Десять затяжек (СИ)

— Вот как… — прокашлявшись перед этим и тем самым избавив себя от сдавленности в голосе, спокойно, но как-то нервически сказал Креймер, до боли в мышцах сжав кулаки. — Понятно… понятно. А что такое случилось? Что-то срочное? — он попытался изобразить улыбку и с удивлением обнаружил, что получилось довольно неплохо. «Кажется, я начинаю учиться у тебя этому равнодушию. Или его маске. Только если у меня это — маска, то у тебя — стиль жизни. Поэтому-то я и не смогу быть твоим вторым „я“, Джон…» Константин как-то странно хмыкнул, немного прищурив глаза, и отложил зажигалку, теперь взяв своими пальцами чашечку с недопитым чаем и начиная ею тихонько вертеть.

— Да, срочное. В последнее время оттуда стали приходить странные слухи и приходить очень часто. Я обязан с этим разобраться, — Чес понимающе закивал, также обратив внимание на свою чашку с чаем и отпив из неё прохладные остатки, чего делать не любил, но сейчас всякое движение было спасением, ибо он боялся, что за отсутствием действий сможет ляпнуть нечто абсурдное. Что вот уже как год, или два, а может, неделю или месяц или день роится в его голове. Что это, когда возникло — вопросы явно не для его случая.

— Один едешь? — зачем-то спросил Креймер, хотя ответ был ему давно известен. Просто этим он хотел дать себе время на то, чтобы немного скорректировать голос и убрать ту ненужную никому горечь в нём — когда-то однажды, когда подходила к концу их вторая затяжка, Константин заметил это. «Господи, раньше это было проблемой!» — недоумевающе ужасался Чес, теперь лихорадочно вспоминая о сегодняшнем положении. Может статься, когда-нибудь и оно покажется смешным, но явно не в этой жизни. Или спустя какие-то серьёзные испытания. Но только не сейчас…

— Естественно один. Тебя брать опасно — боюсь, во второй раз не донесу, — Джон усмехнулся своей привычной, холодной усмешкой — будто всех тех едва теплеющих улыбок, которых силой добивался Чес, в один момент и не стало. Будто они вновь закоченели и превратились в ледышки. Константин сейчас намекнул на прошлый раз, из которого Креймер едва выбрался живым. Если честно, сейчас ему было всё равно — он готов на смерть и во второй раз. Хотя, наверное, это слишком ребяческие мысли…

— Ну, а что, если я не буду попадать в передряги? Я только останусь твоим водителем и там? Просто буду тихо себе сидеть в машине и дожидаться тебя… разве так нельзя? — Чес чувствовал, как опасно ходил по грани, за которой можно без проблем сорваться на ураган, на вихрь совсем бесполезных слов. Он опустил руки на колени, до побеления костяшек сжав их, и, весь как струнка натянувшись, пытливо смотрел на тяжко вздохнувшего Джона. Тот покачал головой, искривил уголок рта в будто бы улыбке и как-то совсем ясно, прямо, много говорящим взглядом уставился на него. Креймер сразу понял, что невозможно… что ничего в его жизни невозможно.

— Нет, — слишком просто для своего непростого взгляда быстро и легко ответил он, вытащив зачем-то пачку сигарет и оперевшись о стол локтями. — Ты же знаешь, если бы я был уверен, то взял бы тебя с собой. Но так… нет, я точно знаю, что тебе там не место. Я даже сам не могу знать, вернусь ли…

— Вернись, — перебил его Чес, чувствуя своё неровное дыхание и горящий взгляд, а в мыслях подумав «Мне нигде не место…». — Лучше вернись, Джон. Да ты и не можешь не вернуться. Ты же повелитель тьмы. Ты всё сможешь… — произнёс совсем тихо, уже опустив глаза. Константин вновь по-своему усмехнулся и кивнул, замолчав. А Креймер ощущал ту напряжённую атмосферу, видневшуюся для него во всём: в туго отворяющейся от ветра форточке, в хмурой, неприветливо тёмной кухне, в пепельно-серых невзрачных лучах, ложащихся на их стол, в наконец, них самих, так остро чего-то не договаривающих. Он сам знал, что вся эта пустая болтология до этого — лишь какая-то глупая и не очень уместная прелюдия. Только как начать саму кульминацию? Чес и не знал, стараясь смотреть на всё, кроме Джона, хотя взгляд беспрестанно падал на того. Некогда бывшая родной кухня на него теперь неприятно давила, и хотелось встать и разом что-то прокричать. Какие-то смутные слова, которые, кажется, должны остановить. Но должны остановить любого, а Джон не любой. С этого и начинался его ком нераспутанных проблем…

Часы непривычно глухо отбивали драгоценное время; Чес бросил на них быстрый взгляд и с удивлением отметил, что уже скоро половина девятого. Появлялась в душе паника и призыв к действиям, к разговорам, к хоть чему-нибудь, лишь бы потом не сокрушаться над потраченным зря временем.

