Портреты Пером (СИ)

Джек проводил процессию долгим взглядом.

– Вьючный верблюд номер раз, не отвлекаться, – Арсений пихнул его кед своей кроссовкой.

– Я, может, уже параноик… – пропыхтел Джек под грузом книжек, возобновляя движение в сторону выбранной Энди комнаты, – но то, что Форс свалился и не дождался своих доказательств…

– Что, шибко стройно подходит под теорию?

– Блин, с вами тут живо… заделаешься… – Джек свалил две связки книг на пол и с облегчением выдохнул, – охотником за привидениями.

Арсений скинул со спины матрас на кровать и туда же водрузил два чемодана с книгами и газетными вырезками. Пусть потом сам разбирается, что куда.

– Всё, – сообщил Джек просунувшемуся в дверь Энди. Профессор важно кивнул, занося внутрь клетки.

– Хорошее место, хотя и не настолько, как наверху, – прогнусавил, наблюдая за успокаивающимся в клетке вороном; птица перестала хлопать крыльями, нахохлилась. Белка так и вовсе давно уже спала, как и крысы.

Составив клетки, профессор пожелал «молодым людям» очень гнусавой доброй ночи, тут же установил на стол подсвечник со свечным огарком и плюхнул раскрытую тетрадку.

– Вот кому бы доброй ночи не помешало, – Джек, едва они оказались в коридоре, направил фонарик на Арсения. Пришлось закрываться рукой.

– Угу. Сразу врежь мне стулом по голове, чтоб наверняка. А то опять кому-нибудь что-нибудь будет нужно.

Однако никакого «задрыхнуть» им не светило. В комнате под лёгкий аромат хлорки с нотами стирального порошка Джим, Джон и Дженни наводили порядок. Девушка выглядела всё ещё слабой, но пыль вытирала с большим энтузиазмом.

– А, вернулись, – Джим выпрямился с тряпкой в руках. – Хорошо. Необходимо устроить здесь генеральную уборку, сами понимаете…

– Тряпки нужны, – на лице Джен проступило то самое строго-просительное выражение, с каким она в былые времена гоняла обе фракции на поиск необходимых бытовых мелочей или украшений к празднику. – С этим запретом Мэтта выносить всё из комнат тут ни одной нормальной тряпки для пыли и мытья пола. У меня на кухне были…

– А после ещё прохлопать матрасы…

– Всё сразу, – мрачно подвёл итог крыс. – Снесём матрасы вниз, по дороге поищем тряпок.

На лестнице под стопочкой матрасов Арсению совсем сплохело, пришлось привалиться боком к перилам.

А спустя две секунды он врезался в Джека.

Всё, падаю

Оставалось только покрепче перехватить матрасы. Через секунду-другую дошло, что никуда он не падает, просто крыс замер на нижней ступеньке.

– Что за…

Матрасы полетели на пол, Джек ухватился за фонарик. Луч света лихорадочно заметался по стенкам. Арсений, ничего не понимая, сбросил свои матрасы к образовавшейся на полу горке.

Джек сорвался с лестницы, резко остановился посреди прихожей, вертясь на месте и тыкая фонариком во все углы.

– Э-э… Пояснения для широкой публики будут? – поинтересовался Перо, наваливаясь на перила. Мир слегка кружился и шёл багровыми пятнами.

– Какие ещё тебе… Вот она, быстрей!..

Арсений обернулся в ту сторону, куда тыкал фонариком Джек, и успел в пятне света увидеть ускользающую по стене надпись. Чёрная, сажная, она проявилась, кажется, на мгновение, как пресловутое HELP над шкафом, а теперь исчезла. Перо пару раз моргнул, в то время как Джек уже снова вертелся на месте, тыкая во все стороны фонариком. Пришлось отлипнуть от перил и встать рядом. Теперь два пятна света лихорадочно заметались по стенам; Арсений догадался направить фонарь в потолок – и снова увидел мгновенно исчезающий хвост надписи.

– Не успеваю прочитать, – прошипел сквозь сжатые зубы, отводя фонарь. – А… стоп… над шкафом…

– И у меня ещё одна, над дверью!

– Угу…

Следующую он заметил на стенке чуть выше подставки для обуви, ещё одна проявилась на полу. Иногда новая появлялась рядом с тем местом, где исчезала предыдущая, иногда вообще в другом месте.

– Эта дрянь везде.

В голосе Джека было нечто, похожее на суеверный страх. Да и сам Арсений невольно подался чуть назад; теперь они стояли спиной к спине, а вокруг, за пределами света фонариков, налитая до краёв этого хренова дома, неподвижно стыла тьма.

