Сыны Всевышнего (СИ)

Роман слегка вздрогнул от этого неуместного смеха.

– Не волнуйся, – Николай Николаевич, улыбаясь, положил руку ему на макушку. – Сейчас станет легче. Тепло?

– Тепло, – хрипло согласился Роман.

Рука учителя легла ему на сердце.

– Кирилл говорил тебе, что все мы связаны?

– Говорил.

– Ты понимаешь, что сам ты и Руднев тоже – из другой связки?

– Наверное…

– Не наверное, а точно. И Панарин ваш. Так хорошо?

– Очень, – честно признался Роман.

Аверин просиял и как-то совершенно по-детски рассмеялся.

– Ты правильно связал эти визиты с последними событиями вокруг проводника. Во-первых, когда ты уничтожил фантом, который создал ещё при жизни, чтобы поддерживать связь с Рудневым и найти его в будущем, огромное количество энергии вернулось к тебе. Энергии, которую ты в своё время в него вложил. Ты, кстати, не заметил, что знаешь теперь такие вещи, о которых раньше представления не имел?

– Есть такое. Я чувствую, что наставник мне больше не нужен.

– Ещё бы! Фантом был хранилищем информации, которую он должен был передать Рудневу. С чем он успешно справился. Фантом уничтожен – информация вернулась к хозяину. Теперь вы с Рудневым на равных…

– Это я как раз знаю: что создал фантом для Руднева и сделал его хранилищем информации. И что помогли мне – не за «спасибо»… Что это за люди?

– Это твои люди, – терпеливо пояснил Аверин, заставляя Романа вслед за собой подняться на ноги и лёгкими, плавными движениями принимаясь разглаживать его ауру.

– В смысле – мои?

– Из твоей связки. А через тебя и Бергера идёт прямая связь между нашими линиями. И у меня огромное искушение прикрыть этот канал – твои люди один другого кошмарнее. Особенно женщины – настоящие ведьмы.

– Мои люди?

– Конечно. – Николай Николаевич уже обошёл Романа вокруг и теперь стряхивал остаточную информацию с рук. – Раз уж они один за другим к тебе являются – значит, ты у них главный.

Роман задумчиво прищурился, сам про себя удивляясь, когда же успели так крепко прилипнуть к нему рудневские замашки.

– Вы сказали «во-первых»…

– Молодец, – лучезарно улыбнулся ему Аверин. – Не теряешь нить. Да, уничтожение фантома – это «во-первых». Но, собственно, решающим фактором было то, что Панарин, спасая своего друга, активировал вашу связь. Он же стал вторым после тебя, кто сознательно изменил направление – ты-то сделал это не одну сотню лет назад. Третьим будет Руднев. Неплохие темпы, надо сказать…

Роман неожиданно протянул руку и кончиками пальцев прикоснулся к серебряному аверинскому крестику, блеснувшему под расстёгнутой рубашкой.

– Я должен буду креститься?

– Должен? – с интересом переспросил Николай Николаевич, перехватывая и мягко отстраняя его руку.

– Я не смогу вести своих людей, если у меня не будет собственной связи с верхом. – Роман выразительно указал пальцем в потолок.

– Ну что ж, – одобрительно кивнул учитель. – Это тоже заслуживающий уважения мотив. Я вижу, что он идёт от сердца. – Он поставил ладонь экраном напротив груди Романа и улыбнулся. – Горячо… Оказывается, для тебя главный стимул – ответственность. Неожиданно… А почему ты хотел скрыть факт нашей беседы от Кирилла?

– Не хочу, чтобы он волновался, – сразу нахмурился Роман.

– Так ты серьёзно думаешь, что он чего-то о тебе не знает? – тихо засмеялся Николай Николаевич. – Это было бы в высшей степени странно.

– Тогда почему он никак не реагирует? – мрачно поинтересовался Роман.

– Боюсь, что он уже десять раз отреагировал, пока ты мучился, придумывая, как бы скрыть от него свои новые проблемы.

– Вы полагаете…

– Полагаю. Он же тоже тебя бережёт.

Роман тихо скрипнул зубами, прикидывая, что же именно успел наворотить Кирилл за то время, что прошло с момента первого тревожного визита.

– Не переживай, – развеселился учитель, без труда читая его мысли. – Если бы ему угрожала опасность, я бы знал. Да и ты бы тоже.

– Знать и успеть предотвратить – огромная разница! – возмутился Роман. – Какая мне радость будет от того, что я почувствую, но не успею помочь?!

