Шесть с половиной ударов в минуту (СИ)

Король ловил адресованные ему улыбки и с мрачным весельем думал: что же в них такого? Никак они не давали ему покоя. Намеренно брал в позаимствованную руку крохотную ладошку, сжимал её, ловил новый залп улыбок и любопытных взглядов, разнообразием которых можно замостить целую улицу. Сайтроми всё пытался выйти на след серендипности, да та как-то ловко заворачивалась в попону скисшей прозорливости. Ох уж эти абстрактные дамы с их безымянным влиянием!

Не сразу искания облачились в мантию строго выраженного соответствия. Король с немым изумлением обнаружил, что целый пласт восприятия перестроился не из-за увеличения внешних коэффициентов, но внутренних перекроек. Наслоение случилось столь плавно и незаметно, что было тут же инстинктивно принято за должное. Словно в палитре сам собой размешался другой цвет, однако его появление возможно было предсказать заранее, а потому ничего сверхъестественного не приключилось.

- И что в тебе такого? – бурчал Сайтроми, когда девочка не могла слышать его, и понимал, что вроде уже и не желает разбивать эту фарфоровую куклу. И как его, бессмертного и могучего, увлекла такая безделушка?

- У меня жук на лице? – иногда Нахиирдо замечала въедливое внимание отца.

Отнюдь не настоящее волновало Короля, но возможное грядущее, и он высматривал пусть не отражение звёзд, но первые песчинки на синеватых блюдцах.

- Что же это такое? – в сердцах шептал бессмертный, проводя пальцами по гладкой коже девочки. Малышка трактовала вопрос по-своему и неловко тёрла щёки, надеясь стереть грязь, которой там не было.

- Это всё оттого, что в лесу грязно.

- В лесу? Разве мы в лесу? – Сайтроми, словно только что пробудившийся, оглядывался по сторонам и замечал скопление деревьев. Нет, это не Лес, в который ему не суждено более ступить. Всего лишь рощица. – Иди сюда.

Мужчина опускался на корточки, Нахиирдо с радостью запрыгивала ему на руки, и в груди Короля начинало стучать учащённее.

Иногда молчаливое ничто наполнялось аурой невидимых наблюдателей, когда те, бесследно касаясь ступеней меж этажами, роняли намёки на своё присутствие. Назойливое топтание внешних блуждателей выхолащивало все остальные сигналы, и раздосадованный Король цыкал в пустоту. Это случалось так редко, что, когда следы стирались, воспоминания об их рождении выпадали из реальности вместе с хозяевами, и Сайтроми забывал о том, что замечал их. Но потом они возникали вновь, и он вспоминал о лёгкой поступи непрошеных гостей. Язвительные замечания вырастали сами собой, как грибы после дождя, хотя причины столь ядовитого отношения Король и сам не мог найти.

- Сомневаюсь, что таким, как Вы, свойственно любопытство, - на одном придыхании произносил он, не адресуя фразу никому конкретному. Но её всё равно слышали.

- С чего ты решил, что есть другие, похожие на Нас?

Не зная, польститься ему или злиться дальше, Сайтроми скосил взгляд на парочку. Они, как всегда, не обладали конкретной внешностью и одновременно включали в себя все образы, которые только могут уместиться в одном воображении.

- Ради единичной реплики не обязательно было появляться…

- Вообще-то, у нас тоже вопрос.

Король ощутил, как посасывает под ложечкой, но предпосылок данного явления не существовало, как если бы трава колыхалась без ветра, просто так, от дыхания, долетавшего из другого уголка Мироздания.

- Откуда такая уверенность, Король, что Терпящая жива? – спросил Он.

- Терпящая бессмертна.

- Не существует абсолютного бессмертия, - ответила Его спутница, которую называли почти так же, как и Создателя Клепсидры – Она. Вот только какой же крохотной и недолговечной казалась Терпящая на Её фоне. – И ты знаешь это, Король. Ты бессмертен по меркам данного мира, но стоит выйти за его пределы, и начнутся проблемы с определением бессмертия. Терпящая бессмертна в определённой области Мироздания, но если Ей захочется пойти дальше?

- Даже абсолюты не застрахованы от данного правила. Когда Вселенная схлопнется, мы перестанем существовать, - добавил Он.

