?

— Ну, обмануть не убить, — так и ответил мужчина, усмехнувшись и только после заметив тяжкий взгляд Креймера. — Просто расскажи, вот и всё.

— Когда-то давно, когда я ещё только-только начинал ощущать неладное в мире, я был знаком с одним парнем по имени Тим. Тогда решил, что рассказать лучше из всех друзей стоит только ему; впрочем, я сделал это правильно — он понял меня без лишних слов и сказал, что сам заметил. И не только мы — ещё сотни людей кроме нас, которые уже давно объединились в группы и пытаются что-то донести до мира. Естественно, их планы были обречены на провал, но тогда мы с Тимом посчитали, что даже такая слабая сила, как они, являются единственной твёрдой опорой для нас. Тим был знаком с одним из той группы; до сих пор помню название — «Серебряный прорыв». Глупое, конечно, название, но почему-то врезалось в память. Но, чтобы войти в этот «прорыв», нужно было пройти специальное собеседование — якобы главари должны убедиться, что ты не подставной и не шпион. Плюс будут следить за тобой… короче, у столь слабоватой по организации группы были до ужаса пафосные и серьёзные требования. Но ладно, это показалось нам тогда не так страшно — мы решили сделать всё ради того, чтобы быть в теме. Проверку прошли удачно, так же, как и собеседование; и вот мы — члены этого сообщества. Там я пробыл ровно полгода… за эти полгода узнал многое, узнал то, о чём догадывался раньше смутно, и то, что тебе потом рассказал. В некоторых мыслях я был на верном пути, но… навряд ли бы развил их так, как те люди. В этом их упрекать не стоит — они умные, сообразительные, любознательные, пускай и частью беспечные. Да, именно, беспечные — несмотря на прошлые успехи, они так ничего и не добились за два года, кроме как нескольких крупных забастовок; власти не хотели их слушать — всё из-за недоговорённости внутри группы, из-за отсутствия т.н. дипломатов. Впрочем, в те самые времена, когда я был в их составе, их отношения с правительством стали только хуже, обострились до холодной, а может, уже и ни черта не холодной войны… В итоге у нас ввели такое правило: никоим образом не соприкасаться с парламентом, с политиками, не иметь оных в друзьях, разрешали даже нарушать некоторые новые, утверждённые ими законы. И тогда чёрт дёрнул меня пойти голосовать — как раз проходили выборы, ну ты должен помнить. Тогда я как-то не связал наше свежее правило со своими действиями; к слову говоря, был в «прорыве» у меня один недруг, постоянно конфликтовали и находились в ссорах. Он активно старался под меня подкопать, но я был чист, как лист бумаги; а тут представилась такая возможность, и он как почуял, где стоит взять след. Ну, в итоге отследил меня, сделал пару компрометирующих фото, даже, кажется, зашёл за мной и зафиксировал на камеру меня, заполняющего бланк. Короче, попал я тогда по самое основание, Джон… — Чес вздохнул, покачал головой и секунд десять помолчал, давая себе отдохнуть.