Шесть с половиной ударов в минуту (СИ)

О моей телесной уязвимости не забывала напоминать Цехтуу, когда вышвыривала меня из комнаты, в которой оказывались мы обе. Её нетерпимость вызывала у меня болезненное покалывание в животе и дрожь в конечностях. Объясниться с ней было исключительным испытанием, потому что она не выносила звука моего голоса. Отец предупредил, что в её сторону лучше вообще не смотреть, если не хочу, чтобы мои органы опять кровоточили. Воистину, с недавних пор Вселенная сделалась страшнейшим врагом Королевы, а я была главным напоминанием несправедливости мироздания и смачным плевком в лик чистой и прекрасной мечте Цехтуу. Она желала иметь детей? Ребёнок родился на зависть Королевы у другого бессмертного. Рассказав об этом, Сайтроми объяснил тщетность моих попыток договориться с ней.

Умиротворяющая церковь, в которой произошла моя первая встреча со старшей бессмертной, была избранна в качестве резиденции королей. Иронично, учитывая, что дом Терпящей, по заверениям людей, разрушается при приближении нечестивых. Я бы сама хотела ещё на какое-то время остаться в этой церкви, но меня оттуда вытолкали… нет, выкинули. Вращением кисти Цехтуу протёрла мною пол и отправила на лестницу, захлопнув массивные двери. Я пересчитала рёбра и наполучала синяков, так что была достаточно зла для реванша. Только благоразумие остановило меня. Это не вопрос уважения, когда смельчаку требуется доказать свою силу божеству, чтобы заслужить его снисхождения. Королева в принципе не могла за что-то уважать меня, а потому упрямая конфронтация приведёт к моей гибели. С воскрешением или без него.

Бессмертных на материке осталось трое: Хатпрос и Хат’ндо добровольно ушли, как они выразились, «помогать старшему брату».

- Во что же ты вырастешь? - ещё раз на прощание сказала младшая сестра, отвешивая мне поклон. Действительно, во что…

Я переселилась в брошенный хозяевами дом. Подальше от недовольных людей, подальше от напряжённых Спустившихся. Чувствовалось, что, если бы всю занятую «демонами» территорию забросали горячими углями, атмосфера бы не так накалилась, как было сейчас. Мало того, что неугомонные церковники засылали шпионов, так ещё и мирные жители с большим неудовольствием делили земли с ненавистными существами. Только дети оказались открытыми для перемен, а со старшим поколением завести дружбу было проблематично. Люди терпели Спустившихся, однако сквозь зубовный скрежет. Гости с Нижнего этажа поступили мудро, перетащив наверх запасы продовольствия, оружия и обмундирования для военных. Никто не грабил людей и не выгонял их из домов. Кое-что, как я слышала, Спустившиеся всё же просили у жителей окрестных деревень, но то были мелочи, хотя для потрясённых войной людей и такое могло показаться несправедливостью.

Себя я ощущала почти бесполезной, существующей где-то за пределами всех этих конфликтов, проблем и междоусобиц. Кто-то носился за окном, но его суматоха была мне чужда. В другой раз отряд Спустившихся проходил среди деревьев, и парочка волочила тяжёлые мешки по земле. И это не заинтриговало, не распалило воображение. Я бы так и тянула лямку, радуясь своей маленькой удаче быть бессмертной, если бы меня не выдернули из дымки и не впрягли в дело.

Пока я верила, что Сайтроми с головой ушёл в военные заботы, он подыскивал занятие, достойное моего нынешнего состояния. Едва продрала глаза, когда он возник на пороге и велел быть серьёзной и ответственной.

- Ты теперь одна из нас, - многозначительно сказал Король. - Ты поднялась на новый уровень и не имеешь права, располагая подобным козырем, лениво лежать на софе.

- Ты советовал мне быть осторожной и беречь себя.

- Я не отрекаюсь от слов. Ты должна мудро распоряжаться своею жизнью. И как раз в этом я могу тебе помочь. Для тебя есть задание.

Он сменил камзол на другой, пунцово красного цвета. Приметный, но, главное, кричащий об опасности и силе. У меня заслезились глаза от яркости пуговиц. Я протёрла уголки век и спросила, что от меня требуется.

