Портреты Пером (СИ)

Арсений молчал и едва заметно хмурился. Чуял, что что-то здесь не так?

Джиму было проще, он не успел привыкнуть к Рою. Не общался с ним, не попадал в передряги. А вот Закери его любил. Джим-подпольщик с младшим доверяли, даже с Арсением медведеподобный успел в своё время сдружиться. И тут – такое. Развенчание образа друга и товарища. А док стоит, подпирает плечом дверной косяк и ждёт, когда «казнь» окончится. Ну и испытывает недюжинное облегчение от того, что теперь предатель – фигура известная. Против неизвестного бороться сложнее, а воспринимать его – страшнее.

Интересно, куда пойдёт? – посторониться, пропуская уходящего Роя. – Ему некуда. Негде брать еду и бинты. Не обработать раны.

Не успела затихнуть тяжёлая поступь, Форс обернулся к Исами.

– Ну, Тигр? По-прежнему настаиваешь на мистическом везении Обезьяны?

Глаза Исами на секунду расширились, словно её ударили, и она сдерживала вскрик боли; после она вскинула голову и ответила ровным голосом:

– Да, настаиваю.

– Моё слово в силе. Сутки.

Райан полез в люк к Джону, который и не думал покидать нижнюю комнату, и там хорёк в норке чем-то зашуршал. Вылез с уже набитой сумкой для испытаний. Хрипло подозвал Перо, в приказном порядке отдал листок со списком.

– Подожди с загогулинами, – Арсений забрал у него список, сунул в карман не глядя. – Я про твои сутки. Какие доказательства тебе нужны и как ты вообще представляешь себе процесс их предоставления?

– Я думал, ты в секту Свидетелей Пришествия Великой Обезьяны не входишь, – Форс скривил рот в косой ухмылке. На деле видно – в бешенстве.

На них смотрели все, кто недоумённо, кто как. Дженни выронила ложку, и она с тихим плеском упала в тарелку с супом.

– Смотри не поскользнись, – спокойно и насмешливо посоветовал Арсений.

– На чём?

– На собственном яде. Весь пол укапал.

– Отвечай серьёзно, Перо. – Теперь взглядом Форса можно было растворять чугунные ванны, как серной кислотой. – Тигр утверждает, что везение мартышки – работа проклятия, и мы должны вообще ничего не делать. Я должен в это поверить с одних слов?

– Если бы Джон заранее сказал про третий ход на карте, Мэтт бы не вылез через ту дыру, где мы его не ждали. Он не схватил бы Джима. Но какой был шанс, что Мэтт учует, через какой ход выползать? Ты слышал Роя. Конкретно об этой операции он Обезьяну не предупреждал, потому что не знал подробностей. Если…

– «Еслей» можно набрать много, – отрезал Райан. – Ты можешь с уверенностью в девяносто процентов сказать, что все ваши эзотерические заморочки – правда? Да или нет. Быстро.

Арсений помедлил секунды две.

– Нет.

Райан чуть прищурился.

– Найдите доказательства, и я приму байку с везением Обезьяны и стану действовать в рамках этого факта.

Он развернулся и полез в люк, показывая, что разговор окончен.

Арсений в полной тишине подошёл к Исами, что-то быстро сказал ей на ухо. Женщина кивнула, но не тронулась с места.

Джим огляделся: напряжение обитателей, ставшее во время разговора, казалось, осязаемым, сейчас спадало. Дженни снова через силу принялась за свой суп, Джим-подпольщик, сжав губы, вернулся к перематыванию бинтов – он сам менял повязки на ладонях. Джек тихонько сидел в углу. Не орал, не носился, даже не сопел. Плохо. Но и время на переварить нужно дать.

Джим думал. Пытался прикинуть состояние Роя на данный момент. Понятно, что плохо, но это общее. А так…

Он признался – значит, замучила совесть. И вряд ли замученный совестью человек встанет на прежнюю дорожку. Скорее – попытается реабилитироваться, хоть как-то загладить свой проступок. Даже не в чужих глазах – в собственных.

Выловил Арсения, уже собравшегося уходить. Оттащил в тихий угол.

– Арсений, мне поговорить нужно. Наедине, – негромко.

– В ванную?

Подумав, кивнуть.

– Да, там будет удобно.

Перо вышел первым. Двигался чуть заторможенно – действительно от боли дуреет, как ещё хватило на равных с Форсом разговаривать. На том, чтобы дверь не закрыть (раня руку), а просто прикрыть, Джим настоял.

