Шаман-гора (СИ)

— Ну вот, началось, — подбоченилась Катерина.

— Ты, Катерина, поимей уважение. Мы с Михаилом, вдвоём, самое главное мужщинское дело исполнили — своих сестёр от врага лютого оборонили, — напыщенно произнёс Степан.

— Пусть они, Катенька, выпьют, — подала голос Луиза. — А то ведь страшно подумать, что бы с нами сотворили эти изверги.

— Пускай выпьют, Катюша, — поддержала Луизу высокая дородная красавица. — Они ведь нам не только жизнь спасли, а от позора великого избавили.

— Да и нам не грех по рюмашке выпить после всех волнениев, — подала голос четвёртая девушка.

— Ну, стало, так тому и быть, — подвёл итог Степан. — Раз у обчества нет возражениев, быть по сему. Вы тут, девки, на закуску чего-нибудь сгоношите, а мы с Михаилом пойдём для покойной могилку справим. Ночевать, по всему видно, тут придётся.

Все, словно по команде, повернули головы в сторону убитой девушки.

«Да, не повезло девчонке, — подумал я. — И это тогда, когда впереди забрезжила надежда на спасение». — А вслух спросил: — Как звали-то несчастную?

— Евдокея. Евдокея Филиппова, — произнесла дородная девушка. — Мы с ней с одной деревни. Соседями были.

Выбрав из общей кучи вещей по лопате, мы со Степаном отправились копать могилку. Почва была глинистая и насквозь переплетена корнями от деревьев. Управились мы только к сумеркам, после чего завернули тело девушки в одеяло и опустили в яму.

Яма получилась не очень глубокой, но выбирать не приходилось.

— Да упокоится с миром раба Божья Евдокея, — произнёс Степан, стоя на краю могилки. — А как её по батюшке?

— Спиридоновна, — подсказала землячка погибшей.

— Раба Божья Евдокея Спиридоновна Филиппова, — закончил Степан и решительно взялся за лопату.

Девушки со слезами на глазах наблюдали за тем, как мы со Степаном засыпаем покойницу землёй.

— Живое к живым, а мёртвое к праху, — произнёс Степан, бросив последнюю лопату земли и, повернувшись, пошёл прочь.

Я отправился следом за ним.

На импровизированном столе была разложена скудная закуска и стояла четверть разведенного спирта.

— Давайте, девоньки, помянем рабу Божью Евдокею, безвременно принявшую смерть лютую от рук поганых злодеев, — поднял свою кружку Степан.

Выпили не чокаясь, как велит обычай наших предков, и в скорбном молчании принялись за еду.

Но молодость есть молодость. Она не позволяет грусти надолго находить пристанище в закоулках души. Как сказал Степан — «живым живое, а мёртвым мёртвое». Спирт сделал своё дело: и недавние беды и опасности уже не казались такими страшными и непреодолимыми. Я решил познакомиться с двумя новыми девушками.

— Как вас звать-то, красавицы? — спросил я.

— Капитолина Семёновна, — коротко представилась высокая.

— Лукерья Пантелеймоновна мы, — жеманно отрекомендовалась та, что предлагала хлопнуть по рюмашке.

Краем глаза я уловил недовольный блеск в глазах у Луизы.

А сам подумал: «Хорошие девчонки, но с такими именами и отчествами в моё время жилось бы не просто. Недалёкие сверстники замучили бы своими плоскими приколами».

— А скажи-ка, Лукерья Пантелеймоновна, где это ты так насобачилась водку употреблять? — спросил я у разбитной девахи.

Злые чёртики в глазах у Луизы запрыгали ещё веселей.

— А я в имении жила, на услугах у барина. Он завсегда мне перед сном подносил, — не стесняясь, ответила Лукерья.

— Знать, за услуги был благодарен? — заплетающимся языком поинтересовалась Луиза.

«Вот это да! — восхитился я. — Девчонка-то совсем пьяна. Вот что делают со скромной девицей две стопки алкоголя. Судя по всему, она горит желанием закатить сцену ревности».

— А каковы услуги, такова и благодарность. Знать, было за что. Небось, тебе не поднёс бы, — вызывающе потянулась всем телом Лукерья.

— А мне за ненадобностью. Я свои услуги на стопки не меряю, — заявила Луиза. — Ежели кто на душу ляжет, вся его буду.

