Сыны Всевышнего (СИ)

Радзинский задумался, вспоминая. Опустил низко голову – седые волосы плотной завесой скрыли его лицо. Узловатые пальцы, перебиравшие чётки, замерли, сжимая чёрные агатовые бусины.

– Смирение в тебе есть – вот что хорошо, Евгений, – вздохнул он, наконец. – Ты всегда покаяться готов, первым делом себя во всём винишь. У Шойфета этого нет ни капли. Зато он душу заложить готов, чтоб точно узнать, как всё устроено: разобрать, собрать – и чтоб всё работало. А потом своё сотворить – ещё лучше, чтоб все ахнули. Ну, и прозакладывался – отрабатывает теперь за свои эксклюзивные знания: за каждую крупицу теперь уже нашими душами, а нет – так жизнями должен заплатить. И честно говоря, всё ему пока удаётся. – Радзинский грустно покивал, изумлённо вскинувшемуся Женечке, не сразу сообразившему, какой затейливый оборот приняла их бесхитростная беседа.

– Внешне кажется, что наша взяла, – задумчиво продолжал Радзинский, – а на самом деле, с каждым шагом он всё ближе к осуществлению своей миссии. И мы ему, вроде как, помогаем – понимаешь, как всё тонко?! Благими намерениями, как говориться… Остался бы он откровенно чёрным, страшным и ужасным магом, и не было бы у него никаких шансов выполнить свою тёмную миссию. Только сменив масть, он и будет иметь авторитет среди наших. И сможет подмять их под себя, увести незаметно в сторону. Знаешь, отклонение на пару градусов в начале пути может в итоге совсем не туда тебя завести…

– А Бергер? – судорожно сглотнул ошалевший от подобной новости Панарин.

– На него вся надежда, – согласился Викентий Сигизмундович. – Он умрёт, если понадобится, но дело своё сделает.

– А Руди знает? – с тревогой спросил доктор.

– Конечно, знает. Только что с этого? Он опять в сетях Роман Аркадьича увяз. Тот Андрюшу из своих когтей не выпустит – ещё бы! – столько в него вложил! Ты, Жень, единственный из вашей тёплой компании, кто по-настоящему чужд всякого лукавства и кто сможет заметить самую тонкую подмену. Ты зрячий. Тебя не обманешь. Посему, – с долей иронии провозгласил Радзинский, вставая во весь свой внушительный рост и кладя Женечке на плечо свою тяжёлую руку, – объявляю тебя рыцарем Истины. Сражайся смело – наше дело правое, мы победим! А погрешность на пару градусов мы и сами Шойфету в маршрут заложить сумеем – он и не заметит. Так что, поглядим ещё – кто кого…

====== Глава 100. Высокое безумие ======

Если Вы никогда до дрожи в руках не желали докопаться до сути всех вещей, постичь принципы устройства мироздания, разобрать Вселенную на атомы, чтобы потом с торжествующим возгласом потрясая добытым секретным элементом, в приступе безумного ликования породить десятки, сотни, тысячи новых миров – без системы и особого смысла – просто потому, что поняли, как это делается – если Вы никогда не были одержимы этой лихорадочной жаждой познания основ, Вам не понять и того маниакального упорства, с которым московский подросток Рома Князев, цеплялся за злосчастную железку под название «проводник».

Сначала, когда Роман не до конца понимал принцип действия этого предмета, ему хотелось просто обладать им, чтобы с помощью диска получить силу, которая позволила бы ему стать независимым от физической реальности. Это открывало потрясающие возможности для дальнейшего исследования секретов мироздания. Но когда устройство проводника перестало быть для Романа тайной, его одержимость утратила прежний корыстный характер и превратилась в высокое безумие настоящего исследователя.