Николай Николаевич взглянул на него сочувственно:

– Я не знаю, что тебе посоветовать. – Он помолчал немного и добавил, – И я бы всё-таки тебя закрыл. Пока. Давай дождёмся Кешу. Его это не в последнюю очередь касается. Он же тебя усыновил.

– Серьёзно? – поразился Роман. – Я думал, он пошутил тогда.

– Нет, не пошутил. И потом – в каждой шутке…

– Знаю, знаю, – простонал Роман. – Есть доля шутки!..

====== Глава 89. Разногласия ======

– О, Боже! Бергер! – нервно воскликнул Роман, когда под своим локтем обнаружил вдруг нерешительно хлопающее ресницами голубоглазое блондинистое существо. Девочка была практически точной, только уменьшенной копией Кирилла: те же ясные, словно светящиеся глаза, то же ангельское личико и светлые волосы, разметавшиеся по плечам. – Никак не могу привыкнуть лицезреть тебя с длинными волосами и в платьице с оборочками! – усмехнулся он и спросил у малышки, – Ну что опять? Ты оторвала кукле ногу? Зачем? Переодеть хотела? Сурово… На, держи свою куклу, Вера Бергер… И запомни, мелочь: замуж выйдешь – фамилию не меняй. Вера Бергер звучит просто роскошно. Правильно я говорю, Лапуля?

Кирилл весело фыркнул и взял из высокой глиняной миски ещё горсть орехов.

– Руся, не мешай дяде Роме, – мягко посоветовал он. – Это сейчас он починил твою куклу. Но если ты будешь его доставать, он разозлится и оторвёт ей не только ногу, как ты, но ещё и голову.

– Нет. Он добрый, – твёрдо сказала девочка, пристально глядя Роману в глаза.

– Молодец, ребёнок, – сладким голосом пропел Роман. – Иди, я тебя поцелую.

Девочка с готовностью забралась к нему на колени и обвила его шею руками. Роман сморщился, пытаясь сдуть лезущие в рот и нос светлые волосы, и звонко поцеловал её в ухо. Она сразу отпрянула:

– Щекотно!

– Конечно, – согласился Роман и подул ей в другое ушко.

Кирилл задумчиво наблюдал развернувшуюся возле письменного стола возню, сопровождавшуюся повизгиваниями и тихим смехом, и машинально перекатывал забытый во рту орех.

– Всё. Иди, играй. – Роман решительно ссадил девочку с колен и одёрнул на ней белое с синими цветами вельветовое платьице. – А ты, Лапуля, проснись. Сейчас я буду рассказывать тебе чинопоследование Литургии, а ты поправляй, если что.

– Ром, – тихо перебил его Кирилл.

– Ну что? – сразу помрачнел Роман. – Опять будем обсуждать мой формализм и мою неискренность? Что страшного в том, что я решил первым делом ознакомиться с внешней стороной жизни Церкви? Я ведь понимаю, что это именно внешняя сторона. Что есть ещё и содержание…

– Ты подходишь к крещению, как к необходимой процедуре, – виноватым голосом укорил его Кирилл. – Вроде прививки от кори…

– Господи! – простонал Роман. Он взял, лежавшую перед ним на столе толстую книгу и побился об неё головой. – Бергер, лапочка, эта тема закрыта. ЗАКРЫТА!!! Понимаешь ты или нет?!

Кирилл расстроился окончательно и высыпал орехи обратно в миску. Обхватив себя руками, словно ему было холодно, Бергер ссутулился и низко опустил голову, упираясь подбородком в грудь. Роман подождал немного – неизвестно чего, наверное, чуда – обречённо вздохнул и отправился утешать слишком принципиального ботаника.

– Лапа, – мучительно выдавил он, опускаясь перед ним на колени. – Ну что я должен сделать, чтобы ты порадовался, наконец, моему в высшей степени похвальному решению, а не сидел здесь с таким видом, словно у тебя кто-то умер?

– В прошлой жизни ты был примерным католиком. И причащался, наверное, регулярно, – по-прежнему тихо ответил Кирилл. – Но это не помешало тебе быть тем, кем ты был, и заниматься тем, чем ты занимался…

Роман чуть было не ляпнул вслух «и сейчас не помешает», но поймав болезненно взметнувшийся взгляд Кирилла, счёл за благо промолчать.

– Кир, тебя крестили, когда ты был младенцем? Верно? – терпеливо начал Роман. – Скажи, ты в тот момент верил? Ты понимал? Ты сознательно участвовал в Таинстве?