Странники Гора

Джон Норман

Странники Гора

Глава 1. РАВНИНЫ ТАРИИ

– Беги! – крикнула женщина. – Спасайся!

Она была босой, одетой во что-то, отдаленно напоминающее старый мешок; на плече женщина несла плетеную клетку с вулосами – домашними голубями, разводимыми ради мяса и яиц. Из-под тонкого, дырявого платка на мгновение показались испуганные глаза – она уже обгоняла меня.

За ней спешил мужчина с мотыгой – очевидно, её муж, тащивший мешок с домашним скарбом.

Он поравнялся со мной.

– Посторонись, со мной Камень Очага!

Я шагнул в сторону, даже не пытаясь обнажить оружие. Хотя я принадлежал к касте воинов и был хорошо вооружен, а на плече крестьянина лежала лишь грубая мотыга – я не мог не уступить ему дорогу: никто не смеет препятствовать человеку, несущему Домашний Камень.

Убедившись, что я не собираюсь нападать, мужчина приостановился и взмахнул жилистой рукой.

– Они идут! Дуй что есть силы! Беги к воротам Тарии!

Тария – белостенный горианский город, крепость, возвышающаяся среди бескрайних степей, на вольных просторах которых безраздельно властвовали «люди телег», или, как их здесь чаще называли, «народы фургонов».

Тария была неприступна.

Поторопив меня, крестьянин перекинул свой мешок на другое плечо и припустился во всю мочь, изредка испуганно оборачиваясь.

Я долго смотрел вслед этому мужчине и женщине, пока они не смешались со всей толпой.

Казалось, беженцы заполнили всю степь – к воротам Тарии люди стекались со всех сторон, волокли поклажу, гнали домашних животных.

За спиной послышался топот стада. Это неслись перепуганные каийлаки – приземистые, неуклюжие жвачные животные с задумчивыми глазами. Их широкие головы с небольшими рогами покачивались в такт шагов полосатых красно-бурых ног. Даже спасаясь бегством, каийлаки не нарушали положенного строя: самки и молодняк бежали в середине стада, а взрослые и здоровые самцы – снаружи. За стадом показалась парочка степных слинов, которые, хотя и уступают размерами своим лесным собратьям, нисколько не отличаются от них в злобности и коварстве. Эти шестиногие, покрытые густой шерстью млекопитающие длиной около двух метров бежали, сильно изгибая спины, как это делают хорьки, и непрерывно крутили по сторонам своими гадючьими мордами, нюхая ветер. За слинами показался тамит – большая нелетающая горианская птица, чей крючковатый клюв сразу выдавал вкусы пернатого хищника.

Я поднял щит и занес копье, но птица даже не взглянула в мою сторону. Сразу за ней, что явилось для меня полной неожиданностью, из травы возник черный ларл – громадный хищник из семейства кошачьих, обычно встречающийся только в горах. Он ретировался по-королевски гордо и неторопливо. Что могло заставить черного ларла спасаться бегством?

И откуда он идет? Возможно, с самих гор Та-Тасса, чьи вершины неясно вырисовываются среди облаков южного полушария и растягиваются длинной цепью по побережью Тассы – самого большого из морей Гора.

Народы фургонов господствовали на южных равнинах Гора, от гор Та-Тасса до южных отрогов Волтайского хребта, прямого, словно хребет планеты. На севере владения народов фургонов простирались до Картиуса – широкого, полноводного и бурного притока красивой реки Воск. Земли между Картиусом и Воском когда-то принадлежали Ару, но даже Марленус, убар убаров, господин роскошного, сиятельного Ара, никогда не посылал своих тарнсменов на юг от Картиуса.

В последний месяц я держал путь на юг, промышляя охотой и изредка нанимаясь в торговые караваны, следующие с севера. Сардар я покинул в месяце се'вар, когда в северном полушарии задули зимние ветры, и почти месяц продвигался к югу. Наконец я дошел до равнин Тарии – земель народов фургонов.

В южном полушарии Гора наступала осень.