— Когда поедешь в аэропорт?

— Через час, наверное. — «Боже, всего один час! Время, ты неисправимо». Константин немного помолчал, а после оживился, будто и сам нехотя заметил, что остался всего час и нужно как-то развлечь себя разговором с этим мальчишкой, а то впереди долгие двенадцать часов перелёта и поговорить будет не с кем… Так подумал сам Креймер, когда тот заговорил, и даже охотно поверил в это придуманное нечто.

— Я потому тебя и позвал, что не хотел уезжать, не попрощавшись. Да и десятую затяжку я тебе обещал, помнишь? Жаль, конечно, — продолжил он, доставая из пачки тонкую беленькую сигарету, — что так мало покурили. Но ты, я думаю, среди своих друзей найдёшь много курильщиков. Сейчас это повальная мода. Будет с кем затягиваться, уж не переживай, — Чес и хотел бы верить в эту обнадёживающую, приторно хорошую речь своего кумира, но не мог, ибо ни друзей, ни желания продолжать дальше курить у него не было. И это никак не радовало, но лживую улыбку на своих губах было не остановить. Нужно было показать Константину, что всё хорошо, что он думает также, а не иначе. Чес достал свою практически пустую пачку и вытащил сигарету.

— Можешь уже потихоньку переходить на что-нибудь посущественнее. Но это так, на будущее. Вдруг пригодиться, если ты продолжишь курить… — Джон говорил сегодня всё ровной, но какой-то немного напряжённой интонацией, словно выверял каждое слово и неспешно допускал его во всеуслышание.

— Конечно продолжу. С тобой курить было, конечно, веселее. Да и те учебные затяжки, помнишь? — Чес усмехнулся, кладя сигарету в рот. — Это было забавно! Однако навряд ли что-то теперь сможет отучить меня от курения… Кстати, Джон, я тут опять всё потерял… — он виновато опустил голову, но лишь для вида, всё равно улыбаясь. — Не дашь ли свою зажигалку?

— Потерял или украли? — пытливо спросил он, хитро на него глянув. Креймер сдался, разочарованно вздохнув.

— Украли… — Константин усмехнулся.

— Ты бы был поосторожнее со всякими шлюхами, так ничего бы и не терял, — Чес вытащил сигарету изо рта, чтобы было удобнее говорить.

— Я напился… был очень пьян, — Креймер чувствовал, что как будто оправдывался, и становилось стыдно-стыдно, что аж щёки вновь краснели. Джон присвистнул, отодвинув свою чашку в сторону и нагнувшись вперёд, словно заинтересовавшись.

— Ого, а вот эти подробности я не знал. Тогда всё понятно, — он слегка распрямился с видом знатока. — Скажи ещё спасибо, что жив остался. Ибо эта категория девушек так коварна, что способна на всё. Смею догадаться, что у тебя пропал ещё и кошелёк. Немного хоть там было?

— Немного… — Чес совсем опустил голову, ощущая себя младшим братом, которому было почему-то стыдно даже от таких неказистых речей старшего.

— Что ж это ты, три бутылки выпил что ли? — насмешливо спросил Константин, уперевшись одним локтем и слегка развернувшись в сторону. Креймер резко вскинул голову и весь зарделся.

— Какое там! Одну не допил — уже ничего не помнил, — Джон искренне удивился и покачал головой.

— Ничего себе. Какой ты… странный! Теперь я знаю, как добиться от тебя правды, — оба усмехнулись.

— Ты думаешь, я буду говорить правду? — удивлённо, с улыбкой спросил он, внимательно вглядываясь в собеседника. За таким разговором начиналась забываться главная беда сегодняшнего вечера…

— Я уверен. Расскажешь всё подчистую. А вообще ты, кажется, хотел закурить. На! — Джон, бегло взглянув на часы, напомнил тем самым ему об ограниченном времени. На минуту поднявшееся настроение Чеса мигом упало, и он неохотно взял в руки пододвинутую к нему зажигалку. Он хотел было зажечь свою сигарету, но неожиданная мысль, словно огненная искра, чиркнула в его сознании, и Креймер протянул руку с зажигалкой обратно.