Змееныш

й к хозяину багровой вселенной, и тот отпустил его…

Стервятник пришел в себя на широкой кровати, в спальне, погруженной во тьму. Луна серебрила лес за окнами. Часы пробили час ночи. В первое мгновение все случившееся показалось Люгеру очередным кошмаром, оказавшимся ужасающе реальным. Потом он в панике вскочил с кровати и подбежал к окну.

Здесь, стоя в лунном сиянии, он поднял рубашку, на которой расплылось маленькое кровавое пятно. И увидел длинный белый шрам под левым соском, на том самом месте, куда Морт вонзил стилет.

Вряд ли что-нибудь потрясало его сильнее. Итак, он действительно был мертвецом с пробитым сердцем, и чужая магия вернула его из владений смерти. Это делало его изгоем среди живых, но и устраняло многие сомнения. Однажды скончавшись, он избавился от страха перед будущим. Окончательная гибель вновь растворилась в неопределенности. Пробужденная жестокость исказила его черты. У него появилась ясная и неизменная цель – найти и уничтожить гнусного щенка, посланца оборотней, осмелившегося поднять на него руку.

Меньше минуты ушло у него на то, чтобы одеться и вооружиться земмурским мечом. В комнате Морта, конечно, никого не было, но и одежда ребенка осталась нетронутой. Тем не менее что-то подсказывало Люгеру, что предательское дитя вряд ли скрывается в доме. Он спустился вниз и понял, что не ошибся.

Тяжелая входная дверь была приоткрыта, и зимний ветер уже намел снежное пятно возле порога. Шум, поднятый Люгером, разбудил Баклусов. Заспанный Густав, щурясь, возник в зале и поразился тому, что увидел. Мимо пронесся хозяин со смертельно бледным лицом и незнакомым слуге хищным блеском в глазах. В его руке сверкал обнаженный меч.

Стервятник ударом распахнул дверь и увидел цепочку следов маленьких босых ножек Морта, отпечатавшихся в глубоком снегу. Следы пересекали аллею и исчезали в лесу.

– Придержи собак! – хрипло приказал Люгер Густаву и выбежал за дверь.

Не теряя времени на приготовления, он вывел из конюшни расседланную лошадь и бросился в погоню за сыном, одержимый странной смесью ужаса и любви, изрядно подточенной червем предательства.

Луна заливала лес безжалостным светом. Мир был двухцветным: черным и бледно-голубым. Чуть темнее снега были следы босых ног. Дом давно исчез за частоколом стволов, и собачий лай стал еле слышен. Измученная лошадь Люгера перешла на тяжелый галоп.

Когда Слот снова приобрел способность трезво соображать, он поразился тому, что почти голый ребенок нашел в себе силы убежать так далеко. Да, это маленькое существо внушало суеверный страх… Однако худшее ждало Люгера впереди. Спустя некоторое время он заметил, что следы постепенно трансформируются: отпечатки укорачиваются, пальцы увеличиваются и раздвигаются в стороны, а стопа округляется.

Вскоре он осадил лошадь, спешился и, набрав полную пригоршню снега, погрузил в него разгоряченное лицо. Человеческие следы превратились в волчьи…

Оцепенение охватило Люгера. Погоня стала бессмысленной и опасной. Его сын оказался оборотнем, наделенным