Быть может, причиной тому является иное соотношение воды и суши, но на Горе нет особой разницы в климате северного и южного полушарий. На Горе в целом холодней, чем на Земле. Возможно, это происходит потому, что ветрам есть где разгуляться над гигантской поверхностью суши: хотя Гор меньше Земли и как следствие этого имеет меньшую силу притяжения, площадь его суши, насколько мне известно, больше таковой на Земле.

Известные мне карты Гора описывают только малую часть поверхности планеты, а все остальное пространство для местных ученых является чем-то вроде «terra incognita» Для удобства я хочу перевести в понятную терминологию систему географических наименований, используемую на Горе, поскольку уверен, что читателю нелегко следовать горианскому компасу без должных пояснений. Возможно, вам это покажется интересным: точкой ориентации для сторон света является Сардар – эти горы играют роль, аналогичную нашему Северному полюсу, поэтому два основных направления называются – Та-Сардар-Вар и Та-Сардар-Ки-Вар, проще – «вар» и «ки-вар». Слово «вар» означает «поворот», а «ки» – отрицание, то есть вышеприведенные термины переводятся как «поворот на Сардар» и «не поворот на Сардар», а проще – «север» и «юг». Вообще же горианский компас разделен на восемь главных секторов, как наш на четыре, и каждый из этих секторов сам по себе является указателем определенного направления.

На Горе существует также своя система широт и долгот, однако базируется она на горианской системе исчисления времени, двадцать анов, местных часов, составляют горианские сутки Та-Сардар-Вар – направление, нанесенное на все горианские карты; Та-Сардар-Ки-Вар, естественно, на картах не указывается, поскольку все остальные направления тоже «не на Сардар». Приняв Сардар за Северный полюс, перечисляю направления по земной часовой стрелке сначала Та-Сардар-Вар, далее – Рор, Рим, Тан, Васк (в разговорном – Верус Вар, или «полный разворот»), затем – Карт, Клим, Каийл и снова Та-Сардар-Вар. Берущая начало близ Ара широкая река Картиус, между прочим, получила свое название от направления, в котором она течет. В своем путешествии от Сардара я взял направление на Карт, потом некоторое время двигался на Васк, после чего снова свернул на Карт, пока не достиг великих равнин Тарии – земель народов фургонов. Картиус я пересек вместе с караваном, к которому присоединился; мы переправлялись на барже. Баржи эти, как правило, строятся из стволов поваленных ветром деревьев ка-ла-на и буксируются упряжкой речных тарларионов – огромных травоядных ящеров с перепонками на лапах. Жители прибрежных деревенек из поколения в поколение передавали искусство приручения, выращивания и дрессировки этих животных; когда-то они даже требовали у властей статуса отдельной касты. Картиус – река настолько быстрая, что, несмотря на мощь упряжки тарларионов, нас все-таки снесло на несколько пасангов 1 по течению.

Караван направлялся в Тарию, разумеется. Насколько мне известно, караванов, направляющихся к кочевникам, обычно не бывает – последние обходятся без торговли и не любят гостей. Я оставил караван на другом берегу. Заботы мои вели меня к народам фургонов, а не к жителям Тарии. Странно, но народ Тарии некоторые считали погрязшими в роскоши лежебоками; признаться, меня смущали подобные упреки. Тария умудрилась выстоять на протяжении многих поколений, сохраняя свой статус свободного города в степи, где безраздельно властвовали свирепые народы фургонов.

В течение какого-то времени я молча глядел на скот и людей, лихорадочно спешащих к Тарии.

Я не понимал, отчего народы фургонов вызывают такой ужас. Казалось, даже осенняя трава гнется, устремляя бурые волны в направлении Тарии, трава, мерцающая на солнце, похожая на коричнево-рыжий прибой под летящими низкими облаками; даже шальной ветер во всем своем неистовом объеме и движении, кажется, желает во что бы то ни стало прижаться к высоким стенам далекого города.

Переведя взгляд туда, откуда бежали перепуганные люди и животные, я увидел в пасанге от себя столбы черного дыма, поднимавшегося с горящих полей в холодном воздухе.