Эсхатология

— Помнишь, как-то я признался тебе, что убежден в существовании разумного создателя, не важно, назовем его Грезящим, Виртуозным Конструктором или другим из десятка подобных схожих имен, словом, некой формы, ответственной за создание и поддержание окружающего миропорядка? — однажды спросил Вета Сандра.

Он поворошил кочергой догорающие угли. В огромном пустом зале, напоминавшем пыльный каменный мешок, было неуютно и промозгло, сновали пауки, в кучах битого кирпича порой затевали возню мыши. Световой день еще не сильно сократился, но в проникавшем через незаложенные булыжниками окна дуновении, приносившим с собой запахи дыма, шерсти, навоза и ставший неотъемлемым в последнее время навязчиво-вездесущий пряный аромат растений, уже чувствовалось простуженное дыхание приближающейся осени года сто шестьдесят седьмого Эпохи Тлена. Достовернее сказать было трудно, только недоступные Хранители Времени, ведущие свой собственный, сокрытый от непосвященных счет, ведали истинный календарь, потому-то их астрологические прогнозы бывали так всегда точны.

Сквозняк, заставлявший зябко ежиться наших товарищей по несчастью, находил малейшую щелку в промасленной холстине, которой были обклеены оконные проемы, с наступлением сумерек у каждого из предосторожности выставляли дополнительный караул, и все же, коротая ночи завернувшись в теплые меха и подставляя благостному пламени то один бок, то другой, Сандр ощущал враждебное настроение так и не обжитых, затаившихся за гранью жизни руин.

— Продолжай, — шмыгнув носом, вяло откликнулся Сандр.

Как и прочие выжившие он испытывал усталую апатию, пришедшую на смену неделям страха, лихорадочных действий, отравляющей разум неопределенности и отчаянных, равно как и безуспешных поисков выхода из создавшегося положения.

Отложив кочергу, Вета неспешно принялся распаковывать один из множества сложенных тут же тюков с имуществом, которое удалось спасти. Разобрав сложенную стопками одежду, он аккуратно извлек лакированный деревянный ларчик. Внутри, обернутая несколькими слоями мягкой тряпицы, покоилась звуковая пластина, из тех, с коими Сандру уже доводилось ранее иметь дело, только эта была невероятно стара и попорчена и пребывала в удручающем состоянии. Это было видно сразу невооруженным глазом по неровным краям и целому ряду морщинок покоробивших потемневшую поверхность.

— Серг нашел ее в хранилище, напоминавшем библиотеку, которое пострадало особенно сильно, словно некто специально крушил и ломал все находившееся на полках с особым рвением и ненавистью. Кропотливое изучение уцелевших фрагментов и чертежей позволило нам заново открыть технологию заключения звука в благородном металле посредством алмазной иглы, что позволило самим создавать схожие шедевры, бесспорно более надежные и долговечные, чем скоротечная память, хрупкий пергамент или глиняные таблички, но от этого не менее капризные, требующие известных сил и особого ухода. К несчастью, практически все удивительное содержимое данного раритета безвозвратно утеряно, но то, что поддается воспроизведению вслух… Я даже затрудняюсь в оценке той удивительной запутанной истории, которую тебе предстоит услышать. Должен предупредить, что записанное на скрижалях нашими давно сгнившими предками поднимает больше вопросов о сокрытых у истоков бытия тайнах, чем предлагает готовых ответов, в чем ты сейчас сможешь убедиться. И все же частичка повести интригующей сей донесенная сквозь века стоит того, чтобы быть услышанной.

Вета перевел дыхание.

— Я не отважусь ненужным насилием подвергать безрассудному риску быть навсегда утраченным изувеченное творение. В том вовсе нету необходимости. Гляди.

Он чуть ли не трепетно прикоснулся к диску и принялся сворачивать ткань. Закончив, он достал посеребренный футляр, лежавший сбоку в том же ларце.

— Писано моею рукою, — пояснил он, продемонстрировав Сандру содержавшийся в футляре свиток.

