Зверь Лютый. Книга 19. Расстрижонка (СИ)

"Ежевечерне кричащими ягодицами".

Или - ждать столетиями. Пока невнявшие - вымрут. Вместе с поколениями своих потомков.

По-хорошему, надо было бы уже сегодня устроить полномасштабную поверку. С выворачиванием подштанников в строю. И прогнать всё население через поголовную стрижку и тотальное проваривание барахла. Но чуть прижму - пойдёт "всенародное возмущение". Грязнуль и нерях. И кого-то придётся убивать. Чтобы выжившие начали блох давить.

Чего-то мне не хочется.

Честно: я сачкую. Вместо того, чтобы взять вот этих конкретных... челядь и сделать из них людей... хоть бы попытаться... я прячусь за какие-то "бумажные" дела, за "государственные нужды". Взваливаю эту работу - важнейшую работу по превращению двуногого скота в подобие - нет, не бога! - в подобие чистого человека - на Резана. А он - не умеет! Он умеет своё: делать из пентюха деревенского - салобона воинского. Это очень большие разницы.

А вокруг город. И это создаёт проблемы. Двоих слуг уже найти не могут - сбежали. Ещё троих пришлось запереть в погреб. Прямо по присловью: и "авиация" - улетела, и "стройбат" - зарылся.

Вернее всего - ночью их выпустят и они сбегут. Перейдут в "авиацию". Хорошо, если просто растворятся в окружающем пространстве. "Подпустить петуха" - давняя русская забава. И как реакция на принудительное наведение чистоты - тоже.

Однако забавы на Руси наличествуют разные. Включая не только петушиные.

От лежащего у деревянного корыта тела орёт какой-то хмырь:

-- А! Убили! Гады! Душегубы! Сволочи!

Дальше - матом. По всякому. Вспоминая матушку Лазаря, в числе прочих.

Зря. Я Раду - помню. При всех наших... недопониманиях - отношусь к ней с уважением. И к Лазарю. При всех наших... с ним недопониманиях. Поворачиваюсь к крикуну:

-- Хайло смрадное прикрой, быдло вонючее.

Это - не оскорбление, это констатация факта наличия запаха.

Собеседник, внезапно остервенясь от моего конспективного одорологического описания его сущности, хватает попавшуюся под руку палку - сечка какая-то для измельчения кормов - и, дико вопя, кидается на меня.

Господи, как скучно. Штатная ситуация, накатывалась ещё в самом начале обучения каждой группы бойцов, многократно, нудно... По сути - я так и князя Володшу завалил. Здесь, для разнообразия, перехватываю и отвожу в сторону летящий мне в голову дрын с железякой на конце - "правым огрызком". А левый - втыкаю в брюшко наискосок. Снова чуть приподнимаю в конце. Мужичок ойкает и обмякает - клинок до сердца достал.

А рядом слышится - "ш-ш-ш". И - "ляп". Одного челядина Салман поймал саблей. Поперёк живота. Когда-то давно Ивашка поймал так в Рябиновке "дядюшку Хо". Как давно это было, как я тогда переживал... Чуть не умер. От собственных страхов и волнений. А вот второго... Когда Сухан ляпает своими топорами - приходиться утираться. От чужих мозгов. Прошлый раз - в Усть-Ветлуге так было.

Надоедает это всё.

Четверо мужиков, выскочивших с другой стороны двора с топорами и ножами, не успели добежать до места "общего веселья". Мгновение растерянно смотрят на нас, потом один вдруг набрасывается на стоящего рядом с ними, возле конюшни, куда увели наших лошадей, Лазаря. Страшно кривя морду орёт:

-- Не подходи! Зарежу!

-- Не подхожу, зарежь.

Равнодушно смотрю на татей, вытираю клинок о тряпьё убитого, развалившегося на земле у моих ног.

-- Не подходи! Отойди от ворот! Дай уйти! Уйдём - отпустим! Нет - в куски порежем!

Резан и ещё один человек с топором стоят в воротах. С Резаном от Стрелки прошлым летом уходило двое из той тверской хоругви. Один умер зимой, другой отпросился домой. Новеньким веры у меня нет. И тому, что сейчас рядом с Резаном стоит - тоже.

