Змееныш

Застывший океан постепенно приобретал малиновый цвет, а небо потемнело, несмотря на высоко висевшее ослепительное солнце. Горячие малиновые сумерки продолжались тридцать часов. Ночью луна так и не взошла, хотя по небосводу двигался черный круг с яркой короной – ночной двойник солнца.

Жара никак не повлияла на Ганглети. Мокши изменил человеческое тело, и Люгер никогда не видел на ее лице и капли пота. Несмотря на явные отклонения в положении светил, Гелла продолжала проводить какие-то измерения, используя примитивный секстант, и определяла направление движения корабля с помощью загадочных символов карты.

От Люгера требовалось только выдерживать курс и заставлять двигаться крылья. С каждым часом это давалось ему все труднее. В периоды его беспамятства корабль не однажды был близок к падению, и только вмешательство мокши спасло их от гибели.

В конце концов Слоту и Венге пришлось искать убежища в холодной камере, где спала Тенес. Здесь по крайней мере Люгер мог быть уверенным в том, что продержится еще сутки, не теряя управления. Это было трудно… Гибнущий корабль медленно высасывал жизнь из своего хозяина и союзника. В мгновения предельной концентрации Стервятник мог прикоснуться к его примитивному сознанию и тогда испытывал жутковатую трансформацию собственной сущности. Это было несравнимо даже с пребыванием в теле птицы…

Его черный жирный живот скользил над океаном, уродливые конечности отталкивали темноту. Наросты и кости, торчавшие из хребта, цеплялись за обжигающую сеть, свисавшую из мрака. А внутри шевелилось нечто неумолимое и злонамеренное, продолжавшее эту муку снова и снова. Полет представлялся кораблю слепым, бессмысленным и самоубийственным падением в пропасть окончательной смерти, к месту, растворявшему не только плоть, но и призраков…

Ганглети спасла Люгера и от этого. Когда она спустилась в трюм и сообщила, что на горизонте появился остров, ему понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить, кто он такой и о каком острове идет речь.

Поднявшись на палубу вслед за Геллой, он заметил, что жара спала и дует сильный боковой ветер, сносивший корабль к востоку. Солнце скатывалось к горизонту, и в малиновых сумерках ясно проступали правильные очертания конической скалы, посеребренной его лучами.

Внезапное похолодание было совершенно необъяснимо, так же как и неутихающий вихрь, перемещавший вокруг скалы огромные массы воздуха. Вихрь вовлек корабль в суживающуюся спираль, в центре которой находился остров. Теперь крылья были нужны только для того, чтобы поддерживать более или менее постоянную высоту полета.

Постепенно ветер становился угрожающе сильным. Весь корпус корабля пронизывала ощутимая дрожь. Размытые концы рей и верхушек мачт превратились в полосы багровых огней. Внизу ревел океан, и остров обегала гигантская волна. Люгер стал снижать корабль, и вскоре они оказались в менее шумном слое. Отсюда Слот мог рассмотреть приближающийся остров, уже не рискуя быть выброшенным за борт ударом ветра.

Прежде всего ему стало