– Её слизывает быстрей, чем мы успеваем прочитать…

– Особенно, блин, я. Арсень, это опять дом?

– Похоже на то. – Арсений задрал голову к потолку и спросил громко: – Что ты хочешь сказать? Мы не понимаем.

– Выглядишь, как маразматик, – буркнул крыс, продолжая шарить по стенам. – А ещё похоже, будто она от нас бегает. А теперь я выгляжу, как маразматик.

– Или не от нас, а от чего-то другого. – Перо направил фонарик в сторону двери, где над арочной верхушкой дверного проёма красовалась выведенная его кровью надпись freedom. Под засохшей коркой бурых букв виднелись чёрные линии. Они слегка дрожали, но никуда не исчезали.

Благословенна будь, Исами. Иначе вся спиритическая ересь до сих пор была бы для меня ересью

Ну или она до сих пор ересь и есть, просто я правила игры принял

– Вон, смотри над дверью, – слегка пихнул Джека. – Наша беглянка спряталась.

Крыс метнул в ту сторону луч фонарика. Дрожащие чёрные буквы напомнили Перу застигнутого врасплох полицейскими преступника, пытавшегося до последнего спрятаться за мусорным бачком.

– Опять… Помощи просит, – пришлось прищуриться, чтобы разобрать линии. – Да, всё тот же help, как над шкафом был.

– Но на кой оно по всем стенам писалось?

– Его что-то жрало, ты правильно сказал…

Пока Арсений смотрел, надпись дрожала всё сильней, потом начала будто рассыпаться пеплом. Ещё некоторое время сквозь слои реальности тлели ярко-алые угли, затем надпись погасла окончательно и втянулась в стену.

– Ну и чего разорались на ночь глядя?

Джек слегка подпрыгнул на месте, Арсений перевернул в пальцах фонарик так, как мог бы нож, вскинув запястье на уровень шеи, но из темноты проёма, ведущего к кухне и подвалу, вышел Билл со свечой.

– Тьфу… – Джек, выдохнув, упёрся ладонями в колени. – Старик, блин… Меня чуть инфаркт не хватил!

– Форс свалился с пневмонией, – поведал Арсений, опуская фонарик.

– Знаю, – Билл откашлялся. В резких и неровных тенях, расчертивших его лицо, он казался куда измождённее, чем при дневном свете. – А вы спать идите, иначе тоже, не ровен час, свалитесь. Да и по ночам здесь шляться нечего.

– Нам… матрасы выхлопать надо, – Джек указал на горку у лестницы.

Старик кивнул им и ушёл обратно в темноту, унося колеблющийся огонёк свечи.

Пришлось снова прикреплять фонарики к сумкам и собирать по полу матрасы.

На улице повесили их на перила, чтобы хлопать по одному. За козырьком тихо шумел ночной летний дождь, пахло сыростью и жимолостью.

– Ну так о чём ты там начинал? Кому тут надо жрать слова на стенках? – тихо спросил Джек, когда они прохлопали все матрасы.

– Да всё тому же проклятию. Дом ведь его держит в себе, как… Закатанная консервная банка.

– Угу, и наш временной промежуток удерживает, – Джек побарабанил пальцами по перилам. – А Тэн всё про твою кровь плела, что она проклятию недоступна… Это потому беглая надпись там спряталась?

– У меня других объяснений нет.

Жаль сигарет нету. Нет, правда, жаль.

Джек посопел в темноте. Думал.

– Слышь, – заговорил осторожно, – а если дом как банка с солониной, держащая проклятие именно в строго заданных временных рамках… Ну, как ты говорил, до четырнадцатого августа двухтысячного года, а в будущее не пускает, то, что сейчас мы как бы… живём тут, тянем временную линию дальше… Короче, ты понял. Это всё равно, как если бы крышку банки изнутри вздуло из-за бактерий этих…

– Ботулизма, что ли?

– Ну. Бактерии там плодятся, их всё больше. Банка рассчитана на определённый объём… времени. Щас оно там копится, увеличивается давление. Выходит, банке крышку вот-вот сорвёт нафиг. Объём времени слишком большой, и чем дальше мы не знаем, как с проклятием разобраться…

– И дом это чует и зовёт на помощь?

– «Взрыв», – с каким-то даже отвращением произнёс крыс. – Энди сказал, брал четыреста с лишним газет, ещё он подписывал к словам циферки, частотность встречаемости слова в куске текста. «Взрыв» повторялся чаще всего, почти в каждой статье, да не по одному разу. Это не мы должны что-то взорвать…