Сыны Всевышнего (СИ)

Тело Романа обмякло, он понемногу начал приходить в себя. Обвёл мутным взглядом обступивших его старших товарищей. Ахнул полузадушено, увидев, что рука Кирилла, на которой Аверин успел закатать рукав, почернела до самого локтя – сплошной синяк.

– Ой, как интересно-то! – воскликнул Викентий Сигизмундович, склоняясь над Романом и вытягивая из его живота блестящую чёрную ленту. – Вот они – горькие плоды зависти и жгучей ненависти к тирану, – покачал он головой, разглядывая нити, из которых она была сплетена. – Поздравляю тебя, Шойфет. Ты принят в элитный клуб власть предержащих – на тебя только что было совершено покушение…

====== Глава 103. Совесть ======

Склонившись над Романом, Руднев потянул носом воздух и уверенно кивнул:

Да, это она. – С интересом впиваясь хищным взглядом в романовы зрачки, он довольно цинично констатировал, – Страх делает женщину крайне жестокой…

– Почему сразу не рассказал? – хмуро поинтересовался Ливанов, терзая перламутровую снежинку.

– Было бы о чём! – равнодушно пожал плечами господин адвокат и с таким достоинством, с такой царственной осанкой прошествовал на своё место – словно принц на эшафот.

За окном была уже непроглядная темень. В неосвещённой части комнаты таинственно мерцала огнями наполовину наряженная ёлка. Надрывно выл в трубе ветер, швырял горстями в стекло снег. Обстановка – как раз для страшной новогодней сказки.

– И что теперь? – ещё больше помрачнел Ливанов.

– Она должна быть примерно наказана, – с любезной улыбкой сообщил Андрей Константинович. – Чтоб впредь неповадно было. Я полагаю, Роман Аркадьич понимает, о чём я говорю… – Он пристально взглянул подростку в глаза.

– Можно, я пойду? – сухо бросил Роман вместо ответа. И, не дожидаясь разрешения, вышел из-за стола.

То, как жёстко блеснули ему вслед карие глаза Панарина, и то, каким задумчивым взглядом проводил его Радзинский, заставляло предполагать, что ни они, ни безразлично разглядывающие столешницу Ливанов с Рудневым не верят, будто Роман отправился просто отдохнуть. Тот воспринял это как разрешение – раз понимают и не останавливают…

Задержавшись на мгновение возле комнаты Аверина, где под присмотром учителя находился сейчас Кирилл, послушав тихое монотонное чтение покаянного канона, он скользнул в комнату Радзинского и замер с закрытыми глазами, сканируя пространство. В следующую секунду он уже вынимал из нижнего ящика письменного стола ритуальный кинжал. Хладнокровно сунув его в рукав, Роман неслышно спустился вниз, свернул под лестницу и закрылся в комнате, в которой они с Кириллом поселились на время зимних каникул.

Оставшись наедине с собой, он задумался. Разве к этому он стремился? Его целью всегда была полная независимость, свобода для исследования, вечный драйв и бесконечный полёт – никаких обязательств! Никогда, никому!.. Вместо этого он ближайшие лет шестьдесят должен будет пасти каких-то безголовых чернокнижников – злобных, коварных, спесивых до невозможности – вроде этой старой ведьмы, которая решила, что может его (!) убить. Дура.

Роман откинул в сторону ковёр. На освободившемся участке пола он с особой педантичностью начертил прихваченным под лестницей углем какую-то сложную, зловещую фигуру и снова задумался. Может, ещё не поздно забрать Бергера и, используя возможности Карты, покинуть этот мир навсегда?

Нет, Бергеру нужен Аверин. И Радзинский. И все остальные – ведь это его семья… А семья Романа? Ну, как бросить Руднева? Да, и зачем? Босс человек вменяемый, да и вообще родной. И всегда его поддержит, как бы не изображал из себя несчастную жертву бесчеловечного эксперимента. И Панарин в принципе отличный парень! Жаль, что не подпускает пока к себе, не получается никак с ним сблизиться. Но – это дело времени…

Роман решительно полоснул кинжалом по уже изрядно изрезанным пальцам и принялся за дело. Вот в центре фигуры появляются знакомые очертания фантома… Роман прищурился, внимательно разглядывая его, добавил ещё пару достоверных деталей – вроде бы вполне убедительно…

