Портреты Пером (СИ)

– Не торопитесь, – зло-несчастное сверху. Засмотревшись на карты, они даже не услышали дребезжание динамиков, которые в последнее время как-то совсем стали сдавать. – Думали обойтись библиотекой и чердаком? В детскую, потом – кинотеатр. И по два раза.

– Нет идей, – первое, что услышал Джим, когда зашёл в комнату. В ней были только Арсений с младшим. Джек, хмурый и сосредоточенный, при свете мигающего свечного огарка наматывал на палец длинную нитку, Перо с закрытыми глазами лежал под пледом. Судя по тому, какой живописный комок представлял собой плед, младший накрывал собственноручно. А судя по тому, что Арсений лежал как-то так поперёк кровати, становилось ясно, что Джек заставил его лечь – просто пихнул на подушки и бросил сверху плед. Для Джека – верх заботливости.

Из открытого люка лился слабый свет.

Сердце стучит громко и радостно, пока Джим шагает до Арсения. Нагибаясь, трогает за плечо.

– Арсений, – тихо, – обрати на меня внимание.

Тэн молчит.

Перо хмурится, но глаза открывает и садится.

– Да вы плюхайтесь, – младший хлопает ладонью по матрасу. Осекается. – Садитесь, в смысле.

Арсений смотрит на Джима, глаза в глаза.

Джим «плюхается». Протягивает ему смятые листки.

– Подарок свыше.

Перо принимает, осторожно подносит ближе к свече. Младший перегибается через его плечо, наваливается почти всем весом.

– Карта. – Арсений выпрямляется, стряхивая Джека с себя. Тот недовольно шмыгает. – Алиса хочет в наш уютный и тёпленький лагерь со всеми удобствами?

– Протестую, – влезает младший. – Удобства не все. Вот, например, до туалета…

– А ведро тебе на что, олух? Деревенский стиль! – Арсений встряхивает карту.

– Думаю, она хочет выжить и покончить с этим кошмаром, – замечает Джим, возвращая их к теме.

Достать блокнот. Карта – это для них, планы планирующих. А он лучше в уголке посидит, мысли понабрасывает.

– Файрвуд, насколько Грин способна нам помочь?

Джим, задремавший с блокнотом на коленях, вздрогнул. Книжка с глухим стуком упала на пол. Над ним возвышался Райан во всей своей злющей красе. Правда, краса эта была какая-то… дохлая. То есть, было заметно, что Форсу плохо.

– Тебе в процентах? – Недовольно. Будешь тут недовольным, разбудили, как корытом по голове дали. – Говори, на что конкретно рассчитываешь.

– Сможет ли она при отсутствии Мэтта в особняке сразу выйти на связь и попытаться разблокировать двери на ту половину дома.

– Вот именно что попытаться. Там же коды какие-то.

– Это… – Райан закашлялся, но быстро с собой справился, – не твои проблемы.

Джим слегка потягивается, чтобы размыть затёкшую спину.

– На связь она выйдет. С остальным придётся помозговать.

Райан слегка скривился – вряд ли ему нравилась идея полагаться на Алису.

– Надо, чтобы ты предупредил её о такой необходимости и она была готова.

– Сроки?

– Тигрица рассказала про карту. Если Грин вам что-то сунула, значит, Обезьяна ей компанию не составляет точно. Ещё намёки нужны, Файрвуд?

Дракон вышел из комнаты. По лестнице его тихие шаги, в коридоре и вскоре смолкли. В последние дни он был ещё злее, чем обычно. Раньше такое и представить сложно было, конечно – а вот, суровая реальность. А ещё Джиму не понравилось его состояние – дышит как-то хрипло, вялый, давит кашель… Только простудных инфекций им не хватало в этом рассаднике нервотрёпок, ослабленного иммунитета и авитаминозов.

Сделав пометку в уме – выловить Дракона на предмет осмотра, Джим поднял блокнот с пола. Надо было вкратце набросать основные моменты разговора.

Коридоры слишком тихие. Чересполосица серых участков теней и узких – света. Мэтт, нет, Трикстер выпустил всех, разрешил им ходить по коридорам, но все сидят по «базам». Никто не рискует высунуться, и они правы. Такая тишина не бывает к добру. Исами невольно ставит ноги осторожнее, старается перетекать шагами с пятки на носок. Кто знает, что может их услышать. Это сложно, трут туфли, и при каждом шаге она невольно поджимает пальцы, избегая боли. Это не её туфли; её порвались позавчера. Эти она нашла на чердаке, самые подходящие из всех. Может, они принадлежали Кэт Фолл?

