Змееныш

После этого в окружении глонгов осталась только тесная группа из трех живых всадников, причем Морт теперь крепко держал королеву в своих объятиях и выглядело это не очень красиво, однако в данной ситуации все средства были хороши.

Тенес не сопротивлялась. Ее лицо выражало только омерзение. Так было до тех пор, пока ее глаза не встретились с глазами Стервятника. Люгер видел всех троих сразу – принца, королеву и барона. Двое были для него только враждебными тенями, одна – образом утраченного навеки рая.

Даже сила нестерпимого страдания не нарушила его безукоризненной отрешенности. Бессмертные рыцари вынули из него душу и удерживали ее сейчас где-то далеко отсюда.

Оставаясь холодным, он смотрел на сорокалетнюю женщину с первыми морщинами на лице и вдруг вспомнил то, что сказал ему Слепой Странник тысячу лет назад и за миллион шагов отсюда: «Когда останешься совсем один, не пускай к себе никого, иначе узнаешь, что такое исчезнувшее время и любовь старухи…» Если бы к тому же Люгер мог вспомнить, что такое смех, то, наверное, засмеялся бы. Среди прочего, ему открылось, что он ушел из Леса Ведьм лет на тридцать раньше, чем хотел того Странник, и тем самым разрушил чью-то непостижимую игру.

Все это – взгляд, воспоминание, неродившийся смех – заняло не больше секунды, после чего он остался один на один с Чварой. Меч барона начал мерцать, утрачивая материальность, и Люгер понял, что враг уже произнес запретное имя и переходит в магическую реальность. Еще немного – и Стервятник станет неподвижной жертвой в багровой пустыне…

В это мгновение он услышал сдавленный крик Тенес, у горла которой сверкнул кинжал Морта. Люгер знал, что щенок не настолько глуп, чтобы убить ее сейчас, оставшись без заложника. Однако Чвара так и не успел завершить переход. Черная трепещущая птица обрушилась сверху на барона и впилась клювом в его правую скулу, сдирая кожу и обнажая желто-коричневые зубы.

Чвара не издал ни звука и не утратил ориентации. С поразительным хладнокровием он перехватил меч, развернув его клинком вверх, и пронзил им Лебедя. При этом лезвие скользнуло на расстоянии пальца от его собственного лица. Но насаженный на меч Лебедь не умер, потому что, конечно, не был живым существом. Его клюв продолжал терзать руки барона, а ледяные крылья обернули голову Чвары черным коконом.

Стервятник мог представить себе боль, которую претерпевал сейчас земмурский рыцарь; когда-то он видел, что сделал Лебедь с глазом аббата Кравиуса. Тем не менее момент был как нельзя более удобным для атаки. Люгер послал вперед свою лошадь, и та одним скачком преодолела разделявшее их расстояние.

Чвара мало что видел, но, интуитивно действуя шпорами, развернул своего коня, закрывшись его корпусом от Стервятника, и одновременно мощным рывком обеих кистей совершил веерообразное движение мечом, отбрасывая от себя Лебедя.

Птицеподобное тело слетело с клинка, оставив на нем только полосы молочно-белой слизи. Оказавшись на земле, Лебедь тут же взлетел вертикально, чего не могла