Змееныш

ение многих часов, и с огромным облегчением «видел», что новые рука и нога становятся все более похожими на прежние. Но окончательный ответ ему могло дать только собственное зрение. Он слишком плохо разбирался в размытых пятнах, которые окружали мокши на протяжении всей его невообразимо долгой жизни…

По мере того как рука и нога увеличивались в размерах, он ощущал все большую опустошенность, и в конце концов – чудовищную усталость; из-за недостатка крови он стал бледен, как мертвец. Но потом мокши подсоединил его тело к источнику неведомой энергии, и в одном из полуснов, последовавших за этим, Люгер «увидел» что-то вроде прозрачной трубы, торчавшей из его живота. Труба пронизывала стены и пространство; на другом ее конце сияли звезды…

Наступил момент, когда он встал и перенес тяжесть тела на вновь выращенную ногу. Потом медленно пошел вдоль аккуратно выложенных в ряд орудий пыток, на ощупь выбирая себе длинный и острый нож. Кожа на его новой руке была такой чувствительной, что он без труда нашел то, что искал.

Люгер нанес несколько ударов воображаемому противнику, убедившись в том, что рука слушается его не хуже, чем прежняя. Клинок со свистом рассекал воздух…

Даже в полной темноте Слот чувствовал себя вполне уверенно. Он запомнил на всю жизнь очертания камеры, каждый угол и каждый выступ на пыточном столе, каждую зазубрину на орудиях страшного ремесла и каждую из улыбок своего палача. Теперь он жаждал мести и ощущал какое-то дьявольское наслаждение при мысли о том, что перед смертью хотя бы сможет выпустить кишки человеку, заставившему его рыдать от отчаяния…

Потом он снова лег, сдерживая дрожь возбуждения, и скрючился в углу, пытаясь скрыть свои вновь обретенные конечности. Скрыть это полностью было невозможно, но он рассчитывал на внезапность нападения и на то, что в полумраке камеры его истинный облик будет не слишком заметен.

Стервятник Люгер лежал в темноте, среди инструментов смерти, и поджидал первого, кто откроет дверь его клетки. Он молился, чтобы этим человеком оказался палач… Над ним витали устоявшиеся запахи крови и горелого мяса.

Глава двадцатая

РАЗДЕЛЕНИЕ

Раздался грохот открывающейся двери, и Люгер сжался в тугой комок. Трепетный свет заплясал на стене, и он тотчас же убедился в том, что снова видит обоими глазами…

Кто-то вошел, распространяя запах перегара, и принялся зажигать факелы, укрепленные на стенах. Судя по звукам шагов, человек был один.

Люгер лежал, боясь шевельнуться. Человек медленно приближался к нему, и Слот незаметным движением спрятал нож подальше. Запылали факелы, и в камере стало почти светло. Когда человек был уже совсем рядом и до него стало доходить, что с фигурой узника что-то не так, Люгер вскочил на ноги и оказался лицом к лицу со своим экзекутором.

Он не мог не сделать паузу, чтобы насладиться испугом этого животного. Палач же действительно был поражен тем, что видит ожившего мертвеца, которому собственноручно отпиливал конечности. Наверное, голый Стервятник, освещенный