Какая же тишина.

А ещё она не понимает, зачем её позвали с собой. Арсений всё рассказал Джеку – о том, что им надо доказать недоказуемое; удивительно, но Файрвуд, не верящий в тонкие миры, действительно решил им помогать. А ещё он сказал, что когда нет никаких идей, надо просто устроить «мозговой штурм».

Теперь Джек и Арсений вытаскивают во внутренний двор немного дров и котелок воды. Неподалёку от дуба общее постоянное костровище. Его обложили собранными во дворе булыжниками. На золе набросаны ветки. Всё сухое – дождь не достал; высоченная крона дуба закрывает пепел.

Некоторое время Джек варит чай; Арсений бросает в котелок собранные листья и тыкает их палкой, чтобы ушли глубже ко дну, Файрвуд, когда вода начинает кипеть, кидает несколько кусочков сахара.

– Джим разрешил, – стряхивает с платка последние крошки сахара в котелок. – Сказал, нам нужнее.

Исами чуть нахмурилась.

– Но мы знаем, что ничего не выйдет.

– У нас есть ещё семнадцать часов где-то, – Арсений кинул взгляд на часы. – Чего, сидеть на… короче, всё-таки попробуем что-нибудь придумать.

– Вот-вот, безвыходных ситуаций не бывает, – поддакнул Джек, сидящий на корточках у костра. – Если речь не идёт о главной двери в этом чёртовом доме.

Исами смотрит вверх; новая стая сизых туч наползает на небо, оттого кажется, будто оно нависло низко и стремится раздавить эти проклятые стены. Если бы.

– Ливанёт минут через десять, – Джек даже не посмотрел на небо, продолжил помешивать варево. – Арсень, чёрт ты лысый, ты котелок мыл?! Отсюда овсянкой несёт!

– Ну и подумаешь – чай с овсянкой, катастрофа. Так сытнее. Как чай с намёком на суп. Пьёшь и обманываешь желудок.

– Мой желудок таким не обманешь, – Джек укоризненно указал в его сторону палочкой. – А чай остаётся чаем в любой ситуации, и надо его уважать.

– Так я и уважаю! – Арсений хитро улыбался. – Это просто походно-костровый вариант. К нему не хватает привкуса тушёнки…

Джек замахал на него руками, объявив чайным вандалом, и сказал к котелку ближе, чем на метр, не приближаться. Вместо этого Перо с заговорщицким видом стал медленно ходить кругами, соблюдая указанный радиус, пока Файрвуд не швырнул в него щепкой.

Исами смотрела на них и всё больше недоумевала. Веселье наигранным не выглядело, но им же не может не быть страшно и больно…

Чай вскипел вовремя, как раз перед тем, как небо пролилось упругими серыми струями. Арсений со вздохом констатировал, что костровище промокнет.

Комнату он выбрал сам – на втором этаже. Там было полно сувениров и игрушек, заставлено всё видимое пространство; громоздились странные неработающие светильники, иногда разбитые и кое как склеенные вазы с сухими ветками. На ветках этих крючились иссушённые листья.

– Здесь думается хорошо, – объявил Перо, плюхаясь на кровать. Вверх поднялось облачко пыли.

– Это ж комната шизнутой этой… Эрики, – кое-как припомнил Джек, ставя котелок на тумбочку (откуда предварительно смахнул кучу нераспечатанных писем).

– Ага. Здесь и призрак её иногда мелькает, разговорить только не могу.

Файрвуд вытащил из сумки походные стаканы, разлил чай; Арсений освободил Исами местечко на кровати. Она села, продолжая наблюдать за ними.

– На пол давай, – скомандовал Джек Перу.

– Там холодно!

– Ничего, постелешь под свой чувствительный зад какой-нибудь коврик.

Дальше он надел очки и вытащил из сумки карты.

Арсений предложил ей сыграть, Исами отказалась. Перо и правда умудрился постелить коврик и теперь пристраивал фонарик на тумбочке.

Это был… странный мозговой штурм.

Джек, уже раздающий карты, почуял её взгляд.

– Э-э… ну как сказать. Мысль придёт или не придёт, это ещё вилами по воде, а отдохнуть всегда можно. Вдруг озарит.