Знать, как работает диск – это одно, а применить это знание на практике – совсем другое. Роман с лёгким раскаянием признавался себе, что сделал некогда очень опасную вещь. Оправдываясь благородством своих нынешних намерений, он собирался теперь исправить данный факт и изменить направление проводника. А потом, чтобы закрепить результат, создать ещё один диск – в этот раз изначально безупречный, образцовый и похвальный. Собственно, и предыдущий проводник с точки зрения Романа был шедевром – просто оценить его было некому – все какие-то нервные! А ведь хотелось и заслуженного признания добиться – не то чтобы это было главным движущим фактором…

Сегодня был особенный день. Роман всем своим существом ощущал вибрацию энергетических потоков Вселенной, напряжённо звенящих вокруг, подобно туго натянутым струнам. При желании он мог бы управлять ими: настолько явственно он их осязал. Роман чувствовал себя повелителем материи – то, что нужно, для исполнения его замысла. Внимая величавому звучанию восхитительной космической симфонии, он больше ничего вокруг себя не замечал. Действительность была не интересней, чем бессмысленное мелькание картинок на мутном экране чёрно-белого телевизора с выключенным звуком – уныло, скучно, непонятно. В конце концов, Роман наплевал на школьную дисциплину и просто ушёл после очередного урока, и всё.

Охваченный небывалым вдохновением, с горящими благородным безумием глазами он летел по школьному коридору навстречу свободе, не разбирая дороги, и вдруг споткнулся со всего размаху о какого-то недотёпу, которому взбрело в голову завязывать шнурки на самом проходе.

Едва не пропахав своим благородным носом школьный паркет, Роман развернулся, полыхая гневом, готовясь испепелить неудачника на месте, как вдруг заморгал растерянно и резко затормозил с налёту. Перед глазами снова повисла ненавистная чёрная ткань, которая последнее время изводила его постоянно: то возникая посреди разговора с Ливановым, который давал ему уроки астрологии, то когда он делал домашнее задание по физике, но чаще всего в школе во время занятий. Старшие товарищи, к которым он обращался с этой проблемой, сочувственно качали головами и с самым серьёзным видом уверяли (и ведь не врали – вот что примечательно!), что это, наверное, идёт из прошлого и обусловлено его личными индивидуальными особенностями. Предлагали подождать, пока само не пройдёт. Роману такие объяснения не нравились, и он им не слишком верил, но разбираться, в чём подвох, желания не было, поскольку его внимание на тот момент было полностью поглощено манипуляциями с проводником.

– Какого чёрта! – рявкнул Роман, зажмуриваясь и тряся головой. Когда он открыл глаза, виновника происшествия рядом уже не было, а перед ним стоял Аверин с непередаваемым выражением тихого бешенства на интеллигентном лице.

– Ты уверен, что это хорошая идея – прогуливать уроки? – вежливо обратился он к Роману.

– С чего Вы взяли, что я прогуливаю? – высокомерно прищурился тот.

– Возможно, я так подумал, потому что ты направляешься в гардероб? – холодно предположил Николай Николаевич.

– Может быть, я мобильник забыл в кармане куртки? – усмехнулся в ответ Роман.

– А ну – марш на урок!!! – неожиданно взорвался Аверин.

Роман пожал плечами и, ни слова не говоря, развернулся на сто восемьдесят градусов и направился к кабинету химии. На пороге он ёщё раз обернулся, но учитель по-прежнему стоял на том же месте и, невозмутимо постукивая пальцами по обложке журнала успеваемости, наблюдал за Романом.

Вздохнув и низко опустив голову, Роман шагнул в класс. И тут же снова свет погас у него перед глазами. Сохраняя присутствие духа, Роман хладнокровно двинулся дальше – чернота исчезла. Смутная догадка заставила его развернуться и посмотреть в том же направлении, что и мгновение назад: чёрная ткань тут же упала плотным, непроницаемым занавесом.

– Ага… – Роман ещё раз отвернулся и сделал пару шагов к своей парте: отличная видимость, прекрасный обзор! Он опять остановился и пошёл назад: тьма отрезала его от внешнего мира в ту же секунду. Похоже, его способность видеть блокировал какой-то конкретный источник, находящийся здесь, в классе. Но чем тогда объяснить подобные приступы вне стен школы?..

Размышляя подобным образом, Роман продолжал свой эксперимент. Не поворачиваясь на этот раз спиной, он отступил немного назад – ничего не изменилось! Тогда он медленно двинулся дальше – ему плевать было, насколько странно этот загадочный танец выглядит сейчас в глазах одноклассников.