-- Выбирай, дядя. Отпускаешь боярина целым - и сами целыми будете, его в куски - и вас на сковородку. Со двора вы не уйдёте. Смерти себе ищите - режьте. Но уж потом - не взыщите. Прозвище-то моё слышали? "Зверь Лютый".

И это - попадизм?! Это прогрессирование всего человечества?! Это спасение сотен тысяч детей, дохнущих в здешних душегубках?! Возвеличивание Руси?! Рост благосостояния и в человецах благорастворения?! Что это, коллеги?! - Это жизнь, Ванечка. Это жизнь в той куче дерьма, которое красиво и эпически называют "Святая Русь".

Польсти себя, попандопуло: только что эта восмимиллионоголовая куча уменьшилась на три воньких катышка. Сейчас, наверное, ещё на четыре уменьшится. Трудовые подвиги ассенизатора.

"По весне, в прекрасный тёплый день.

Проскакал по городу олень".

Нет, олень по Боголюбово - не скакАл. Но кое-кто из присутствующих - скАкал.

Правильная кредитная история... в смысле - "лютозверская" репутация - очень полезная вещь. Некоторым дурням - и жизнь может спасти. Тати перебурчали между собой. Державший нож у горла стоявшего на коленях с закрытыми глазами Лазаря, что-то заорал в раздражении, направил нож в лицо одному из подельников, убрав его от Лазаря. И получил в печень убедительно широкий клинок другого "товарища по скоку". После чего Лазарь, потеряв сознание, свалился в одну сторону, а обидчик в другую. Но оба - в одну и ту же навозную лужу.

Лужа, знаете ли, неширокая, неглубокая, но длинная - на пол-конюшни. Есть место и двоим поплескаться.

После чего остальные покидали туда же свои железки и стали на колени. Теперь ножи придётся доставать и отмывать. И моего посла - тоже.

Коллеги, отмывать своего верного сподвижника от конской мочи слабой концентрации - это как? Уже прогрессорство?

-- Николай, тащи наручники. Со страдальцев лишнее барахло долой. Пристёгивай их. Э... правую руку - к левой лодыжке. Через задницу. И пусть у забора посидят - погребов свободных больше нет.

Пристёжка типичная, британская. "Бобби" любят так демонстрантов, особенно - из числа либерастов и дерьмократов, успокаивать. Хотя у меня модификация: британцы используют одноимённо-сторонние конечности. По моим наблюдениям, королевский вариант "поставить раком" - позволяет довольно далеко убежать. Мой - обеспечивает большую стабильность субъекта в пространстве.

Надо заметить, я в произошедшем нахожу немалую выгоду. Вооружённое нападение на господина, боярина, позволяет списать все предшествующие жертвы на необходимую самооборону и наведение законного порядка. Мы же в городе - необходимо учитывать точку зрения правосудия в формате "Русской Правды" - все убитые свободные люди. Виры там должны быть. А так... Тать, убитый на твоём дворе - не основание для суда. Вот если ты его повязал, а уж потом прирезал - нехорошо. Я это ещё в Рябиновке проходил.

-- Резан, как так вышло, что вы целый разбойный ватажок в челядь взяли?

-- Дык... ну... ну я вас, злыдней! Эта... Боярин велел. Сосед один ему посоветовал. Тоже боярин, из здешних. Люди, де, добрые, верные. А Лазарю, де, челяди мало, не по чести. Сосед-то через день здесь бывал, ласковые разговоры разговаривал. Другие-то всё больше волком глядели, сюда-то и не заглядывали. В разных делах мелких помочь давал. У нас-то по первости... Опять же... дочка у него на выданье. Чуть не сговорились, да Цыба упёрлась. Ну... типа... без матушкиного благословения - никак.

Дети. Два ребёнка: старый да малый. Пеньки лесные. Неужто не понятно, что "группу лиц" можно брать в службу только в конкретных, довольно экзотических ситуациях, что её обязательно надо прокачивать? Что рекомендации соседей в наших условиях...

Не греши, Ванюша. То, что к любому представителю любой здешней элиты нужно применять двойную норму презумпции виновности, именно что без "не-", в отличие от одинарной для всех остальных - ты сам дошёл только путём мучительных размышлений над грядущей судьбой мордовского народа.