- Вопрос не решён. Почему ты уверен, что Терпящая жива?

Сайтроми пожал плечами, жалея, что ввязался в бесполезную беседу. Бесполезную для тех, кто завязал её, как если бы она являлась туго скрученной верёвкой, ждущей, когда её оприходуют. Но так ли продешевит сам Король, если проявит терпение и не выпрыгнет из этой петли?

- Мне удобно верить в то, что Терпящая ещё жива. Надежда на Её возвращение порождает множество мифов среди жителей этого мира, и ими проще манипулировать.

А может, новая, недавно навязанная роль – такой же миф, нужный лишь для воздержания претендента от создания хаоса в строго организованном порядке? Сайтроми следовало обдумать этот вопрос детальнее, однако накинувшие маску болтунов отвлекали от проскользнувшей по кончину острия идеи.

- Найдите себе уже новое божество. Развесьте запрос на межпространственной доске объявлений, - наклонив голову набок, проговорила Она. – Уверена, криворуких недобогов, не способных правильно распорядиться кварками и лептонами, хоть отбавляй. Зато имеются впередиидущие планы.

- Или вам нравится думать, что ваш секстет – единственные высокоорганизованные создания на этой планете? – вторил Он.

Сайтроми скривился, не оживав услышать столько насмешливости из уст воплощённых механизмов. Воистину, дом Их – пустое и скучное местечко, раз Они не брезгуют задерживаться на нижних уровнях.

- Советую побеседовать с моей сестрой. Она Ваша преданная обожательница.

- Твоё недовольство сжато в столь тугой комок, что сообщество белых карликов позавидовало бы тебе, - выпалила Она.

- Он не понял тебя.

- Я знаю.

- А что насчёт моего вопроса? – Сайтроми скрестил руки на груди. Ему вдруг явилась картина: Матерь зовёт его, а он хочет остаться снаружи и поиграть с братьями и сёстрами чуть дольше. Этот образ, пришедший даже не из воспоминаний, а какой-то нереальной, несбыточной картины, вкраплённой иллюстрациями в жизнь другого Сайтроми, заставил Короля покрыться испариной. Он словно на секунду коснулся чего-то изначального, первородного, разлетевшегося на мириады частиц рубиновой пылью, и сейчас это вновь на триллионную долю секунды стало единым и неповторимым. Но наваждение спало, и мужчина вздохнул полной грудью.

- Вопрос? Разве в нём есть что-либо интересное? – Он повёл плечом. – Король, ты уже давно ответил на него. Присмотрись внимательнее к своему маленькому иксу.

- Ты хотел сказать, игреку, - поправила Она.

- Нет, это именно икс, сколько можно повторять?

- К счастью, термин не влияет на дефиницию.

- Хватит! – Сайтроми как-то болезненно дёрнулся, яростно сжимая кулаки. – Я прошу Вашего ответа, а не той чепухи, которая летает над головой и оседает на страницах сумасбродных книжонок! Мне важно знать, как всё это вписывается в строчки Естества, как это отражается на движениях планет и яркости светил!

- Собственно, никак, - Он развёл руками. – Ответ до банального прост, и зря ты ищешь в нём подоплёку. Правда в том, что ты любишь свою дочь, вот и всё.

Вот и всё! Король испытывал неимоверную злость, ведь у необъяснимого, сакраментального чувства, которое гложило его несколько лет кряду, такое тривиальное объяснение! Это всего лишь любовь! Он просил фундаментального толкования, пускай сложного, пускай не раскладывающегося на отдельные составляющие, ломающего сознание вычурными виражами, пускай многослойного, как сама Вселенная, но не такого глупого ответа, до которого Сайтроми и без помощи добрёл бы в своих исканиях правды.

Оказалось, что никакого волшебника, следовавшего запутанной схеме и внедрившего в сущность бессмертного противоречивое уравнение, не существовало. Никаких сложностей и запутанностей, просто безвкусица под названием «любовь».

Подавленный откровением высших, Король некоторое время пребывал в разбитом состоянии и собираться обратно не торопился. За неимением других важных событий вокруг он мог позволить себе сконцентрироваться на мучительной дилемме.