— Ты щё, Луиза? Бог с тобой. О чём эвто ты толкуешь? Вот мамка бы с батей послухали, — всполошилась Катерина.

— Ничего страшного. Девушка просто пьяна, — успокоил я её.

— Эвто вы всё, черти окаянные. Налей Луизке, кровь восстановить надо… — передразнила нас Катерина.

— Да ты не шебутись, кралечка. Кладай её спать, да пусть силов набирается. Завтра они ей ох как пригодятся, — посоветовал девушке Степан.

Но Луиза уже и без его советов с трудом открывала осоловевшие глаза.

Катерина заботливо уложила сестру на одеяло, а сверху укрыла вторым.

До поры до времени молчавшая Капитолина Семёновна укоризненно покачала головой.

— Ты бы, Лушка, не обижала Луизу. Ведь она дитё ишто совсем.

— Хорошо дитё перед парнями подол заголять. У эвтого дитя уже сиськи поболее моих будут. Ишь, как глазищами на Мишку зыркала.

— Молчать! — я решил пресечь раздор в самом зародыше. Хуже нет бабских склок. — Личному составу немедленно спать. Если кто завтра в пути будет скулить, сам лично выпорю. Не посмотрю, что девицы.

Видно, вид у меня был действительно грозный. Девушки испуганно умолкли и стали укладываться на ночь.

— Ложись и ты, Стёпа. Я тебя потом разбужу. Сменишь меня в карауле.

Степан понятливо усмехнулся и отправился отдыхать. Из темноты послышался его вкрадчивый голос: — Вы, девки, гурьбитесь со мной кряду, всё теплее будет спать.

— Ишь, щё удумал кобелина проклятый! — раздался возмущённый голос Катерины.

— Дура ты, Катька, несусветная. Вот твоя сестра хучь и молодее тебя, а какие умные слова давеча баила, — попытался философствовать Степан.

Но в темноте хлёстко прозвучала оплеуха и раздался неунывающий голос казака:

— Ну вот это всё одно, что ты мне в любви призналась, Катюха. В народе говорят, что ежели не любила бы, то не била. По всему видно, что придётся к дядьке Демьяну сватов засылать. А то вконец на людей кидаться будешь.

— Очень надо, — дрогнул девичий голос.

— Степан! — угрожающе крикнул я. — Ты там ещё долго будешь девчонок с толку сбивать? А ну немедленно спать.

— Слухаюсь, твоё благородие, — ответил казак, и шум среди личного состава утих. А через несколько минут весь лагерь погрузился в сон. Лишь только я один не спал и прислушивался к шумам, доносившимся из тайги.

Костра мы так и не развели. Была опаска, что эта группа хунхузов бродила по тайге не одна, и не следовало лишний раз лезть на рожон.

Глава 11

Дорога назад

Врут люди, когда говорят, что дорога домой в два раза короче.

Наша дорога такой не показалась. Наоборот, она была трудной и длинной. Но всё по порядку.

Поднялись мы ни свет ни заря. Первые лучи солнца едва только надумали высветить макушки деревьев, а мы уже были на ногах.

В первую очередь, из числа захваченных трофеев было отобрано всё, что нам могло бы пригодиться на обратном пути. Даже исходя из необходимого минимума, вещей набиралось предостаточно. А ведь это приходилось нести на своих плечах. Я попытался намекнуть Степану насчёт золотишка, но он, поняв мой манёвр, заявил: — Золото не брошу. Хучь режь.

— А что делать с остальными вещами и раненой?

— Ничего, управимся. Не впервой. Это ты могёшь золотишком разбрасываться, потому как у тебя на Монтекристовом острове знатная потаёнка имеется. А мы люди простые, небогатые. Нам золотой запас никак разбазаривать нельзя.

Пришлось нам навьючиться по самое «не могу». Из вещей мы взяли шесть войлочных одеял, палатку, два топора, пилу двухручку, моток верёвки. Это всё было необходимо для постройки плота и для того, чтобы ночью мы не замёрзли в тайге. А плот, по всей вероятности, строить придётся.

Никто не сомневался, что караван переселенцев не задержит своего движения из-за нескольких пропавших людей. Тут, надо заметить, что находись мы на своей территории, то на наши розыски непременно бы кого-нибудь направили. Но в данной ситуации всё складывалось не в нашу пользу. Мы были нарушителями границы, и любой китайский чиновник мог нас арестовать.