- Ты должна находить церковников или сотрудничающих с ними людей на территории поселений. Люди на подвластных нам землях не приветствуют Спустившихся и косо на нас смотрят. Некоторые из них могут прятать у себя служителей Lux Veritatis, что незаконно пробрались на нашу территорию. Переворачивать их жилища - плохая идея, как ты понимаешь, - Сайтроми провёл пальцами в воздухе, рисуя какие-то туманные перспективы. - От вмешательства в их личное пространство люди озлобятся ещё больше, и беспорядков не избежать. Твоя внешность даст тебе преимущество, и жители не станут запираться в домах от одного взгляда на тебя. Это даст шанс поговорить с ними и использовать второй талант - подсматривание мыслей. С его помощью ты выяснишь, кто из жителей скрывает правду о союзе с Церковью. Возможно, ты обнаружишь среди них мимикридов - переодетых под деревенских жителей служителей.

- Люди не станут доверять мне, как только поймут, что я прислана кем-то из Спустившихся, - я прошлась из одного конца комнаты в другой. В моём новом жилище было всего два помещения - спальня и кухня. Сайтроми занимал собой приличное место в предназначенной для простых смертных лачужке. Отчего-то меня веселило видеть, как он каждый раз нагибается, спасая рога от трения о потолок… или потолки от дырок.

- Я это понимаю. Однако тебя не станут гнать в первую же минуту. У тебя человеческая внешность, чем может похвастать малое количество Спустившихся, к тому же - лицо молодой и привлекательной девушки. Доверия к тебе однозначно больше. Я предлагаю тебе брать с собой нескольких Спустившихся, готовых защитить тебя от нападок толпы.

- Тогда люди будут избегать меня чаще…

- Можешь оставлять их на подступах к поселениям. Я хочу, чтобы ты приезжала именно как посланница Спустившихся, а не притворялась другой поселенкой, - расставлял акценты отец. - Ты можешь говорить им, что ты человек, но пускай они видят, что ты человек, готовый работать со Спустившимися. Понимаешь, для чего это нужно?

Я кивнула. Сайтроми хотел, чтобы люди осознали: они и ненавистные «демоны» способны находить компромиссы. Если жители увидят, что девушка приезжает в компании Спустившихся, им может стать интересно, почему она их не боится и зачем они её защищают. Люди невольно потянутся к загадке, и им придётся стать более открытыми. Я не обманывала себя: Король не пытался изменить сознание людей и их отношение к Спустившимся. Он надеялся, что доверие, или интрига, или какое другое чувство вынудит их идти со мной на контакт, и мне будет проще узнавать тайны поселенцев и находить лазутчиков вреди них. А поверят люди по-настоящему, что дружба народов с двух этажей возможна, - дело десятое.

Сайтроми давал подумать до вечера, но мне это было не нужно. Да и наверняка в случае моего отказа Король продолжит настаивать, потому что новый бессмертный не имеет права протирать подол! Так что выбора, скорее всего, и не было.

- Я отвечу сразу, - недолго размышляя, выпалила я. - Тухнуть в четырёх стенах мне не хочется, поэтому… да. Я посмотрю, что смогу сделать.

Сайтроми ушёл довольным и обещал прислать ответственных за отлов служителей Спустившихся. Формально они выполняли приказ Короля, но во время обхода деревень обязаны были слушаться меня. Я была главной! Из хвостика, послушно следовавшего за отцом, я трансформировалась в командующего. Бессмертие придаёт авторитет. Эх, давно надо было попробовать убить себя…

Под мою прерогативу подпадал обход пяти деревень. К ближайшей - Голедит - как раз и относилась заброшенная церковь. Поселенцев там было мало, да и мимо них неизменно проходили отряды Спустившихся. Представить, что кто-то из служителей сумел забраться так далеко, у меня не получалось.

Другие четыре деревни представляли больший интерес. Оперативные Спустившиеся в общих чертах рассказали о их состоянии. Бегония лежала в отдалении от моря и почти не пострадала. Население там достигало семидесяти человек, что было весьма неплохо. В Ручейке и Унстали проживало едва ли больше тридцати, а в Пелении насчитывалось до сорока поселенцев. Последняя располагалась почти на границе занятой бессмертными территории, на западной дуге возле слияния двух лесов. Я больше всего беспокоилась из-за Пелении, ведь туда церковники, скорее всего, сунутся в первую очередь. Люди были «своими», и вряд ли служители откажутся от возможности перетянуть их на свою сторону, подговорить на восстание, выпросить убежище.