Сандр скептически воззрился на стройные ряды убористых значков, напоминавшие замершие перед битвой шеренги косматых воинов. Подобно подавляющему большинству знати он с пренебрежением относился к книгочеям, находя их занятие скучным и попросту утомительным для глаз, предпочитая грамоте искусство этикета и ведения боя, поэзии — умение держаться в седле, а изучению законов — зазубривание знатной родословной. Впрочем, как наглядно продемонстрировала беспощадная жизнь, такое однобокое воспитание не стоило и изгаженного словесными сотрясениями в ее ходе воздуха.

— Если бы мне приспичило заниматься подобной чепухой, то я бы лучше велел позвать штабного писаря, — пробормотал он. — Ну что ж. Я нисколько не ставлю под сомнение твою честность, любезнейший, так что можешь смело продолжать.

Сандр поднес к ноздре щепотку толченого хмеля, к которому походя пристрастился из-за частых головных болей и, знатно прочихавшись, добавил с зажегшимся нездоровым блеском в глазах:

— Мне всегда нравились баллады сказителей.

— Тогда начнем, — сказал Вета и откашлялся.

Звонок оповестил меня о новом поступлении, над приёмным устройством зажглась красная лампа. Я подошел к стене и потянул за холодный матовый набалдашник рычага. Лампочка моргнула раз, другой мутной угасающей искрой и погасла. В стенном блоке обнаружилась резко очерченная щель, с металлическим лязгом приемник распахнулся, и содержимое ковша вывалилось на предметный стол.

Озабоченно покачав головой при виде доставленного, я отправился за щеточкой. Без труда обнаружив все на своих местах, я возвратился, уже ощущая каждой клеточкой нараставшую с каждой минутой сладкую истому завсегда предшествующую акту творения, и принялся осторожно сметать приставшие к стенкам ковша частички в совок, затем вновь коснулся рычага, позволив ковшу вернуться на прежнее место.

Я привез тележку с инструментами, натянул резиновые перчатки, и, наконец, зажег мощные юпитеры, размещенные под потолком.

Лежавшее передо мной на столике красно-коричневое месиво из мяса и костей являло собой скорбное зрелище. Тем паче сладостнее предстоявшая победа созидания. Сначала предстояло очистить бренные останки при помощи ультрафильтрации, затем тщательно сцементировать поломанные кости, заменяя по ходу все недостающее, сшить мышцы, соблюдая правильную очередность молекулярных слоев, вырастить кожу, хрящи, склеить зубы, восстановить в отдельных сосудах с питательной средой мозг, печень и другие внутренние органы, а после — перенести в препарированное тело. Наконец, накачать кровь, все подогнать и закрепить, подождать пока отрастет волосяной покров, и сгладятся шрамы. А после ничтожной в сравнении с проделанной работой, так сказать, косметической операции, загрузить готовый нести волю хозяев объект в лифт, который доставит наверх, туда, где ему собственно и место.

Притворно вздохнув, я взял из стерилизатора пинцет.

Из мониторов доносился умиротворяющий шепот дождя, льющегося на потрескавшиеся каменные надгробья высоко на поверхности.

А меж тем, в славной сладостной Валгалле.

В просторном зале щедро разлит желтый свет факелов и гранитные стены, увешанные боевыми трофеями, возносятся в бесконечную высь. Развалившись в дубовом кресле, Мелькар хохочет, запивая веселье крепким неразбавленным вином, в бороде его застряли крошки хлеба, а на кинжал насажен источающий аромат и сок кус мяса. Рядом пируют остальные богатыри, столом им всем служит гигантский бивень усмиренного Бога Мамонтов, а пышнотелые девы в крылатых шлемах послушны и расторопны, прислуживая почившим героям. Рукоятью кинжала служит кисть оборотня, чьи когти, случается, все еще сжимаются в бессильной злобе. Не отрываясь от еды, Мелькар сильным рывком привлекает прекрасную служанку, и та склоняется, зубами развязывая шнуровку на его видавших виды потертых кожаных шароварах.

Над пустым троном Повелителя, слепо послушны незримой воли его, впрочем, как и все в этом доме, задумчиво вращаются щипцы для выдергивания ногтей, с них капает кровь, а значит, ладья еще не готова.