Он снова погрузился в раздумья: поддержание жизнеспособного фантома требует колоссального количества энергии. Использовать и уничтожить? Или, может, наказать эту ведьму другим способом? Но наверняка, услуги фантома потребуются ещё. Чтобы босс в его роли и дальше выглядел убедительно, чтобы его миссия была успешна, за его спиной всегда должна стоять внушительная и мрачная фигура Господина в чёрном. Опять попросить энергию взаймы? Ужасно не хочется одалживаться – неизвестно, что потребуют взамен. В то же время, если использовать силу какого-нибудь мелкого помощника, даже эта ведьма мгновенно почует его слабость и тогда с ней будет не совладать. Не говоря уже об остальных…

Роман всегда принимал решения очень быстро – ну, не любил он растекаться мыслью по древу! Усевшись на пол, он закрыл глаза и мысленно начал опускаться в ту самую притягательную тьму, куда всегда так стремился, и куда только один раз и окунулся – благодаря Рудневу, который блестяще исполнил роль проводника. Роман был там, наверное, считанные секунды, но даже такое краткое погружение заставило его захлебнуться от восторга – сила, буквально разлитая в воздухе, на мгновение заставила его забыть обо всём. Потом отчаянная тоска, мучительное ощущение потери и яростное отторжение – он ясно почувствовал, что не хочет снова остаться без человеческого тепла, без любви, без света…

Роман поймал себя на том, что бессознательно пытается нащупать связывающую его с Рудневым нить – тело помнит, что босс проводник... Нет, так не годится – Руднева использовать нельзя – табу. И вдруг Роман ощутил, как в сердце что-то щёлкнуло, и мощная волна знакомой тёмной энергии прокатилась по телу. У него, оказывается, есть личная связь с патроном! Логично… Она была блокирована, поэтому патрон никогда не выходил с ним на контакт. А теперь Роман сломал этот блок. Случайность?..

Даже просить ни о чём не пришлось. Патрон явно знал, что ему нужно – фантом прямо на глазах обрёл свою прежнюю жизненность и ощутимую, тягостную силу. Роман почувствовал, как внутри змеится неприятный холодок. «Всё развлекаешься?» – насмешливо обратился к нему во время их последней встречи надменный господин, так органично слившийся с его – Романа – импозантной внешностью. – «Знаешь ведь, что нужно сделать, чтобы вернуть свою силу. Духу не хватает? Хочешь, я избавлю тебя от Ключа? Только попроси…».

Разъярённый Роман разделался с фантомом безо всякого угрызения совести. Но даже в этот момент он держал про себя дополнительное практичное соображение, что Радзинский со товарищи ещё и похвалят его за это – будет чем козырять, если его попытаются обвинить в неискренности и двойной игре. Потом уже Бергер открыл ему глаза на бесспорный факт – что фантом давно перестал быть всего лишь его творением – и слова Господина в чёрном зазвучали для Романа по-новому.

Миссия, миссия… Что же он такое должен сделать? Спросить у патрона? Тогда уже точно не отвертеться от этой самой «миссии». Лучше не торопить события. Заняться текущими проблемами.

Роман мрачно взглянул на фантом. Вспомнив, что Бергер снова пострадал, защищая его, он почувствовал такую безумную ярость, что с трудом удержался, чтобы не крикнуть помощнику: «Отправляйся, оторви этой дуре голову и принеси мне». Вместо этого он холодно приказал: «Поставь её на место. Сделай так, чтобы она почла за счастье вылизывать мои ботинки. Пусть принесёт клятву вечной верности. Никаких уступок».

Наблюдать, как фантом обстоятельно и методично смешивает ведьму с грязью, почему-то совсем не хотелось. Поэтому, дождавшись подробного отчёта и подписанной кровью клятвы, Роман уничтожил все следы своей однозначно преступной деятельности, покромсал в клочки информационное поле в комнате, стёр с пола рисунок, тщательно закрыл портал, очистил кинжал. Его, кстати, надо вернуть на место.

Роман выскользнул за дверь, снова беспрепятственно проник в спальню к Радзинскому и положил заимствованную вещь обратно в стол. У двери в аверинскую комнату он, как и прошлый раз, остановился и прислушался: тишина. Бергер спал, и больше в комнате никого не было.