Войдя, расположились на бортике ванны. Удобно, хоть и холодно.

– Ты в целом себя как чувствуешь? Если опустить, что руки болят?

Он пожал плечами.

– Работать могу.

– Если что, и спирт, и обезболивающие есть. – Сцепить руки в замок. – Я с тобой хотел обсудить два вопроса. Первое: нам было приказано быть вместе, но сегодня ты ушёл, оставив меня в кабинете. Это осталось незамеченным. И раз Зеркало не обращает внимания на приказы Мэтта, я могу больше тебя не обременять.

– Ты меня не обременяешь. А ходить за ручку мне даже нравилось.

– В любом случае, теперь мы можем разделяться, чтобы выполнять разные задачи, и это радует, – Джим слегка улыбается. Расцепляет руки, опирая их сзади, о край ванны. – Ты можешь, не беспокоясь за меня, искать что-то для Райана, а я – шариться в библиотеке. Но это так… не самое важное. Ещё я хотел поговорить о Рое.

– А… ну да. Весёлого мало. Но тебя ж не в плане моих выкладок о душевном самочувствии интересует. – Арсений слегка оборачивается к нему. – Помогать хочешь?

– Именно. – Кивок. – Не хочу оставлять его без еды и медикаментов. Он долгое время был надёжным товарищем подпольщиков, потом – нашим.

– Я тоже думаю, не просто так… – Перо зачем-то посмотрел в потолок. – Мэтт мог надавить на больное. В его руках все досье.

– Мне достаточно того, что я о нём знаю и того, что у любого поступка есть причины. – Джим улыбается. Здорово, что Арсений одного с ним мнения. – Поэтому стащу немного из общих запасов сухарей и тушёнки, подкину ему спирта и бинтов… всего по минимуму. Мне кажется, он найдёт, чем прокормиться.

– Надербанит листьев боярки во дворе на чай, поймает и зажарит парочку крыс, съест змею из зимнего сада… Я в этом случае на шашлык напрошусь, никогда змею не ел. Можно соорудить сачок и ловить голубей, жарить всё – во дворе на костре. Я б так и сделал. В конце концов, где-то в доме имеются тайники Дженни, о которых она не помнит, сама признавалась. Если поискать…

– Ну всё, всё, за тебя я теперь тоже спокоен… – Джим взлохматил его волосы, оглядывая впалые щёки. Пальцы тут же запутались в спутанных прядях. – Заодно, раз он теперь изгой... может, ему что интересное на глаза или уши попадётся.

– Может… – Арсений поднялся с бортика. – Джим, если ещё поговорить, давай во дворе. Иначе я здесь усну у тебя на плече в лучших традициях сопливых романчиков, как Джек бы выразился. А мне ещё по списку искать всякую дребедень.

– Нет, у меня было две темы, и я их обсудил. – Тоже поднимается. – Возьму себе кого-нибудь в напарники, осмотрю библиотеку и новую комнату, найду Роя. До вечера.

– Да. – Перо, закидывая сумку на плечо, как-то странно на него посмотрел. – До вечера.

Страшно хотелось расспросить о срыве, когда тот наорал на младшего. Просто поговорить хотя бы, или, чем чёрт не шутит, задремать, как раньше, в обнимку. Обезболивающее в ладони вколоть.

Вечером будет время. Сейчас нужно думать о деле.

Первый порыв – забиться в какой-нибудь угол, нажраться в хламину и подохнуть от похмелья. Всё не так херово на душе было бы.

Но нет, блядь, мы ж живой организьм, нам помирать не хочется.

Роя тошнит от собственной трусости.

Он забивается в одну из комнат второго этажа, поближе к ванной. Хотя бы вода в доступе. И впервые за последние дни нормальная кровать. Начинает уже мастерить над порогом ловушку, натягивать леску, когда слышит шаги в коридоре.

Всё ближе.

Надежда, понятно, что тупая, что это мимо проходили (в ту же ванную), быстренько подыхает. Нет, к нему. Заходит док, а за ним, молчаливая такая, Исами.

Рой делает вид, что его тут нет, где-то пару секунд. Но этот же нависает. Поэтому приходится спросить с вызовом:

– Ну и чего?

Файрвуд протягивает ему небольшую сумку.

– Здесь тушёнка, немного тряпок, перекись, спирт, бутылка для воды и сухари. Есть пара банок консервированного горошка.